Макс Кравчик - Беглец между мирами (СИ)
Здесь он не ощущал абсолютно ничего. Ни усталости, ни боли, (хотя этого ему еще не довелось выяснить) ни голода. Хотя все же некоторые чувства играли с ним ярче, чем обычно. Он ощущал сильный страх, невыносимую, словно наматываемую кишки на кулак, тревогу и конечно одиночество. Ему больше не на кого было положиться, не у кого спросить совета или попросить о помощи. Он даже не мог воспользоваться силами своего организма, так как не было в этой бездне его плотской оболочки. Его тело осталось где-то за пределами бездны и ничем не могло ему помочь.
Постепенно в его сознание начали врываться нотки паники и жалости к самому себе. Он находился в этом мире уже слишком долго, терзаемый гнетущей тишиной, сводящей с ума тревогой и отчаянной безысходностью. Сколько он выстрадал в этом нереальном мире: неделю, месяцы, годы? Ответа не было. Как и не было ответа на вопрос, где он и зачем он здесь оказался. Ему хотелось выть, но даже собственный голос остался на задворках бездны, за ее границами. Капля за каплей в его разум просачивалось желание умереть, оборвать эти мучения и страдания, все больше переполняя душу отчаянием и одиночеством. Но в какой-то момент, как ему самому показалось, его горе и страдания начали приманивать кого-то извне. Словно, сквозь темную пелену, состоящую из абсолютного «ничего», кто-то посмел просочиться, и в душе его замерцала надежда. Маленький тлеющий уголек разгорался, под воздействием ветра перемен, едва подувшего из ниоткуда, вселяя надежду в спасение. Слава благодарил судьбу, а тем временем, спокойное и размеренное мерцание искры в кристалле, начало усиливаться. В кристалле забурлила тревога, которая нарастала, как снежный ком, грозя превратиться в лавину. Кристалл зашевелился и словно начал выкачивать из бездны дополнительные ресурсы, пополняя энергии искры. Слава же всего этого не замечал. Его душа пела, обретя вновь надежду на спасение. Но из тишины и пустоты вдруг образовалась тень. Черно-серый сгусток энергии, заползший на изнанку бездны и пытающийся подобраться близко к нему. Кристалл забил тревогу, и пребывающий в эйфории беглец, вдруг сорвался с утеса спасительной надежды. Он запаниковал, и забился в истерике неминуемой гибели. Понять, что происходит, у него не получалось. У него было два варианта. Первый это: что неопознанное существо, эта черно-серая тень, вселяющая в него ужас, просто поглотит его сознание, и он никогда не сможет вернуться в свое тело. Второй вариант: он по-прежнему находится в бездне, но опасность грозит именно его телу, которое осталось в пещере и в случае его гибели, уже его собственный разум не сможет вернуться обратно. Оба варианта были паршивыми. Но как ему показалось, именно здесь кристалл вел себя необычно. В реальности он не выказывал таких тревог, служа ему лишь подспорьем и помощью в решении опасных ситуаций. Даже когда на болоте, он сражался с болотным монстром, кристалл лишь помогал ему, а не пытался вмешаться. Сейчас же все было наоборот.
К одной тени, присоединилась вторая и третья. Они набирались сил и становились более быстрыми. До сознания Славы докатывались отголоски их эмоций, которые хоть и слабо, но вполне понятно ощущались кристаллом. Они хотели заполучить кристалл. Им нужна была искра, которая металась в его груди или не в груди, а в нем самом. Тени набирались сил и объединялись в более сложные структуры, становясь еще больше, еще сильнее. Через некоторое время их уже были десятки, и они жаждали заполучить кристалл и Варэна. Они были похожи на большие черно-серые паруса, с рваными краями и большими дырами в своих матерчатых «телах». Широкими лентами, как щупальцами, они махали в разные стороны, и если бы здесь был звук, то звуки от их движений, наверное, выглядели бы как хлопки тканей, которые подхватил неистовый ветер. Их шепот, как клубящийся дым, стелился по несуществующим граням бездны, но не производил, ни малейшего звука. Здесь не было никаких звуков. Их мысли отравляли сознания человека, внушая ему трепет и покорность перед столь могущественными существами. Лишь сам кристалл не желал поддаваться на их манипуляции и отчаянно копил силы, чтобы сразиться с немыслимой угрозой. Славик дрожал всем естеством, понимая, что еще мгновенье и его разорвут на части десятки духов, которые едва уловимыми тенями плясали в пространстве бездны.
Действия кристалла в момент прекратились, и он замер выжидая. В этот же самый момент у Вячеслава потухла в душе последняя надежда, ибо он нутром чувствовал ту силу и мощь, которую успели накопить серые тени. У него не было сомнений, что даже кристалл с его пульсирующей искрой, теперь ему не смогут помочь. Ведь он чувствовал, что они с кристаллом слабее и не имеют того опыта, которым обладают их темные оппоненты. Но искра сумасшедшее пульсировала, где-то на окраинах его подсознания, внушая смелость и отчаянное рвение к победе. Он решил не сдаваться.
Когда его защитный кристалл перестал подготавливаться к битве и в долю секунд смог убедить Славу сражаться до конца, тени тоже прекратили приготовления, а лишь замерли, плавно покачиваясь своими размытыми силуэтами. Тишина по-прежнему царила в бездне, но едва уловимые щелчки, исходящие от серых теней, словно стартовый пистолет своим выстрелом ознаменовали начало боя. Они кинулись к сознанию Варэна, пытаясь разорвать его душу на тряпки. Их невидимые цепкие когти, вонзались в мысли противника, пытаясь высосать из него силу, выкачать всю энергию. Они стремились дотянуться до кристалла, но у него еще был силы отбиваться от них ментальными ударами. Затем на острие атаки существ, он словно увидел крохотную искорку в каждой из теней. Словно сам кристалл показывал ему на нее, давая понять, что сущность этих теней, не такая уж и не объяснимая. Их тела имеют форму, просто не уловимую для его понимания. Их сознания такие же уязвимые, как и у него самого. Он понял это, а кристалл отплатил ему за догадливость теплой волной наслаждения, приправленной разъяренным боевым духом.
Слава ухватился за искры теней и начал выкачивать их силу, не прекращая атаковать и наносить удары по этим невразумительным сущностям. Его подсознание начало расширяться и наполняться силой. Дикой, необузданной силой и животной яростью. Злость захлестнула его душу и обнажила кинжалы ненависти, которые до этого момента не давали о себе знать всю жизнь. Он сокрушал тени, выкручивая их наизнанку, раскатывая и сминая как бумагу. Уничтожал частицы теней и отрывал их недосягаемую плоть. Ему все это удавалось без труда, и такое он получал от этого наслаждение, что на секунду остановился. Когда он пришел в себя, после этой сокрушительной карусели, кристалл вопил внутри него, тревожными трелями. Он пытался остановить своего носителя от этой неистовой жестокости, но было поздно. Славу поглощала тьма, которую он победил. Она превращалась в энергию, начавшую заполнять его душу. Процесс едва начался, но уже часть души поглотила темная сила, и это было необратимо. Но едва он перестал сопротивляться силе, как бездну разорвал ярчайший свет и все вокруг исчезло.
