Маргарет Уэйс - Драконы летнего полдня
— А ты могла бы?.. В какую? — снова затараторил Тас. — Может, лучше — меня? Я еще никогда не был кошкой...
— Держитесь за мои руки, — предупредила Йенна. — Закройте глаза, и вас не будет тошнить... и, что бы ни случилось, не отцепляйтесь от меня. Пол вдруг стал уходить из-под ног. На отсутствие опоры тут же отреагировал живот. У Аши появилось чувство, что в лицо бьет ветер. Предупреждение — не отцепляться — было напрасным: девушка мертвой хваткой вцепилась в руку Йенны. Затем Аша ощутила под ногами твердую почву. Чуть приоткрыв глаза, она вновь зажмурилась от яркого света.
— Открывай, не бойся — мы прибыли... Мы в Башне Высшего Волшебства. раздался голос Йенны. Аша робела. По словам кендера, Башня — отвратительное место, прибежище зла. Однако сам Тассельхоф уже бойко с кем-то разговаривал.
Собеседник вежливо отвечал, но было ясно — думал он о другом.
— Открой глаза, Аша, — повторила Йенна. Все еще щурясь, она повиновалась... Девушка думала, что очутилась в темнице, угрюмом подземелье, с прикованными к стенам узниками, но вместо этого глазам предстала роскошно убранная комната. Стены покрывали прекрасно сработанные, поражавшие многоцветием гобелены с причудливыми животными. Полы были застланы мягкими, с замысловатыми рисунками коврами. Аше никогда не приходилось видеть такого количества мебели в одной комнате.
— Добро пожаловать, Аша... Добро пожаловать ко мне в Башню. Девушка повернулась на голос. Она ожидала увидеть эльфа (Заст неоднократно описывал их), но это был высокий и стройный человек, облаченный в черную шелковую рясу с вышитыми на ней кабалистическими символами. Черты лица — по мягкости и правильности — вполне могли соперничать с чертами эрдов.
— Я — Даламар, — произнес он. Чистый, приятный, мелодичный голос напоминал звук флейты. Даламар приблизился к Аше. Движения были плавны и грациозны.
Волосы мягкого темного цвета доходили до плеч. Все в нем вызывало расположение, и девушка была очарована. Они встретились глазами, и тут Ашу охватил страх: его взгляд завораживал, подчинял, не отпускал. Она попыталась отвести глаза... и не смогла.
— Мне кажется, твоя ноша не слишком легка. Я приму ее, — проговорил Даламар. Девушка беспрекословно повиновалась.
— Ты дрожишь, дитя... Ничего не бойся. Я не причиню тебе вреда и, может быть, даже помогу... Присядь... Не желаешь ли вина? Или ты голодна? Он указал рукой на стол, и с этим жестом исчезло наваждение от его взгляда. Аша повернула голову. Закрытые блюда и горшочки не могли удержать соблазнительных запахов.
Яркий свет от канделябра делал еще более аппетитными разложенные в чашах и вазах фрукты. Тассельхоф уже приподнимал крышки и блаженно принюхивался.
— Это выглядит сногсшибательно... Как я голоден... Кто бы мог подумать!..
А ты не желаешь подкрепиться, Аша?.. Ведь мы только час назад ели. Хотя тюремный суп в животе долго не задерживается... Нет, я не хочу сказать, что там плохо кормят, — добавил Тас, беспокойно глядя на Даламара. — Не нужно передавать им мои слова. Пища вполне съедобная, и не хотелось бы обидеть тюремного повара.
— Я не обмолвлюсь ни словом, — с мрачной улыбкой пообещал Даламар. — Остается надеяться, что мои кушанья не хуже: жаркое, хлеб, фрукты, подслащенные орешки, засахаренные фрукты... Боюсь, это все, что мне по силам в столь поздний час. Аша внезапно ощутила, насколько она проголодалась.
— Все просто великолепно, — сказала она и в следующий момент уже сидела за столом, накладывая на тарелку еду. В жизни не была такой голодной, — призналась она кендеру.
— Я тоже, — промычал он, делая невероятные усилия, пытаясь целиком засунуть в рот большое печеное яблоко.
— Думаю, причиной всему — волнение, — после глубокого удовлетворенного вздоха заключил Тас и снова потянулся к тарелке.
— Должно быть, — согласилась Аша, терзая хрустящую, подрумяненную грудь цыпленка. Вкус был изумительный, он дурманил голову. Девушка с Наслаждением разделалась с одной порцией жаркого и с неослабевающим аппетитом принялась уплетать другую. Только тогда она заметила, что Даламара и Йенны в комнате нет.
— Куда они могли деться? — беспечно спросила Аша. Глотнув пряного подогретого сидра, она решила, что не пила ничего более восхитительного, и за первой пробой последовали два полных бокала.
— Не знаю, — сквозь зубы отозвался Тас. — Я не видел, как они вышли. Но дело обычное: вот они есть — и вот их уже нет... Маги!.. Послушай, и твои котомки исчезли.
— И вправду... Аше это показалось забавным, и она покатилась со смеху. Не удержался и Тас. Смех разбудил жажду, и они вновь выпили сидра. Вино разожгло аппетит, и они снова набросились на лакомства. Наконец, пресыщенная, Аша откинулась на стуле, вытерла о салфетку руки и обратилась к Тасу:
— Расскажи мне еще об этом Рейстлине. Тем временем в соседней комнате Йенна разложила перед Даламаром вещи Аши. Внимательно, ни к чему не прикасаясь, маг изучал их.
— Это все, — сказала Йенна.
— А что в другой сумке?
— Шелковое белье, и больше ничего.
— Ты говорила, у нее какое-то послание ко мне...
— Она сказала о нем тюремщику. И либо она лжет, либо держит его в голове, либо послание при ней.
— Сомневаюсь, чтобы лгала, — подумав, сказал Даламар. — С какой целью?..
Не вижу смысла. Ясно, что она представления не имеет о том, кто я такой. Йенна презрительно фыркнула.
— Утверждает — знать ничего не знает о Рейстлине Маджере.
— С учетом всего этого — вполне вероятно. Даламар по-прежнему разглядывал предметы. Держа над ними руку, он чуть слышно забормотал, и одна за другой вещи засветились, причем некоторые довольно ярко. Маг опустил руку и удовлетворенно вздохнул.
— Ты права: они магические, а кое-какие обладают большой силой. Любопытно, что реликвии не имеют отношения ни к одному из существующих магических орденов.
Ты со мной согласна, любовь моя?
— Абсолютно. Йенна положила руку на плечо мага и прикоснулась губами к его щеке. Даламар улыбнулся, но продолжал оставаться сосредоточенным.
— Хотелось бы узнать, какого рода заклятия они на себе несут, — нетерпеливо произнес он. Маг подошел к самой неприметной на вид вещице — кусочку янтаря, вправленному в фигурку оленя. Словно зная, что должно произойти, он состроил на лице гримасу и кончиком пальца коснулся вещи.
Последовала голубая вспышка, сопровождаемая шипением, и Даламар, охнув, отдернул руку. Йенна, сжав губы, покачала головой:
— Это нетрудно было предположить. Реликвиями может пользоваться только один человек.
— Я и сам в этом почти не сомневался... и все же следовало попробовать.
Они обменялись взглядами. Напрашивался только один вывод.
