Нобору Ямагути - Огненный Камень Искупления
* * *
Луиза издали наблюдала за этим спектаклем. Ее фамильяр и все ребята-драгуны подружились, они вместе шумно переговаривались.
"Хорошо им, мальчишкам, и даже немного стало завидно. Ведь они сразу же подружились, - с немного угрюмым видом подумала Луиза. - Или для тебя дракон важнее твоей хозяйки? Что ты в тот день делал со мной в лодке? И, несмотря на это, веселишься с галдящими драгунами?"
"Завтра мы должны лететь в зону военных действий, не так ли? При случае мы можем погибнуть, не так ли? И ты так решил провести оставшееся время?" - думала Луиза, сердито глядя на Сайто.
"Из-за этого беспокойства мне так страшно, поэтому обними меня покрепче" - думала она.
"Но я никогда не скажу этого вслух" - думала она.
А затем... тяжело вздохнула.
Операция по отвлечению противника.
Любой ценой я должна убедить врага, что шестидесятитысячная объединенная армия высаживается в Дарталлнесе, а не в Росайте, но... Какое заклинание тут подошло бы? Нет ни малейшей идеи.
* * *
- Эй, ты. Слушай.
Один драгун заметил, что Луиза выглядит скучающей, прислонившись к одной из стен отсека для драконов и болтая ногой, после чего обратился к Сайто.
- Вероятно, она - твоя хозяйка? А ничего, что ты оставил ее одну?
"О, нет!" - фамильяр побледнел. Он бросил Луизу одну. Несомненно, после она запилит его своими жалобами. Однако он не мог показаться в таком позорном виде перед своими новыми друзьями. Мальчишки - беспокойные создания, поэтому не могут показаться слабыми перед новыми приятелями. Сайто притворился сильным.
- Д-да все в порядке, парни. Оставим, как есть.
- О-о-о, - раздались аплодисменты.
- Уважаем. Такое отношение к своей хозяйке! Похоже, ты - парень не промах.
Луиза, которую разозлило поведение Сайто, подошла к ним.
- Что ты сказал?
- Нет, ничего... - промямлил он, и тут же получил от нее удар в промежность.
- Эй, возвращаемся в каюту! - она, похоже, собралась его тащить, и тут командир отряда обратился к ним:
- Вы двое. Есть какие-нибудь планы на сегодняшнюю ночь?
Почему-то щеки Луизы покраснели.
- Ничего особенного... - ответил Сайто и тут же охнул, получив от хозяйки удар в живот.
- В таком случае, почему бы нам не выпить сегодня ночью за наше знакомство?
Один из подростков, который выглядел более осторожным, раскритиковал это предложение:
- Нет-нет, палубный офицер производит патрулирование. Если мы среди ночи выскользнем из кают, это сразу же обнаружится, и на нас наорут.
Все начали сомневаться. Хотелось получить разрешение, однако это разозлит палубного офицера, но и повеселиться тоже хотелось. В любом случае, они не могли предугадать, что будет завтра.
Сайто, у которого появилась идея, поднял палец и сказал:
- Если сделать соломенные чучела, все будет в порядке. Давайте подложим в кровати связки соломы.
- Да это сразу же раскроют! - рассмеялись драгуны.
Но только Луиза не смеялась. Она грызла ногти, как будто думая о чем-то.
- Что сделать? - спросила она в ответ. - ...Ты. Что ты сейчас сказал?
- Я? Ну..., что-то вроде: "Если заранее сделать чучела?"
- Точно. Чучела. Если сделать шестьдесят тысяч чучел, все получится.
- Что? Шестьдесят тысяч? Достаточно столько, сколько людей здесь присутствует.
- Для начала, мы не сможем сделать столько связок соломы, правда? - спросил один драгун с серьезным выражением лица.
- Связки соломы? Будем использовать магию!
С этими словами Луиза выбежала.
- Что это с ней?
Оставшись в отсеке, Сайто и его новые товарищи недоуменно смотрели ей вслед. Снова эта парочка не поняла друг друга.
Луиза заскочила в предоставленную им отдельную каюту и открыла Молитвенник Основателя.
Она на секунду зажмурила глаза, глубоко вздохнула, а затем резко их открыла. Сконцентрировав свой разум на Молитвеннике, она внимательно перелистывала страницы.
Один из листов начал светиться... Девочка улыбнулась.
* * *
В тот день, когда Кольбер провожал Сайто и Луизу в полет, около полудня в Академии Волшебства, где время классных занятий уменьшилось, появилась группа всадников.
Отряд мушкетеров под командованием Аньес проехал через ворота школы.
Оставшиеся в Академии ученицы удивились появлению конных воинов Королевской Стражи. "Что в действительности происходит?" - недоумевали они. Старейшина Осман, Директор Академии, вышел навстречу гвардейцам.
- Отряд мушкетеров под командованием Аньес прибыл.
- Вы здесь по службе, не так ли? - поглаживая бороду, пробормотал Старейшина Осман. В реальности ситуация была деликатная. Мушкетеры прибыли, чтобы проводить с оставшимися студентками военные тренировки.
Вчера вечером Директор получил сообщение.
Похоже, у правительства Анриетты было намерение рекрутировать на войну всех дворян. Студентки, став офицерами запаса, имели бронь, но если в войне с Альбионом будет нехватка офицерского состава, они должны быть готовы одна за одной отправиться на фронт. Методы королевского правительства вызывали сомнение у Старейшины Османа.
Вот почему Директор не присутствовал в Ла-Рошели на церемонии проводов отправлявшейся армии. Студенткам тоже запретили присутствовать. И в результате в королевском правительстве, похоже, решили подтолкнуть события в нужном направлении.
- Однако война жестока и бесчеловечна, не так ли?
- Королевское правительство объявило об этой войне, как "требующей всех сил".
- Вот как, "всех сил". Да примени они еще более красивые слова - лучше от этого не станет. Как можно говорить о справедливости, когда на войну забирают всех, вплоть до девчонок?
Аньес ледяным взглядом уставилась на Старейшину Османа.
- Тогда где справедливость в войне, на которой гибнут только мужчины-дворяне и солдаты?
Директору нечего было возразить.
- Перед смертью все равны. Она не делает исключения ни для женщин, ни для детей. Больше мне сказать нечего.
Аньес решительно направилась в сторону башни.
* * *
В этот момент в классе у Кирхе, Монморанси и других девочек проводился урок. Из-за того, что учителя-мужчины ушли на войну, уроков стало заметно меньше, но...
- Однако исключения действительно существуют, - пробормотала Кирхе, уставившись на мужчину, который стоял на кафедре.
Это был Кольбер.
Он, как обычно, продолжал проводить занятия. Его совершенно не волновало, что лица у его учениц по каким-то причинам выражают беспокойство.
