Генри Каттнер - Темный мир
Я не в силах был произнести ни одного слова под неотрывным взглядом голубых глаз.
— Когда во мне укоренилось убеждение, что это действительно не имеет никакого значения?! В твоих венах течет вовсе не моя кровь, и все-таки мы сродни друг другу. Я учил тебя так, как учил бы собственного сына, с единственной целью: чтобы ты исполнил свое предназначение, заменив меня со временем и возглавив Совет. А сейчас я о многом сожалею, и в первую очередь о рекомендации членам Совета в тот день, когда они вернулись с тобою из мира, называемого Земля.
— Ты велел им убить меня! — произнес я вслух то, о чем давно догадывался. Гэст Райми согласно кивнул головой.
— Что-то напугало Матолча, и Эдейри без колебаний встала на его сторону. Вдвоем они принудили Медею принять угодное им решение. Матолч твердил одно и то же: «Ганелон изменился, и это опасно для всех нас. Пусть старец заглянет в будущее и поведает нам, какие последствия следует ожидать из-за происшедших в нем перемен». Затем они явились сюда и упросили меня дать ответ на волнующий их вопрос. Я поддался их уговорам, освободил свою мысль, пустив по ветру времени в необозримое будущее.
— И что…
— Гибель Совета, — откровенно и хладнокровно произнес Гэст Райми. — Это в том случае, если б ты остался жив. Я увидел Темный Мир в объятиях Ллура и мертвого Матолча в потаенном месте, я увидел смерть, следующую по пятам Эдейри и Медеи. Но будущие события вероятностны, их можно целенаправленно изменять… Отправленный в мир Земли, ты пребывал Ганелоном, но возвратился обратно с двойной памятью. В тебе по-прежнему пребывают остатки памяти Эдварда Бонда, и ты с успехом можешь воспользоваться ею в предстоящей борьбе. Медее следовало оставить тебя на Земле, но она любит тебя и допустила ошибку.
— Разве не она присоединилась к тем, кто возжелал моей смерти? — воскликнул я.
— А знаешь ли ты, что было у нее на уме? — спросил Гэст Райми. — Она знала, что в Кэр Сапнир во время жертвоприношения явится Ллур. А ты посвящен Ллуру! Медея знала, что в пределах владычества Ллура ты неподвластен смерти.
Старец посеял в моей душе семена сомнений. Но ведь именно Медея вела меня по дороге в Кэр Сапнир, как овцу на бойню! Если она способна убедить меня в своей невиновности, так и быть, я прощу ее, но ни Матолч, ни Эдейри не избегут моей мести.
— Быть может, я прощу Медею, но с оборотнем и Эдейри у меня иные счеты. И я уже успел подарить жизнь Матолча одному лесному жителю.
Я протянул к глазам Гэста Райми хрустальную маску. Старец кивнул с пониманием.
— А как же Ллур?
— Я был посвящен ему, пребывая Ганелоном, — предупредил я последующие вопросы. — Теперь же, как ты сам уверяешь, у меня два мозга. Или же две памяти, даже если одна из них искусственная. И теперь я не желаю быть подданным Ллура. Ллура! На Земле я обогатил себя новыми знаниями: Ллур не бог!
Склонилась седая голова, поднялась прозрачная рука и дотронулась до завитков бороды. Из-под опущенных век Гэст Райми взглянул на меня и улыбнулся.
— Значит, ты знаешь и это, я не ошибся? — проговорил он устало. — Так и быть, я поведаю тебе о том, о чем не догадывается ни один человек. Ты не первый, перебравшийся с Земли в Темный Мир, — первым был я!
Удивление мое было безгранично.
— Но при этом ты уроженец Темного Мира, я — нет, — продолжил старец. — Я плоть от плоти чистокровных землян. Прошло слишком много времени с тех пор, как я пересек границу миров, и при всем желании мне не удастся вернуться обратно, потому что я давно уже пережил положенный мне срок. Только здесь я способен поддерживать тлеющую во мне искру жизни, хотя и она давно уже не приносит мне радости. Да, я родился на чудесной планете Земля, и когда посещал Вертиргем, общался с королями Уэльса. У меня был собственный замок в Кэр Мердик, и вовсе не красное солнце вставало над этим замком! Голубое небо, изумрудные нивы Англии, серые камни алтарей друидов в дубовых лесах — все это было моей отчизной, Ганелон. Но затем я увлекся наукой, и в результате оказался здесь. Мне помогла женщина, дочь Темного Мира, и звали ее Вивиан…
— Ты родился на Земле? — более глупого вопроса я не мог задать.
— Да, поверь мне. Текли десятилетия, я старел все больше и больше, и в конце концов тоска по родине завладела каждой клеточкой моего тела. Все, чем владел и владею, отдал бы без сожаления за один глоток прохладного пряного воздуха, за дуновение ветерка, веющего с безграничных просторов моря. Юные годы — они были прекрасны. Но ничего нельзя вернуть в этой жизни. На Земле мое тело тотчас же превратилось бы в прах, и мне ничего не оставалось, как мечтать о лугах Альбиона, о моем доме, Ганелон.
Его голубые глаза покрылись дымкой воспоминаний. Голос старца окреп, и я отчетливо разбирал все сказанное им.
— Я грезил наяву о годах, прожитых в Кэр Мердике. Я вновь бродил вдоль берегов холодных рек Уэльса, наблюдая, как выпрыгивает лосось из-под старого Уска. Я вновь беседовал с Артомиусом и его отцом Утаром. Я вдыхал запахи Англии в период ее молодости. Но все это были только грезы… Они не могли удовлетворить истерзанный ностальгией разум. Во имя любви, которая еще живет в моем сердце, во имя ветра, обдувающего берега древней Ирландии, я помогу тебе сейчас, Ганелон. Не думал в течение последних лет, что чья-то жизнь будет дорога мне. Но чтобы эти жалкие подобия человека вели на казнь землянина?! Нет! Ты для меня сейчас человек, землянин, хоть и родился в Темном Мире, перенасыщенном радиацией.
Гэст Райми подался слегка вперед, осмотрел меня с головы до ног.
— Ты прав: Ллур — не бог. Скорее, он чудовище, и не более того. К тому же, ему начертан предел жизни. Его можно убить.
— Мечом, называемым Ллуром?
— Слушай, Ганелон, постарайся освободить свое сознание от романтической шелухи. На суеверия опирается вся мощь Ллура и Темного Мира. Они окутаны мистикой и внушают панический страх. Но за всеми этими легендами и повериями скрывается простая истина: вампир, оборотень, живые деревья, всевозможные биологические недоноски, мутанты, которым нет места на Земле. И плодом самой первой мутации был именно Ллур. В результате его рождения мир раскололся на две части, и каждый из них стал развиваться по своей вероятностной линии. Ллур стал ведущим фактором во временных процессах энтропии.
А теперь слушай меня внимательно. Когда Ллур родился, он был самым обыкновенным ребенком. Разве что только мозг его отличался от «серого вещества» других младенцев. И благодаря этому отличию в нем была заложена потенциальная возможность овладеть некими силами, чего не было дано другим поколениям, сменявшим друг друга в течение миллионов лет до нас. Из-за того, что эти возможности были заложены в нем изначально, они развивались неуправляемо и искаженно, принимая противоестественные, не свойственные божественной душе человека формы. В будущем мире, мире науки, разума и логики, его ментальные силы пришлись бы как раз ко двору. В темные времена суеверий он направил свои силы на совершенно другое. И в итоге со своими колоссальными знаниями и ментальными возможностями Ллур превратился в неописуемое чудовище, становясь год от года все менее и менее похожим на человека. Каков он сейчас, впитавший в себя все знания и мудрость веков, не знает никто на свете. Нет, он не сотворил собственноручно талисман, с помощью которого его можно уничтожить, и в то же время он беспомощен для того, кто знает о том, что поддерживает его силы. В Кэр Ллуре смонтированы и тщательно скрыты механизмы, долженствующие поддерживать определенную радиацию, ту, которая способна продлевать существование Ллура. Но часть этой радиации покидает пределы Кэр Ллура, пронизывает Темный Мир. А следствие этого, как ты догадываешься, такие мутанты, как Матолч, Эдейри, Медея…
