Александр Зорич - Сборник "Круг Земель"
Урайн не обернулся – обернуться означало увидеть тело Шета, что лежало позади разбойников, а к этому он все еще был духовно не готов. Продолжая смотреть вверх, он ответил ровным, ничего не выражающим голосом:
– Хорошо. Подождите здесь. Я должен ненадолго зайти в Воздушную Обсерваторию. Когда я вернусь, вы получите деньги.
Саур мысленно прикинул возможные пути бегства с Перевернутой Лилии и, заключив, что их нет, с деланной небрежностью бросил:
– Хорошо, гиазир. Иди. Если ты не вернешься через час, мы войдем вслед за тобой. Если с тобой не будет денег, ты заплатишь нам тем, что отыщется у тебя внутри.
Урайн проигнорировал его слова. Он уже подымался по лестнице, восходящей меж спинами двух каменных кашалотов ко входу в Обсерваторию.
2
Октанг Урайн находился в кромешной тьме. Прямоугольник входа едва заметно серел у него за спиной.
Потом в подполье Обсерватории щелкнули стопоры и, влекомая вверх отнюдь не силою рукотворных механизмов, дверная плита быстрым крылом тьмы метнулась вверх.
Измененное Место. Одно из многих. Урайн знал, что в Измененных Местах нельзя делать ничего необдуманного. Но и бездействовать в Измененных Местах тоже нельзя.
– Хуммер-Дархва… – довольно уверенно начал Урайн на Истинном Наречии Хуммера.
«Хуммер-Светоносец, …»
– …рагга-ннэ…
Эта часть заклинания ничего не значила. Так, инициирующее придыхание.
Договорив первую часть формулы, он на мгновение смолк и прислушался.
Там, откуда должен был бы прийти отклик на инициирующее придыхание, царило глухое безмолвие. У Урайна неприятно засосало под ложечкой.
«Неужели ошибка?» Делать, впрочем, было нечего.
– …арпал вахав-дарх, – закончил Урайн.
«…дай мне Свет».
Кромешная тьма и знакомое мертвое безмолвие. Урайн вслушивался в мерные биения своего сердца.
– Ты не князь.
Урайн вздрогнул всем телом. Даже его самообладание имело границы.
Он думал, что если это заклинание не подействовало сразу, ему придется провести долгие часы, прежде чем удастся достучаться до хушаков.
И вот надо же – голос. Он раздался из-за спины, справа. Голос принадлежал подростку – резкий, чуть хриплый, готовый в любой момент сорваться на петушиную ноту.
– Ты не князь, – неприязненно повторил голос.
– Не князь, – неизвестно зачем кивнув темноте, ответил Урайн на том же языке, на котором к нему обращались – на старинном ре-тарском, времен Эррихпы, основателя Тардера.
– Так какого ляду ты приполз сюда, сучья вонь?
Это спрашивал уже другой голос. Судя по всему, вопрошающий находился прямо перед Урайном, локтях в тридцати.
Со всех сторон одобрительно засвистели. Недобро грюкнуло что-то тяжелое, кто-то невидимый с чувством чихнул.
– Я пришел сюда, чтобы вывести вас в мир. Князь мертв. Он пал от руки убийц.
– Куда-куда запал? – этот голос, с особой издевательской подначкой в каждом звуке, еще не звучал. Ему ответил гогот четверых. Нет, пятерых.
«Отлично. Очень хорошо. Все на месте. Все шестеро слышат меня. Я слышу их. Значит, я пришел сюда не зря…»
– Ладно, говори, дядя. Не бойся. Начнем бить – сильно больно не будет, умрешь быстро, – отсмеявшись, обнадежил Урайна первый голос.
– Я Звезднорожденный. Моя сила не меньше той, которой обладал ваш князь. Я хочу освободить вас. И вернуть вам то, что вам задолжал Леворго.
На этот раз слова Урайна были встречены тяжелым молчанием – даже балагурить никто не спешил.
– А ты наглец, дядя. Мы знаем, что Диорх сейчас стоит в самом сильном из Золотых Цветков и принадлежит величайшему из Звезднорожденных. Князь обещал вывести нас в мир, чтобы мы помогли величайшему из Звезднорожденных познать тайны Шара. Князь говорил, что за это Звезднорожденный допустит нас к Диорху и позволит нам познать нашу судьбу. Вот что собирался продать нам князь. А что продашь нам ты?
– Правду. Элиен, величайший из Звезднорожденных, никогда не допустит вас к Диорху и на полет стрелы.
Урайну ответил артистичный посвист. Дескать, вот так стрела летает.
«Действительно, похоже», – усмехнулся Урайн, не прекращая говорить:
– Я – брат покойного князя. Он завещал мне помочь свершить вашу судьбу. Вот почему я помогу вам. Я выведу вас в мир и отведу вас к Диорху. И даже величайший из Звезднорожденных не сможет помешать нам.
– Тю, «братом князя»… Разве у него были братья?
– В обычном смысле, то есть единоутробных братьев, у него не было. А Братья по Рождению – и были, и есть, – сказал Октанг Урайн. – Таким образом, я брат князю. Ведь я – тоже Звезднорожденный, как и он!
Но невидимки не очень-то торопились ему верить.
– Пойман, – сказал обладатель «петушьего» голоса и удовлетворенно щелкнул пальцами.
– Пойман, – согласно отозвался кто-то слева от Урайна.
– Отрежем для начала нос, – предложил третий голос, заметно повеселевший.
Урайн с ужасом почувствовал как в его переносицу уперлось что-то твердое.
– Отрежем, а потом – съедим. – Нет. Снимем скальп и съедим. – Ты когда-нибудь скальп ел, конченый? Там и есть-то нечего, сплошная волосня! – Зато ты ел – сразу видать доку.
– Лучше давайте член ему отрежем! Он ему все равно больше не понадобится! – Можно подумать, нам его член больно нужен…
– Кому как. Я лично из него мешочек для зубочистки сделаю, а то старый весь истрепался…
Хушаки, конечно, шутили, но лишь в мелочах.
Урайн чувствовал: они действительно готовы умертвить его в любое мгновение, а то, что от него останется – даже не семя души, нет, а слабоматериальный сгусток страдания – навеки пленить в своей заколдованной обители.
Тычок в переносицу. Урайн почувствовал, как по обоим крыльям его носа побежали два горячих ручейка.
– Убить меня легче, чем поверить, – твердо сказал Урайн, вытирая кровь тыльной стороной ладони. – Но убить меня можно и без ножа. А уж мучений мне будет вдесятеро больше, чем от ваших мясницких ухваток. Заладили тоже – «скальп», «член»… Вы что, на бойне при Эррихпе работали, в разделочной? Дайте свободу моему заклинанию. Дайте – и если я не Звезднорожденный, Великая Мать Тайа-Ароан сожрет меня на ваших глазах.
– Какая-такая мать-перемать?
