Алексей Крахин - Сети чёрного паука
Опыт сотен битв учит не только изощрённому владению оружием, но делает оружием само тело. В воцарившейся сумятице, орки промахивались по юркому мальчишке и рубили своих. Вокруг воина-одиночки набралась целая гора из трупов, раненные расползались от неё целыми дюжинами, а новые орки уже побаивались лезть на рожон, одному из двадцати удавалось дотянуться до паренька и зацепить оружием, после чего такой боец неизбежно погибал под ударом, не знающей промахов, сабли. Никому не хотелось быть среди таких «счастливцев», в бой лезли только самые матёрые и неустрашимые орки, ветераны пограничных войн и агрессивные юнцы, ещё не ломавшие всерьёз носы. Иногда, из прущей вперёд толпы орков, выныривали громадные берсерки, вожди берегли их для особых случаев: для прорывов ослабленных частей противника, для оттеснения наступающего врага, для поддержки боевого духа ордынцев.
Огромные орки, с горящими злобой глазами, с самыми тяжёлыми секирами и лёгкими доспехами, опоённые грибной похлёбкой, в простонародье названной Шайтан-бухлом, вносили поистине великое опустошение в рядах врага, а простые воины, видя отвагу и лихость берсерков, воодушевлялись и начинали воевать под стать.
Но в противостоянии с воином-одиночкой элита орды лишь ухудшала положение дел. Огромные, перевитые мышцами, не знающие страха и пощады, берсерки точно так же как и все остальные умирали на глазах простых воинов, после чего желающих встретить смерть на клинке юноши убавлялось.
Перед глазами Кастера стелился идеально белый свет. Свет уверенности и праведности совершаемых убийств, он будто выполнял чужую волю, даже не выполнял, а лишь служил её инструментом. Руки рубили, а он наблюдал, ноги двигались, а он наблюдал. Не мешали ни трупы, ни превратившаяся в кровавое болото земля под сапогами, ни щит, готовый вот-вот развалиться от пережитых столкновений, ни иззубрившаяся и затупившаяся сабля с отломившимся кончиком и куском гарды.
Никто не сможет подсчитать, скольких убил и ранил Кастер, и неизвестно, как долго продолжался бы триумф, если бы чувства идеального бойца не подвели. Обострившаяся до крайнего предела реакция молчала, как колокол в сгоревшей церкви. Процессы, управляющие телом, независимо от реакции, тоже смолчали. Удар пришёл сзади, точно в то место на затылке, где кончается череп. В глубине головы загудел церковный хор. Пелена света перед глазами спала, и Кастер почувствовал, как размягчились ноги, а земля начала приближение.
В то короткое мгновение, что находится между ударом и потерей сознания, он понял, что сейчас умрёт.
20 сентября.Память возвращалась обрывками. Сначала его тащили меж рядов, сочувствующие взгляды воинов долго провожали израненное тело, наверняка многие задавались вопрос, зачем нужно было спасать бойца в таком состоянии, проще было бы ему умереть. Следом, лицо командира полка, наследника трона, Славного Давида склонилось над ним, взгляд, наполненных решимостью, отвагой и честью глаз, был взволнован. Неужели из битвы вынес сам принц?
Наконец, воспоминания перешли в реальность. Он лежит на земле. Серое, вечернее небо над головой, горы мутных облаков перемешиваются в нём с клубами густого дыма. Следом в ноздри проник запах гари, настолько едкий, будто горело совсем рядом.
Вернулся слух. Стоны многих голосов разносились со всех сторон. Люди страдали, молили о помощи. Без сомнений — он лежал у лазаретов.
Второй волной звуков в сознание ворвались вопли, доносившиеся из-за ставки короля, там, где две армии сошлись в ужасном сражении. Топот ног и крики тысяч глоток, рык орков звучал чуть приглушённей. Неужто погнали орду? Или наоборот?
Кастер прислушался к своему телу, пошевелил пальцами на руках, затем на ногах. Попытался сесть, но не смог, словно забыл, как это делать. На торсе ощущались толстые слои битов, жутко стеснявшие движения.
— А вот и ты! — донеслось откуда-то сбоку.
Кастеру показалось, что обращаются именно к нему. В следующую секунду перед глазами возникло знакомое лицо, но без шлема выглядевшее совсем иначе, нежели раньше. Чёрные, как смоль, кудрявые волосы топорщились во все стороны, цыган выглядел осунувшимся, на ногах стоял неуверенно. Бинты на плече и животе пропитались кровью. Но голос звучал бодро, глаза горели волнением, а в ухе блестела бандитским блеском серьга.
— Вставай, дружок! Нечего здесь валяться, скоро орки придут резать раненых.
— Почему? — еле слышно спросил Кастер, удивившись собственному вопросу. Всё и так понятно.
— Да потому что им так нравится! — белозубо усмехнулся цыган, помогая парню встать на ноги. — Армия хоть и держится из последних сил, но прорвана во многих местах. Солдат осталось мало, а орков много. Нас отсюда уже некому вывозить, так что надо самим драпать. Ну, вроде стоишь нормально.
Кастер перевёл дыхание, осмотрелся. Вокруг шатров лазарета раскинулось целое поле раненых, лежавших прямо на земле: кто-то стонал, кто-то пытался встать, многие не шевелились. На холме, где расположился король, что-то горело, возможно, возы с боеприпасами для баллист. Битву загораживали холмы.
— Не на что тут смотреть, пошли, — цыган ухватил за плечо Кастера и потащил за собой.
— Как же так? Не может быть, чтобы мы проиграли битву. Король обязательно что-нибудь придумает!
— Ни хрена он не придумает! Лекари говорят, он в шатре одевает латы. Сам пойдёт в бой. Положение патошное. Ты просто оглядись: раненым уже никто не помогает, половина лекарей ушли в леса. Здесь нам верная смерть.
— А как же резервы?
— Капля в море против сил Орды. Я тебе говорю, здесь нам ничего не светит кроме смерти. Идём же.
Они сделали пару шагов. Кастер остановился. Ещё до битвы он мечтал сбежать, но рядом всегда находились те, кто мог уличить. А сейчас, рядом никого, кто мог бы препятствовать и не хватился бы никто, но что-то держало. Жаль отдать столько сил за победу, а потом трусливо сбежать.
— За дезертирство нас повесят.
— О нас с тобой никто не вспомнит. Знаешь, сколько народу перемололи в кашу на том поле? Этого никогда не узнать. Так же, как не узнать о том, кто остался там, а кто ушёл. Сменим форму в ближайшем поселении и уйдём в лес, а там нас ни орки, ни солдаты не найдут. Вольная жизнь куда лучше смерти.
— Вольная жизнь? — с подозрением взглянул Кастер на собеседника. — Разбойничать предлагаешь?
- Не обязательно. Есть много возможностей заработка для тех, кто умеет держать меч. В конце концов, выбор не велик. В твоей деревне тебя могут найти, в лесу — нет.
Кастер не решался сделать выбор. Слова цыгана звучали убедительно и преступно одновременно.
