Владимир Ленский - Проклятие сумерек
Он коснулся ладонью камня, на котором сидел, и попытался представить себе того гнома, который был этой плотью столетия назад. Борода, блестящие любопытные глаза, длинные мускулистые руки с широченными, как лопаты, ладонями.
«Ты стоишь на базальте», – сказала Бальяну перед смертью Даланн.
Базальт. Самая твердая порода из всех, что извергает вулкан. Вот такое определение она отнесла к первому сыну Вейенто.
Аваскейн – последний сын. Хрупкий и изысканный. Соотносится с вулканическим стеклом – первым, что исходит из чрева разъяренной земли.
Любопытная мысль…
– Помогите!
Крик вырвал Бальяна из задумчивости. Он вскочил, схватился за кинжал. Огляделся по сторонам. Кричали откуда-то снизу, но голос и топот ног быстро приближались: некто торопливо поднимался по склону.
Юноша только теперь обратил внимание на то, что начинает темнеть. Пока он сидел у костра, грустно и сосредоточенно размышляя о смерти Даланн, солнце почти совершенно опустилось к горизонту.
На полянку перед Бальяном выскочил человек. Глаза его безумно блуждали, одежда на нем была порвана и кое-где испачкана темными пятнами – была то грязь или кровь, Бальян не понял.
– Вы человек! – взвизгнул растерзанный незнакомец и бросился к Бальяну. – Помогите! Спасите меня!
– Сядьте здесь, – резко приказал Бальян. – Сядьте и замолчите!
Незнакомец подчинился, дрожа всем телом. Он опустился на землю, обхватил колени руками, прижался к ним подбородком и затих.
Бальян закрыл его собой. Кинжал он держал в опущенной руке.
– Учтите, их много, – послышался глухой голос незнакомца у него за спиной.
Не оборачиваясь, Бальян проговорил:
– Я найду способ защитить вас. Молчите!
Шум погони приближался. Бальян вытянул шею, всматриваясь в сумерки, и, когда пять или шесть сгустков тьмы выкатилось на поляну, крикнул:
– Я здесь! Сюда!
Тяжело дышащие, пыхтящие гномы обступили костер. Они все были вооружены: кто топором, кто коротким мечом, а один – сильно искривленным луком. Такие луки бьют очень сильно и пробивают насквозь толстую деревянную плиту, если стрелять с небольшого расстояния.
– Человек! – рявкнул один из гномов и плюнул.
– Я буду говорить со старшим, – заявил Бальян, делая повелительный жест. – Назовитесь.
Вперед выступил кривоногий гном с плечами непомерно широкими даже для его народа. Он горделиво повел головой, что удалось ему не без труда, так как шея у него была искривлена.
– Бенно, – объявил он. – А ты?
– Бальян, – назвался юноша.
На несколько секунд стало тихо. Гномы переглядывались и пожимали плечами. Потом, как и рассчитывал молодой человек, один из них вскрикнул:
– Бальян? Не тот ли, что был консультантом у магистра Даланн?
– Да, – сказал Бальян с важностью, подражая повадками гномам. – Это я.
Преследуемый ничего не понимал. Обстановка на поляне сразу изменилась, стала дружеской, едва ли не родственной. Бальяна обступили, принялись охлопывать по бокам и плечам, хватать за руки, дергать за волосы, иногда весьма чувствительно. При этом гномы рокотали и ухали, бессвязно, но весьма приветливо.
Затем один из них (не Бенно) спросил:
– Говорят, магистр Даланн нездорова?
– Она ощущает свою близость к горам, – добавил другой. – Это так?
– Многочтимая магистр Даланн обрела истинную плоть, – сказал Бальян негромко.
Ответом ему были вздохи и всхлипывания.
Затем Бенно торжественно вопросил:
– Какой же явилась ее истинная плоть?
– Чистейший родонит, – сказал Бальян. – Я никогда не видел ничего подобного. Почти прозрачный.
– Как наши слезы, – сказал один из гномов и мрачно потянул носом.
Человек, попросивший у Бальяна помощи, вдруг шевельнулся у него за спиной, и Бальян понял, что, увлеченный разговором об умершей Даланн, успел совершенно забыть о нем.
Бенно тоже вспомнил причину, по которой он вместе с товарищами забрался на эту гору.
– У твоего костра скрывается некто, – провозгласил Бенно.
– Некто находится сейчас под моей защитой, – ответил Бальян.
– Отдай его нам, – сказал Бенно просто. – Мы должны его казнить.
– Здесь – человеческие владения, – сказал Бальян. – И поскольку я развел здесь костер, то владения эти мои.
– Справедливо, – пробурчал Бенно.
– Расскажите, в чем он виноват, – попросил Бальян. – Я буду думать.
– Чего тут думать! – выкрикнул один из преследователей, но Бенно цыкнул на него:
– Мы знаем Бальяна. Магистр Даланн верила в его мудрость. Мудрый человек заслуживает, по крайней мере, объяснений с нашей стороны.
– Ладно, – пробурчали из темноты. – Выкладывай ему. Он и сам с нами согласится, когда все узнает.
– Я буду судить по человеческим меркам, – предупредил Бальян. – Они могут показаться вам несправедливыми, но в таком случае я буду вынужден вызвать вас на бой.
– До боя не дойдет, – обещал Бенно. – Этот человек украл у нас мешочек с отличными бериллами.
– Я не знал! – выкрикнул беглец. – Мешочек просто лежал!
– Ага, а ты просто его подобрал, – огрызнулся Бенно. – Очень ловко. Если это был мешочек, значит, кто-то его оставил. Так? Мешочки не бывают «просто так». Мешочки всегда чьи-то.
– Но хозяина не было, вот я и решил… – еще раз попытался объяснить беглец.
Гномы возмущенно зашумели, стуча рукоятками топоров о камень, а Бальян примирительно заметил:
– В человеческой натуре подбирать все, что плохо лежит. Он вернул вам камни?
– Мы их отобрали, – сообщил Бенно.
– В таком случае инцидент можно считать исчерпанным, – сказал Бальян. – Этот человек проявил себя жадным и неосмотрительным, но по нашим законам подобные вещи не караются смертью. Ступайте.
Но гномы не трогались с места, явно недовольные.
– В чем дело? – спросил Бальян. – Вы обещали подчиниться моему решению.
– Ну, – протянул Бенно, – может быть, ты еще передумаешь? Больно уж у этого человека лицо неприятное. Понимаешь?
– Возможно, – не стал спорить Бальян, – я ведь его не рассматривал. Но припомните-ка лучше все те случаи, когда мой отец миловал гномов, хоть они и нарушали наши законы по незнанию!
– Твоя правда, – нехотя пробурчал Бенно. И обратился к своим: – Идемте. Нужно проститься с Даланн, пока она не ушла в скалы насовсем.
И гномы один за другим начали спускаться, исчезая в ночной темноте.
Бальян подложил в костер еще ветку. Огонь вспыхнул ярче, озарил лицо сидящего на земле человека. Бальян пристально посмотрел на него.
«И впрямь – неприятная физиономия, – подумал юноша. – Впрочем, у кого она будет приятной после панического бегства, да еще после того, как тебе наваляли гномы!»
