Элеонора Раткевич - Меч без рукояти
Стражник, раздающий пищу узникам, хорошо запомнил наставления Хасами. Действовал он безукоризненно. Приоткрыв дверь ровно настолько, чтобы просунуть в щель миску с похлебкой, он не издал обычного предупреждающего окрика: “К противоположной стене! Стоять смирно!” Взамен он произнес совсем другие слова.
– Эй, ты… чего молчишь? Загнулся ты там, что ли? Жрать будешь? Эй, ты живой или как? – проорал стражник и для пущей убедительности погромыхал миской, будто и впрямь собирается унести ее прочь. Очень достоверно получилось. И голос стражника звучит так непринужденно, будто разговоры с узниками разговаривать для него – самое что ни на есть обычное дело.
Ответом на грохот миски послужил протестующий вскрик из камеры.
– Отвечай, будешь жрать или нет? Долго я тебя тут еще ждать должен? – гаркнул стражник.
– Сейчас… постой… я сейчас… – донеслось из камеры. Притаившийся возле двери Хасами стиснул пальцами морионовый шарик. Шарик вспыхнул на мгновение темно-коричневым огнем и угас. Вот и все. Голос взят.
Хасами торжествующе усмехнулся и покатал шарик на ладони. Шарик потяжелел – пусть самую малость, пусть почти незаметно, но потяжелел. Потяжелел на целый голос. Теперь осталось добыть еще один голос тем же способом… и только потом настанет черед пыточной камеры. Но не той, где его величество ковырянием забавляется. Совсем другой.
* * *
Мастер Хэйтан даже в королевской темнице выспался на славу. Он мог приказать себе уснуть – и уснул, и никакие кошмары его не мучили. Всему свой черед, и мучениям тоже. А в том, что их черед вскорости настанет, мастер Хэйтан нимало не сомневался. Здесь, в королевской темнице, явь в их власти – но сны пока еще во власти мастера Хэйтана.
Он бы нимало не удивился, если бы его отвели прямиком в пыточную камеру. На то она и темница. Но когда стражники провели его мимо открытой настежь камеры пыток, даже не оглянувшись, мастер Хэйтан призадумался.
Раздумье его длилось недолго. Стражники втолкнули Хэйтана в соседнюю камеру, деловито приковали его к стене и молча удалились. Похоже, что допрос под пыткой если и не отменяется, то откладывается на неопределенное время. Камера нимало не смахивала на допросную. Пыточной снасти нигде не видно. Может, его просто перевели в другую камеру? Да, но зачем в камере узника огромное, темно отблескивающее зеркало во всю стену? Зачем это уютное сиденье, устеленное новехонькими циновками? Вряд ли эти устройства призваны облегчать существование пленников.
Дверь снова отворилась. В комнату вошел сухопарый человек в одеянии мага. Хотя… полно, мага ли? Хэйтан многое повидал на своем веку, но ему ни разу не доводилось лицезреть мага, облаченного в златотканую парчу и паутинный шелк.
– Придворный маг Хасами, – отрекомендовался вошедший и спокойно опустился на циновку.
– Весьма польщен сделать знакомство, – иронически отозвался Хэйтан.
– Никак уж не более, чем я. – Хасами сделал левой рукой округлый жест. – После того, что я о вас слышал, я просто почту за честь познакомиться с вами, мастер.
И что ж ты такого обо мне слышал, поганец? И от кого, кстати? От Хэсситая, что ли? Так я тебе и поверил.
Маг молчит. Ответа, что ли, ожидает? Ждет, что я поймался на голый крючок без приманки и сейчас начну выспрашивать, от кого это он мог обо мне слышать? Жди, дружочек, жди. Посмотрим, который которого перемолчит. Вот не скажу я тебе ни слова в ответ – и что ты тогда делать станешь? Какую новую ловушку расставлять? Нашел кому голову дурить – Ночной Тени, да не новичку первоучебному, а мастеру-наставнику.
– Воистину Ночная Тень, – улыбнулся маг после продолжительного молчания. – Ни слова, ни вздоха. Если бы я отвернулся, я мог бы решить, что вас тут и вовсе нет. Испарились.
Маг выпростал из-под складок широченных рукавов свои холеные белые пальцы и расправил их, словно демонстрируя, как именно происходило упомянутое им испарение.
– Я восхищен вашим упорством. – Теперь уже в голосе мага сквозила явная ирония. – Я одного только понять не могу – зачем? Во имя чего?
Где уж тебе понять, придворный поставщик палача. Ты небось и слова-то такого, как верность, даже не слыхивал – тебе ли понять, что оно значит?
Мысль о верности изгнала все прочие – в том числе воспоминание о предавшем его Итокэнае. Да и какое значение имеет эта мелкая шкода, учиненная балованным мальчишкой? Итокэнай не вечен – а клан был и пребудет.
– Вы готовы умереть молча во имя чего-то высшего. – Хасами скривил губы в усмешке. – А вот ученик ваш никакими подобными соображениями не затрудняется.
Вранье! Или… не вранье? До сих пор Хэйтан ни разу не ставил под сомнение верность Хэсситая. Повода не было. Ну а если поставить… выдержит ли она проверку? В конце концов, тот же Итокэнай предал, не задумываясь, – а ведь он рожден в клане, он сызмала воспитан в определенных понятиях о чести… Чего же ждать от его сверстника, человека пришлого, стороннего? Ах, не хочется верить в измену ученика? Пустое. Итокэнай тоже был чьим-то учеником…
– Не верю, – прошептал против воли Хэйтан враз пересохшими губами.
– Воля ваша, – усмехнулся маг, – но, прежде чем составить вам компанию, я наведался в соседнюю камеру – просто убедиться, что все в порядке. Так оно и оказалось. Ваш ученик уже там – и щебечет так, что любо-дорого слушать. Да вот, не изволите ли убедиться?
Маг взмахнул рукой, и темное зеркало осветилось изнутри. Хэйтан едва не вскрикнул, когда увидел Хэсситая, распростертого на скамье. Голова юноши свешивалась со скамьи вниз, лица его видно не было… но это Хэсситай, вне всяких сомнений. Ох и отделали же его! Все тело покрыто багровыми, синими и черными вздувшимися рубцами и кровоподтеками. Ужасно… хотя никак уж не непоправимо. Кожа местами рассечена до живого мяса – но вот именно что до живого. Оно еще не приобрело цвет гнилого персика.
– Не верю, – хрипло повторил Хэйтан. – Он не смотрит в нашу сторону, и я не могу видеть, двигаются ли его губы, а голос через зеркало услышать невозможно.
– И опять вы правы, – усмехнулся маг. – Вот только зеркало я установил в этой камере для своего удобства совсем недавно, а для подслушивания она была оборудована с самого начала. Раз уж вы так недоверчивы, что не верите глазам своим, так, может, хоть ушам поверите?
С гнусненькой ухмылочкой маг неспешно поднялся с места и подошел к зеркалу. Он помедлил самое малое время, глядя на Хэйтана в упор, снова усмехнулся, коснулся рукой стены возле зеркала и извлек затычку – небольшой темный шарик.
Палач в зеркале размахнулся и неторопливо вытянул Хэсситая плеткой поперек спины. Звук удара был слышен совершенно отчетливо, как если бы палач стоял в двух шагах от Хэйтана.
