Ника Бойко - Посланник Смерти (СИ)
— Назови меня, — сказал он.
— Что? — вздрогнула я, — напугал, проснулся что ли?
— Дай мне имя, — упрямо повторил он.
— Ты что забыл как тебя зовут? — разозлилась я не оставляя попыток растянуть цепь.
— Прекрати со мной пререкаться и просто дай мне имя.
— Хмор, я буду звать тебя Хмором, как и до этого.
— Могла бы придумать что-нибудь и по оригинальнее.
— Куда уж, не мешай, висишь себе и виси, а мы делом заняты.
Хмор рассмеялся, и почувствовала навязчивую боль я удивленно уставилась на свое запястье из которого тонкой струйкой потянулась кровь, она пролетела и обхватив шею Хмора, став ошейником каждая висящая капля трансформировалась в звенья цепи. Я подняла испуганный взгляд на парня, продолжая смеяться Хмор выдернул из стены цепи разорвал на мелкие клочки его тело изогнулось, и на пол опустился огромный, ничуть не меньше коня тяжеловоза, серебреный волк. Цепь тревожно звякнула, у зверя был совершенно пустой взгляд. Волк оскалился и рванулся на меня.
— Сидеть! — закричала я первое пришедшее в голову, — где-то я уже такое слышала, — испуганно думала я смотря на зверя сидящего в нескольких сантиметрах меня.
Волк обнюхан моё лицо и завилял хвостом.
— Перекиси цепи, — сказала я, волк выполнил мой приказ.
Я сползла по стене, испуганно косясь на зверя.
— Освободи Вредку.
Волк легко разорвал цепь волчицы, та тут же спряталась за мою спину.
— Ты думаешь, он и дверь выбьет? — спросила я волчицу.
— Не сомневаюсь, — пытаясь не стучать зубами ответила Вредка, — и нас сожрет, он же невменяемый.
— Вижу, но, кажется, выбора нет. Хмор лежать.
Волк радостно плюхнулся на брюхо. Я аккуратно залезла ему на спину и усевшись пропустила пальцы под его ошейник вцепилась мертвой хваткой, цепь тут же укоротилась.
— Вредка, — позвала я.
Волчица отрицательно замотала головой и забилась в угол, прижав уши и закрыв глаза.
— Стоять, — сказала я.
Волк поднялся.
— Ой, — испуганно выдохнула я, — только бы не упасть, а то точно костей не соберу, интересно я ездовые волки бывают или только у меня, главное не сломать ему спину.
Я поерзала, усаживаясь поудобнее, волк беспокойства не проявлял и я успокоилась.
— Хмор подай Вредку, только аккуратно.
Волк сделал несколько шагов и поймал было рванувшуюся в сторону волчицу за холку, протянул ее мне. Вредка не шевелилась и только дрожащие губы говорили, что она еще жива. Я посадила ее перед собой, волчица прижалась ко мне всем телом.
— Мне страшно, — прошептала она.
— А мне, думаешь, нет, он какой-то неадекватный.
— Может он с ума сошёл от радости?
— Какой еще радости?
— Ну, то он дикий был, а теперь у него хозяйка появилась, теперь он типа домашний.
— Вот еще, — фыркнул зверь под нами, — великое счастье, знал бы, что ты меня будешь как лошадь использовать, никогда не согласился.
— Хмор, слава всем богам, ты нормальный.
— Относительно, а на счёт хозяина полукровка права, чёрт я и прирученный, кто бы мог подумать.
— Давай решим это как-нибудь в другой раз. Слушай, а мы тебе спину не сломаем?
— Даже и не надейся, я таких как ты штук десять могу унести и еще десяток полукровок в зубах.
Вредка тут же зашипела.
— Так куда?
— К Ставру, можешь его найти? По-хорошему не захотел, будет по-плохому. Фас его!
— Палку не перегни.
— Постараюсь, давай управимся здесь как можно быстрее, а то, наверное, у тетрадки уже все версии о моем отсутствии кончились?
— Смеёшься, да большей врали я в жизни не встречал. Думаю, она ещё и половины не высказала.
— Не будем проверять. Вперед.
Зверь легко выбил дверь нашей камеры, и мы оказались в длинном коридоре, впереди виднелась еще одна.
— Вредка побежишь позади, — сказала я, спихивая ее со спины волка, — Хмор будем уничтожать. Коса. Вперед.
Легко разрубая двери косой мы пролетели тюремный коридор и оказали на небольшой площади.
— Косу убери и держись крепче.
Волк подхватил Вредку в зубы и легко пополз по стене и выбил светящееся окно и вся наша компания оказалась в тронном зале, другого слова я не смогла подобрать, смотря на все это великолепие. Ставр сидел за большим столом поднял голову.
— Стража! — крикнул он.
Точно тронный зал.
— Коса! — отозвалась я и спрыгнув со Хмора кинулась на ворвавшуюся толпу.
Солдат набежало больше пятидесяти, будто ждали. Я хорошо владела косой, Хмор как я поняла тоже, не первый раз был в бою, мы веселились во всю, одна Вредка воевала, гоняя вокруг стола Ставра. Через мгновенье как присоединился огромный черный пес. И мы их завалили числом. Правда, до этого мы погоняли ещё человек сто к тем, что прибежали ранее, тела не падали они просто растворялись в пустоте от каждого нашего удара. И это натолкнуло меня на мысль, я поняла, куда завела всех, и это открытие меня не сильно обрадовало, но об этом потом. Когда кроме нас никого не осталось, мы дружно решили устроить головомойку кое-кому.
— Так теперь мы можем спокойно поговорить, или натравишь на нас ещё кого-нибудь? — поинтересовалась я усаживаясь на уцелевший стул.
Ставр поднял руки в знак принятия нашей победы и уселся на пол напротив меня. Гончая и Хмор сели по обе стороны от меня Вредка легла в ногах.
— Ты даже не знаешь, где оказалась?
— Почему не знаю, знаю. У этого места много названий, но самое известное Чистилище. Вот почему у людей попадающих сюда стирается память. Ведь я права?
Ставр сдавленно кашлянул.
— Значит, чем тебе все это грозит объяснять не стоит, и то, что ты здесь до судного дня тоже.
— Посмотрим, — уклонилась я от прямого ответа, — где Николай, учти, будешь врать, я тебя скормлю или Угольку, или Хмору, могу предоставить тебе выбор.
— Чего? — не понял Ставр.
— Кто тебя съест, или чтобы не было драки, поделят по-братски.
— Хорошо, уговорила. Когда-то мы действительно были с Николаем друзьями, но он меня предал.
— Давай без лирики.
— Хорошо. Около ста лет назад мы были напарниками, тогда какое-то поверье пошло на групповые самоубийства. И вот на одном задании он её и повстречал. И чем она его зацепила, обычная самоубийца. Так это не только ей сохранил жизнь, да ещё и за неё другую душу забрал. Обмен, блин. Шеф, конечно, узнала, справедливость восторжествовала, душу мы не вернули, а девчонку я лично забирал. Тогда он как бы замкнулся в себе, много времени просидел в библиотеке, за проступок его понизили, перевели в детские. Тогда и началась эта свистопляска со светом и датами. Я слишком поздно понял, что к чему. Да и всю картину только здесь и дорисовал. Всё из-за этой бабы, только зачем с душами так.
