Майкл Роэн - Облачные замки
Он задумался:
– Там дальше по улице живет Шон. В его микроавтобусе есть радио с любительским диапазоном. Только не думаю, чтобы он открыл нам дверь.
– Как твоя ударная нога, а? – осведомился молодой забастовщик, с грохотом сбегая вниз по лестнице с парочкой соратников. Они держали в руках палки, а один был вооружен страшного вида пожарным топором. – Как она?
– Я думаю, ничего. Теперь.
– Ну ладно, я понял, что надо делать, – проворчал водитель. – Укрепим дверь как следует, а потом пойдем к Шону. Будем надеяться, что он не очень скор на расправу.
Но на этот раз крики сквозь прорезь для почты помогли: нас пустили в дом. Шон оказался жуткого вида существом, похожим на бородатого строителя, – настоящий человек-гора. Радио его представляло собой страшную штуку, всю состоявшую из звенящих проводков, покрытых цементной крошкой и краской, – но эта штука, как ни странно, работала. Его первыми словами, сопровождавшимися толчком мне в бок, были:
– Слушай, а ты говоришь как богатей.
Мы связались с таксопарком на другом конце города, а у них была прямая связь с полицией. Копы были уже в курсе дела, но поблагодарили нас за более детальное сообщение. Они надеялись, что в ближайшие час-два улицы будут у них под контролем. Вот и все, что они смогли нам сообщить.
– Час-другой! – повторил владелец двустволки.
– Куча всего может случиться за это время, – мрачно произнес Шон.
– Да и так уже слишком многое случилось, – прибавил я. – Если бы мы могли… у вас здесь поблизости больше нет друзей, с которыми можно связаться?
– Или прибить их собственной дверью? – В его бороде показался ряд зубов. – Ну да, почему бы и нет. А ты думаешь…
– Ничего я не думаю. Но мы могли бы хоть немного им помешать.
– Раз и навсегда! – сказал, захлебываясь слюной, один из юношей, угрожающе потрясая палкой, пока мы потихоньку выходили из гаража.
– Не так быстро, – посоветовал я, устало оглядывая улицу. – Лучше просто заманить их в ловушку, разбить их теплую компанию. Это ни нам, ни им ничего стоить не будет. Никаких тебе кровопролитных битв, если нам, конечно, удастся этого избежать. Они сами так разделались с полицейскими, да и от нас могут камня на камне не оставить. Во всей этой стае что-то есть, – судя по всему, у них железная дисциплина. Такое ощущение, что их специально натаскивали.
– Вот-вот! – прошипел молодой бунтарь, – Они нас фильтруют, так? Хотят нас дискредитировать…
– Да ладно тебе! – проворчал Билли, владелец ружья. – Конечно, они ведь все из ЦРУ, и у всех микропередатчики. Да это же просто куча безмозглых молокососов! Попробуйте устройте такое на побережье Коста-дель-Соль в одну из темных ночей! Они просто хотят пулю в голову!
– И все же, мне кажется, их контролируют и руководят ими. – И я рассказал им о том, что видел. – Они скорее ведут себя как провокаторы, нежели как забастовщики. Но не думаю, что здесь замешано ЦРУ – или КГБ, если уж на то пошло. Или Внутреннее бюро расследований…
– Это еще что за черт?
– Китайская секретная служба, чтоб вы знали. Это, может, даже покруче, чем ЦРУ и КГБ, вместе взятые. Но насчет их мозгов я с вами полностью согласен. И их необходимо остановить.
– Ладно, я с вами, – проворчал Шон. – Мы захватим с собой еще ребят, а потом только слово скажи. Давай, босс!
Так и случилось, как это ни удивительно. По дороге мы прихватили с собой еще несколько человек, и не каких-нибудь там рыкающих стражей порядка, а обычных людей, которые изрядно растерянны и напуганы. Но они готовы были действовать, если кто-то другой возьмет на себя инициативу. И этим «кем-то» оказался я. Я ничего для этого не сделал, просто так вышло. Может быть, мне на руку сыграло то, что у меня был кое-какой боевой опыт, хоть и довольно странный, а возможно, и то, что я приобрел навыки начальника. Как бы там ни было, но они без лишних вопросов исполняли то, что я им говорил, а когда мы набрели на первую банду забастовщиков, мы уже почти созрели для подвигов. Нас к тому моменту было уже двадцать четыре человека, и вооружены мы были самыми разнообразными предметами – от обломков кирпича до садовых вил. Плюс два ружья, на которых я настоял, – мало ли что серьезное случится. А одна женщина средних лет вышла, ведя с собой то, что могло считаться нашим самым серьезным приобретением: парочку истеричных ротвейлеров на цепочке, судя по виду не очень-то крепкой. Забастовщики, расправляясь своим обычным способом с местной клиникой, по численности не сильно отличались от нас, но я заметил то, чего до сих пор не замечал: у них был вожак – типичный убийца квадратного телосложения, которому достаточно было быстро взмахнуть своим мачете, как все они высыпали на улицу из зияющих окон и разломанных дверей и сгрудились вокруг него. Я знал, что самая опасная вещь, которой следует избегать, – это организованный бой. Нам нужно было их рассредоточить, а самим не растеряться. Мне оставалось только надеяться, что мои вояки запомнили все, что я им объяснял. Я вскинул руку и заорал: «В атаку!» – что там еще нужно проорать? – и бросился вперед.
На полпути я вспомнил один из основополагающих принципов командования, а именно: не забывай о своей собственной заднице. Я с головой погрузился в организацию наступления и совершенно позабыл вооружиться сам. И вот я, абсолютно безоружный, несусь сломя голову на потрясающего мачете убийцу. А отступать поздно – я уже видел, как он отвратительно улыбался сквозь свою курчавую бороду. Что-то в нем было смутно знакомое, но у меня не было времени поразмышлять на эту тему. Я стиснул кулак, потому что ничего другого мне не оставалось. Я обливался потом и всем сердцем желал, чтобы все это происходило на Спирали. Он отвел руку с мачете назад, я вскинул руку – все, что я мог противопоставить…
Все смазалось – поток воздуха, блеск. Удар по ладони, сильный, но не острый, не режущий, тупой тяжелый удар твердой акульей кожей и внезапная тяжесть. Подчиняясь какому-то инстинкту, я посмотрел вверх. Лезвие полетело на землю, поблескивая жестоким светом, отделившись от рукоятки. Мачете и его хозяин покатились назад; он кричал, а рука его была распорота от плеча к локтю мечом, который я держал в руках. Два его человека, с такими же квадратными, недоумевающими лицами, как у него, схватили и унесли его. Я развернулся и накинулся на оказавшегося ко мне ближе головореза: разнес в щепки шестифутовую доску, которую он выломал из забора, затем замахнулся мечом на типа с ломом в руках и одним ударом оттяпал ему руку у запястья. Он пошатнулся, закричал, брызгая кровью во все стороны. После этого все бросились врассыпную. Некоторые из моих бойцов тоже слегка опешили. Большой Шон отбросил все еще кровоточащую кисть в канаву и приподнял кустистую бровь:
