Евгения Прокопович - Вершина мира. Книга первая
Арок махнул рукой, и откуда-то сзади вырулила длинная машина с герцогской короной изображенной золотом на борту. Влад помог усесться бабке, подал руку Ольге и только после сел сам, удостоившись удовлетворенного кивка герцогини, на который ответил снисходительным, но не хамским, кивком. Мы тоже кое-чему учены. За Владом захлопнули дверцу, машина чуть качнулась, рядом с водителем усаживался Арок и плавно тронулась.
Стоило машине притормозить у величественного здания порта, как дверца со стороны Влада предупредительно распахнулась, и обряженный в ливрею слуга согнулся в учтивом поклоне. Бывший раб внутренне передернулся, но сумел сохранить на лице выражение невозмутимой холодности. Развернулся, протянул руку, помогая выбраться герцогине, а после Ольге. Арок, наблюдавший за действиями молодого человека, удовлетворенно кивнул.
Восьмиярусное здание порта особого впечатления не произвело. Шумно и суетно. Он уже начинал скучать по тихим коридорам станции. Арок, указывая дорогу, направился к высоким стеклянным дверям, за которыми обнаружился длинный коридор, застеленный ковровой дорожкой, явно не для простых граждан предназначенный. Пока шли по коридору, Ольга выбрала момент и кратко проинструктировала Влада.
— Ты главное не волнуйся, — озабоченно прошептала она ему на ухо. — На все вопросы отвечай кратко и как можно более пространно. Вроде и ответил и при этом ничего не сказал, понимаешь? Если что, Арок тебя выручит. Ему за это деньги платят и немалые. На вопрос о прошлом придумай что-нибудь, но правды не говори, во-первых, не поверит никто, да и никому не надо, чтобы тебе перемывали кости, понимаешь?
— Понимаю, — смиренно проговорил Влад, недоумевая, что же он будет говорить. Надо было раньше об этом подумать.
Его ввели в небольшой зал, усадили за стол, перед которым стояло около трех десятков кресел. На них уже разместились люди самого странного вида. Кое-кто из них в деловых костюмах, а кто-то одет в невообразимые попугайские одежды. Наверное, протест так выражают, отрешенно подумал Влад. Ольга куда-то пропала, от этого вдруг стало неуютно, будто его беззащитного бросили на растерзание, даже несмотря на то, что слева сидела бабка, а справа Арок. Стоило только усесться, как на него нацелилось около десятка камер, на которых тут же включились лампы, до боли резанув по глазам ярким, резким светом. Влад тут же представил себя преступником, которому собираются устроить обстоятельный и пристрастный допрос злые дяди полицейские. Он изо всех сил старался сохранить невозмутимый вид и не щуриться беспомощно, как крот, бесцеремонно вытащенный из-под земли.
Разговор с журналистами запомнился ему сюрреалистическими урывками. Он в точности выполнил советы Ольги. Наговорил много всего, умудрившись ничего не сказать толком, удивляясь, что вообще может связно говорить и еще шутить под прицелами бесстрастных камер и пары десятков микрофонов. Арок свою работу знал хорошо, виртуозно и необидно осаждая особо ретивых журналистов. Эта пытка длилась целых двадцать минут, а потом они — бабка, Влад, Ольга и неизменный Арок, погрузились в длинное авто и отправились в родовое поместье.
Поездка заняла больше часа. Сперва кружили по улицам огромного города, со свечками домов, таких высоких, что голову задирать не хотелось, все равно до последних этажей глаза не добирались. По широким тротуарам текли людские реки, озабоченные своими делами. Фасады домов и витрины магазинов поспешно украшались лентами и цветами. А, ну, конечно, Ольга же говорила — в городе этой ночью начинается карнавал, он будет длиться неделю, а то и две, смотря, как повезет. Хорошо хоть никто не лез с разговорами, позволяя беспрепятственно таращиться в окно, рассматривая магазины, бары, фасады и частые входы в подземелье, очевидно, местное метро или еще какое-нибудь средство транспорта. Влад пытался с ходу сжиться с этим местом. Для нормальной жизни необходимо любить то место, где живешь, иначе оно сведет тебя с ума, превратив жизнь в ад с неотступным желанием бежать, куда глядят глаза.
Высотные здания сменялись более низкими и менее ухоженными, на улицах появлялось все больше мусора, а люди наоборот редели. Чем дальше авто врезалось в этот мир бедности и неустроенности, тем выше была скорость его передвижения. Водитель изо всех сил старался проскочить как можно скорее полосу трущоб, опоясывавшую город. Кто их знает, этих бедняков, еще шмальнут по машине из чего-нибудь огнестрельного!
— И когда только дорожники закончат с ремонтом! — проворчала из своего угла бабка, недовольно морщась на пейзаж за окном. — Сколько же можно ездить мимо этого убожества! Нужно пожаловаться мэру, это просто невыносимо!
— А что, есть еще одна дорога из города? — задумчиво поинтересовался Влад, хотя ему было на то наплевать, он из вежливости поддержал разговор.
— Есть, только ее неделю назад закрыли на ремонт, думали, успеют к карнавалу, но там, как водиться что-то не заладилось, — тихо ответила за бабку Ольга.
— Не забывай прибавлять — ваша светлость, девчонка! — тут же уколола ее бабка, а Влад, отвернувшись к окну, закатил глаза.
Бесило все. Как герцогиня высокомерно кривит губы, говоря о живущих в бедных кварталах. Как дергала Ольгу, и поминутно устраивала внуку экзамен, пробуя его выдержку.
Влад ненавидел таких людей и по привычке боялся. Этой во всех смыслах приятной женщине ничего не стоит одним только кивком головы приказать замучить до смерти раба, не приведи Бог, тому оказаться поблизости с ее экипажем, чем, несомненно, ее оскорбив. А уж переступить через сжавшийся костлявый комочек в лоскутах рванья, тем более. Владу стало страшно. Он испугался себя, сколько же она сможет испытывать его терпение, пока он не начнет рычать на нее, охваченный животной яростью и ненавистью? Как он будет жить с ней в одном доме? Да он же придушит старую гарпию рано или поздно, если та будет продолжать в этом же духе! Он одернул себя, приказав себе не забываться, но…
— Я думаю Ольге не обязательно обращаться ко мне столь официально, бабушка, — из чувства противоречия проговорил Влад, прекрасно осознавая, за этим обязательно последует взрыв с ее стороны.
— Что значит необязательно? — послушно вспылила бабка. — Мальчишка! Да как ты смеешь так пренебрежительно относиться к собственному происхождению? Да еще и разговаривать со мной отвернувшись к окну!? Да если бы здесь был твой дед, он бы…
— Нарезал из моей спины ремней? — с готовностью подсказал Влад, явно забавляясь, но глаз от улицы так и не оторвав. — Я угадал? Нет? — на миг глянул на возмущенно сопящую бабку, пожал плечами, снова отворачиваясь к окну. — Не угадал. Ну, ничего, бывает.
