Stashe - Пустоцвет. Танцующие в огне
— Кто?
— Я могу войти? — раздался за дверью голос Мэриса.
Взметнувшаяся ярость требовала выхода. Ожесточенно растирая десны, я грубо отрезала:
— Нет. Убирайся.
Дверь распахнулась. Мэрис вошел, захлопнул ее ногой, и стал напротив меня.
— Оглох? Я сказала, убирайся.
— Ты глупо ведешь себя, Сташи. Страж не ценит доступность.
— С каких пор тебя это волнует? Я женщина, он мужчина. Мое дело.
— Это не твой мужчина.
— Тем более не вижу причин лезть ко мне.
Мэрис скривился и схватил меня за руки. Глаза в глаза мы жгли друг друга гневом и обливали холодной неприязнью. Наконец, он прошипел:
— Зачем ты заигрываешь с ним? Я же знаю, что он не интересует тебя.
— Я не собираюсь похищать твоего друга. Спроси. Он скажет, что хочет меня.
— Замолчи.
— Отпусти меня, Мэрис, а… Что произошло? Чего ты цепляешься ко мне? Я ведь никогда не была нужна тебе. Наше вынужденное сожитие бесило тебя, много лет ты не воспринимал меня иначе, чем обузу и дикое дитя. Но теперь то закончил мое обучение, наконец. Свободен, и нет никаких обязательств, связывающих нас. Иди за новой жертвой, а я пойду своей дорогой.
Мэрис глубоко вдохнул и впился в мои губы. Затем отпрянул и вытер рот тыльной стороной ладони, размазывая кровь. С запоздалым удивлением я поняла, что он прокусил мне губу. Растерянность оказалось настолько сильной, что я даже не пыталась вырваться, возмутится, стояла молча. Мэрис никогда не позволял себе ничего подобного, при всей показной жесткости и ехидстве. А сейчас, происходило нечто совершенно необъяснимое. Охотник отпустил мои руки и смотрел взглядом, наполненным глубоким безумием отчаянья.
— Ты права, — произнес он, оттолкнув меня.
Я дотронулась до губ кончиками пальцев. Капля крови дорожкой тянулась по подбородку. Но почему Мэрис нарушил собственное правило? Сташи не пьют кровь. А он попробовал мою на вкус. Нельзя это назвать укусом вампира, но поцелуем тоже сложно.
— Уходи, — тихо сказала я.
Он вышел, с размаху хлопнув дверью. Что я должна понять?
35 глава
Утро. Холодное, как и предыдущее, и многие до него. Холод здесь подступает медленно. Белесое, бесцветное, сизо-серое небо, земля, воздух. Деревья и те, не чернеют лысыми остовами, а сереют в сумраке призрачными образами. Особой роли погода не играла, но тоскливо как-то становилось от однообразия пейзажа, и состояния — ни ночь, ни день. Какая-то сырая, промозглая бесконечность. Этот день обещал стать еще одним бесполезно прожитым из чреды ему подобных.
Началось все с того, что Скайлэз и Мэрис не смогли договориться между собой и затеяли бесперспективное соперничество. Для чего? Причины Скайлэза казались прозрачными, он думал, что получит меня — стоит лишь протянуть руки. Очередная игрушка и ничего серьезного. А вот зачем Мэрис всячески ему мешал, понять я не смогла. Их взаимоотношения становились серьезным препятствием для меня, поскольку о Нарьяне разговор не зашел ни разу, и даже в собственной постели я не чувствовала себя в безопасности. Ощущение предмета, за который идет борьба, доставляло минимум радости. Дни проходили один за другим. Я даже на шаг не приблизилась к цели, а напряжение между мужчинами усиливалось. Вечерами, мы по-прежнему собирались втроем в комнате с камином и вели беседы, потягивая красное сухое вино. Вот когда обычно приятное времяпровождение становилось испытанием. Вскоре скатились к пустой видимости болтовни, которую я не переносила. Единственный плюс, некоторая информация о мирах, о том, чем занимаются стражи подобные Скайлэзу. Оказывается, вампиры и ставшие присутствуют почти в каждом мире. Страж следит за ними, используя для этого чутье и команду охотников-людей. Ни одно гнездо не обходится без такого надзора. Так вычисляются потенциальные сташи и может быть именно они вызывают других охотников, вроде Мэриса?
Все оказывается так просто устроено. Есть люди, есть нападающие на них вампиры. На вампиров охотятся обученные люди, а на сташи охотники сташи. Сами ставшие думают, что они независимая и свободная раса, стоящая выше людей. А истинные, сохранившие память или чистоту, знают об истинном положении вещей и пасут стадо — ради равновесия, притока новой крови или чего-то еще. Я поняла, что большая часть моих знаний о мирах, со временем переворачивается с ног на голову. Значит ли это, что источник изначально был высохшим? Я не особенно переживала по поводу спорных открытий, но легкая тень разочарования преследовала чаще. Все не так как кажется, еще проще… Скайлэз, в своем мире, регулировал численность живых и мертвых с помощью охотников-людей. Как только ему казалось, что поведение вампиров становится чрезмерно агрессивным, они мгновенно снижали численность упырей почти до нуля. Почему не уничтожали совсем? Не знаю. Думаю, чистки касались в основном ставших. Таких как Кали. Я могла понять ненависть Нарьяны ко мне, но не то, почему она подчиняется стражу. Властность сташи, способность подавлять или внушать…что именно? Охотники безоговорочно выполняют приказы стража, и редко действуют по собственному желанию. Тогда, отца и мать убили охотники или люди по их наводке. Да, смерть всех в гнезде — не была случайностью. И обнаружили нас не просто так. За их гибель несет ответственность страж того мира, в котором я родилась. Понимаю, почему с ними произошло так. Возможно, оттого не рвусь мстить. Души ставших теперь освободились и воплотились в каком-то из слоев яблока. Отец. Я так и не поняла пока, куда уходят вампиры и сташи. Просто исчезают в небытие? Охотники, сделавшие грязную работу, наверное, давно умерли. Срок смертных короток, а охотники к тому же редко умирают естественной смертью. Можно обратится к тому стражу, и потребовать…но чего? Справедливости? Возмездия? Настолько глупо, что и обсуждать нечего. Не могла понять только одного, зачем они убили мать? Она никогда не пыталась стать на темную сторону. Договор с отцом заключила ради детей и мучилась потом всю жизнь. Но оказалось, свет отверг ее за это. Как и меня тьма. Отныне ночь не была родной, а день так и не принял до конца, или я не приняла его. Думаю, только жесткая система удерживала смутное равновесие в мирах в том состоянии, котором они находились. Страж готов покуситься на жизнь любого — человека, вампира или такого же, как он сам сташи, если тот попытается нарушить равновесие в его мире. К чему тогда такое показушное радушие друг к другу? Рвутся искать смысл жизни, рассказывают о преданности, защите для любого, кто сможет войти в мир-дом. Но охотники сташи суровы с молодняком. Я помню насколько суровы. А если бы я оказалась не обучаема, что тогда? Противоречие. Раскрыть объятия юности или сразу убить неугодного без всякой жалости. Не понимаю. О какой высшей цивилизации идет речь, если они ритуально сражаются за место под небом? Чем отличаются от людей? От вампиров? Ну, с вампирами проще, они лишены почти всех эмоций. И тем сложнее теперь будет найти Нарьяну. Перевести разговор в нужное русло невозможно. Мужчины не слышат слов, поглощенные соперничеством, но видят просвечивающую насквозь острую неприязнь друг к другу, немного прикрытую внешней любезностью. Я чувствовала растерянность и злилась на обоих.
