Сурен Цормудян - Второго шанса не будет
— А встретиться и поговорить с этими стражами можно? — спросил Яхонтов.
Веселость пропала с лица Хорнета, после того как Лазар перевел этот вопрос.
— Вы не совсем понимаете, о чем идет речь. Они не станут слушать не то что вас, но и нас.
— Давайте все-таки каждый выскажется по поводу установки в долине, — поднял руку Рэймен и окинул всех взглядом. — Мнение русских на сей счет предельно ясно. Они целенаправленно шли сюда, чтобы с ней покончить. А что скажут члены совета Хоуп Сити?
— H.A.A.R.P. надо уничтожить. И я давно об этом говорил. — Решительно заявил Даладье.
— Согласен, — кивнул Тиббетс. — Уничтожить.
— Нельзя делать поспешных выводов, — мотнул головой Дональд. — H.A.A.R.P. дает нам электричества. H.A.A.R.P. причина того, что есть братство стражей, а они своим присутствием в горах, наносят урон хуманималам. Его уничтожение подорвет сложившийся порядок вещей в Хоуп Сити и ввергнет нашу общину в хаос.
— Я согласен, что здесь с выводами торопиться нельзя, — Морган вздохнул, скрестив пальцы рук. — Фотографии и рассказ, это малодоказательно на самом деле.
— А вам какое доказательство надо? Гибель земли? — горько усмехнулся Филипп.
— Вы свое слово уже сказали, господин Даладье, — дернул его за рукав Линч. — Послушайте, этот вопрос даже возникать не должен. H.A.A.R.P. наш последний щит перед угрозой этих варваров. Это наша последняя цитадель! Это единственное, что может остановить «Последнего Ивана».
— Эта долина сакральна! Как у вас могла возникнуть мысль, чтобы допустить к святыне этих безбожных коммунистов?! — вторила Линчу Мадлен.
— Итак, подведем итоги, — усмехнулся бывший окружной судья, потирая руки. — H.A.A.R.P. неприкосновенен. Четверо против двух.
— Мое и Моргана мнение не совсем созвучно с вашим, дорогой Эдвард, — улыбнулся Хорнет. — Мы считаем, что это вопрос стоит дополнительной проработки и сбора информации.
— Как интересно вы будете ее собирать! — рявкнул Линч.
— А вот это уже второй вопрос. — Морган снова поднял руку. — Кто за то чтобы дать возможность русским отправиться к стражникам и попытаться наладить с ними контакт?
— Я за, и пойду с ними, — поднял руку Даладье.
— Да? — судья удивленно на него уставился.
— Я тоже пойду с ними, — кивнул Тиббетс.
— Это большой риск, — развел руками Хорнет.
— Почему? — усмехнулся Варяг. — Уж не потому ли, что вы запуганные и суеверные невежественные люди?
Дональд поднял одну бровь, глядя на Яхонтова, затем махнул рукой.
— Ну, пусть идут. В конце концов, им рисковать. Я не против.
— Согласен, — кивнул Рэймен.
— А что, если им вскроют череп стражи, то никто тут плакать не будет, — ухмыльнулся Линч, — а вот вы, Филипп и Джон, идете на верную смерть напрасно.
— Значит, большинство не возражает против попытки русских установить контакт со стражниками? — произнес Рэймен.
— Я еще не голосовала! — воскликнула Мадлен.
— И?
— Я против! Нельзя беспокоить стражей! Нельзя нарушать табу! Они беду накликают на всех нас.
— Ясно. Что ж. Ваше мнение учтено, но голоса не в вашу пользу.
— Да чушь это все собачья! Что мы решаем, если со статусом русских не определились?! Я настаиваю, что они диверсанты и враги! Они нам тут не нужны, тем более живые! — Линч зло посмотрел на пленников.
— Понятно, — хмыкнул Морган. — Я в свою очередь считаю, что они не враги и не пленники. Они гости. Они не представляют угрозы для нас. Они шли в открытую. Они сами шли на контакт. Их всего трое. Я не считаю их врагами. Я считаю, что они равные нам и нам надо объединяться, равно как и всем цивилизованным выжившим.
— Согласен с Морганом, — поднял руку Хорнет.
— И я согласен, — кивнул Тиббетс. — Довольно вражды.
— А я считаю, что после той войны, которая была, никакого примирения быть не может, — отмахнулся Даладье. — Но я всегда был принципиально против смертной казни.
— Только это не должно распространяться на безбожников и дикарей! — Снова взвизгнула Мадлен. — Они заслуживают виселицу, как военные преступники!
— Ну что ж, — Линч потер руки. — Три на три. Мнения разделились поровну. А это значит, что прежний статус остается неизменным.
— Вето, — поднял руку Тиббетс. — Мы наложим вето. Если решения по этому вопросу принять не удалось, то статус их неизменен, но вето позволяет нам перевести этих людей в нашу зону ответственности. Свободы передвижения по Хоуп Сити у них не будет. Но в нашем комплексе они могут передвигаться без особых препятствий и ограничений.
— Вы глупцы! На кой черт вам это надо?! Они же загрызут вас, пока вы спать будете!
— Не порите чепуху, — поморщился Морган, обращаясь к бывшему судье. — Я поддерживаю вето.
— Вето, — кивнул Хорнет. — Я с ними с удовольствием пропустил бы стакан виски и поболтал бы о былом. Они мне не враги. Да собственно и не были никогда. И если мы все тогда пошли на поводу у политиков, то все эти политики давно сгинули. А мы живы и пусть так и будет.
— Оставьте ваш высокопарный бред! — воскликнул Линч.
И снова началась жуткая перепалка с руганью и обильной жестикуляцией. В помещение вошли охранники и вывели Варяга и Николая. Следом они покатили кресло, в котором сидел хмурый Сквернослов.
* * *Очевидно, что Морган Рэймен еще до собрания решил перевести пленников, поскольку сейчас они шли не в обратном направлении к тюрьме в подвале бывшего полицейского управления. Они двигались новыми коридорами и траншеями. Миновали две массивные железные двери с постами охраны, мимо подсобок и складов, мимо землянок, откуда воняло свинофермой, мимо очередных трущоб.
Николай угрюмо смотрел себе под ноги, ощущая облегчение оттого, что они покинули этот не имеющий никакого смысла спор совета Хоуп Сити. Споры. Кривляния. Крики. Нервы. Для чего они это делают? Чтобы просто занять себя? Наверное, так. Работами они, скорее всего себя не утруждают. Для этого есть эти убогие из трущоб, которые, наверное, отрабатывают свое пребывание в этом городе умершей надежды и лезут из кожи вон, чтобы отработать. Кладут все силы. Ничего не имеют и ни о чем уже не мечтают. Только подышать подольше. Встретить новый день, который в этих подземельях и от ночи-то не отличается. Просто просуществовать лишний день, час… миг… Какой глупой и бездарной была вся эта затея с походом на Аляску. Надо было так же доживать свой век в своих родных подвалах, а не слушать весь это бред и не морщиться от отвращения перед непониманием людей… И не губить товарищей в походе…
Новый подвал был очень просторным. Однако потолок был так же низок, как и всюду. В стенах много дверей. Свет тусклый. Горела всего одна из шести люминесцентных ламп. И та изредка начинала моргать. В дальнем конце помещения было расставлено много стульев и пластиковых тар для бутылок, которые видимо тоже играли роль табуреток. Среди стульев, в инвалидном кресле дремал ребенок.
