Лэйна Джеймс - Хранитель меча
— Я обязан подчиниться. Вам нужно только посмотреть мне в глаза.
Гэйлон неохотно поднял взгляд и по смотрел в глаза призрака.
Дэви взбирался по крутой дороге, таща Кэти за собой. Смерть и разрушения приветствовали его приход. И колдовство. Черные, обугленные тела на мосту лишний раз подтвердили это. Даже жители Киптауна в страхе позапирали двери и позакрывали ставни.
Дорога становилась все круче, а лес по ее сторонам — гуще. Когда мальчик одолел последний холм, вдали показался замок, окруженный высокими, замшелыми стенами, сложенными из грубых серых камней неправильной формы, скрепленных между собой повыкрошившимся раствором. Тем не менее камни эти были так удачно подогнаны друг к другу, что, казалось, стены могли бы продержаться вообще без всякого раствора еще одну тысячу лет. На башнях замка лежали белые снеговые шапки, а за ним вздымались отвесные, неприступные скалы, утыкаясь своими острыми вершинами в бледное зимнее небо. Это был королевский замок, но мальчику он показался слишком мрачным, отмеченным печатью отчаяния.
На его приближение никто не обратил внимания. Единственным свидетелем того, как новоиспеченный герцог Госнийский вступил в замок своего суверена, был худой мальчишка-слуга в полинялой голубой ливрее. Он вел через двор к конюшне двух лошадей, умудряясь одновременно ковырять в носу. Кроме конюшни, поблизости громоздились еще какие-то строения, но все они носили отпечаток почтенного возраста и всеобщего упадка.
Кэти сильно дернула повод и потянула Дэви в стойло, откуда вкусно пахло свежим сеном и другими лошадьми. За последние несколько дней пони утратили свой упитанный вид, к тому же сейчас они проголодалась и очень устали.
— Привет! — обратился Дэви к подростку, который вел за собой лошадей. —
Не мог бы ты позаботиться о моей кобыле?
— А деньги у тебя есть? — спросил слуга слегка высокомерно.
— Есть немного.
— Тогда веди ее сюда.
Сделка совершилась тут же, во дворе, и Дэви расстался с одним из медяков достоинством в десять пенни. Забросив на плечо свою кожаную сумку, он пересек грязный, утоптанный снег двора и постучал в высокие дубовые двери в глухой стене замка. В конце концов дверь ему отворил слуга постарше, но тоже в линялом голубом одеянии.
— Что надо? — спросил он нелюбезно, быстро оценив не слишком богатый, а кое-где откровенно поношенный наряд мальчика.
— Я пришел, чтобы увидеть короля.
— Убирайся.
Дверь стала закрываться, но Дэви уже проскользнул внутрь.
— Эй, парень, сюда нельзя!
Дэви откинул со своего лица капюшон плаща и продолжал настаивать на своем:
— Я должен увидеть короля.
— Пропусти его! — крикнул кто-то из дальнего конца вестибюля. Это был
Ринн, сын портного, которого Дэви повстречал у моста.
Слуга что-то проворчал и, заперев дверь, удалился.
Внутри замка жизнь была заметна гораздо сильнее, чем снаружи. Дэви с
любопытством огляделся по сторонам. Множество слуг и служанок, молодых и старых в растерянности сновали туда и сюда по холодному, сумеречно освещенному помещению. Многие женщины были заплаканы. Сын портного стоял возле массивного каменного стола в обществе еще двоих вельмож: молодого человека с яркими рыжеватыми волосами и второго — статного седовласого господина в дорогом костюме из малиново-красного бархата.
— Арлин Д'Лелан мертв, — резким голосом сказал пожилой. — Король заперся в библиотеке вместе с телом. Он не слушает меня, и вряд ли он послушается кого-то из вас.
Ринн покачал головой:
— Мы пытались. Лучше оставить его там, лорд Тидус. Пусть спокойно оплакивает своего друга.
— Спокойно?! — проворчал тот, которого назвали Тидусом, а его красивое лицо слегка покраснело от гнева. — Сколько еще человек из вашей компании должно погибнуть, прежде чем остальные придут в себя? Это вы во всем виноваты, вы со всех сторон кричите о своем одобрении и поддерживаете короля во всех его безумных планах.
Его острый взгляд остановился на Дэви:
— А ты кто такой?
Мальчик приложил немало усилий, чтобы спокойно выдержать его взгляд.
— Мое имя Дэви Дэринсон, милорд. Я приехал сюда, чтобы служить Рыжему
Королю.
— У нас хватает слуг, — отрезал Тидус.
— Дэринсон? — эхом отозвался рыжеволосый, который до сих пор хранил молчание. Затем он обменялся взглядом с Ринном, который тоже казался растерянным. — Имеешь ли ты отношение к Дэрину, герцогу Госнийскому?
— Это был мой отец, — ответил Дэви и почувствовал, как странно прозвучали эти слова, впервые произнесенные им.
— Невероятно! — Пожилой вельможа поправил свое платье. — Госни не оставил наследников.
— У меня есть бумага. Он…
— Неумелая подделка, я в этом не сомневаюсь.
Дэви выпрямился, упрямо сжав челюсти.
— Позвольте мне встретиться с королем. Он поймет, что я говорю правду.
— Забирай свою бумажку вместе со своей ложью и проваливай, юный бандит!
— сердито вскричал Тидус, и его лицо потемнело. — Иначе ты очень скоро окажешься в темнице вместо роскошных апартаментов герцога.
— Погодите, — пробормотал рыжий, дернув Тидуса за рукав. — Если он действительно Госни, то, может быть, ему удастся урезонить Гэйлона Рейссона.
— Невероятно, — снова проворчал Тидус.
— Никому не будет хуже, если он попытается.
Сердитое выражение на лице Тидуса сменилось задумчивостью.
— Хорошо, Керил, — сказал он наконец, — но только пусть его сначала вымоют и прилично оденут. А потом доставьте мальчишку ко мне.
— Прилично одеть? — Керил нахмурился. — Его величеству все равно не будет видно, во что он одет. Ему глубоко плевать на это.
— Зато мне не плевать, — ответил на это Тидус и пошел прочь, сразу свернув в мрачный, плохо освещенный коридор.
Тидусу пора было заняться своими прямыми обязанностями, и именно с этим намерением он направился к комнатам барона Д'Лорана. Там, среди его бумаг, должно было найтись хоть какое-то объяснение, хоть что-то, что могло бы пролить свет на мрачные события сегодняшнего утра. Советник чувствовал внутри себя гнев и одновременно предвкушал какое-то важное открытие. Никто из оставшихся в живых не мог знать, что произошло сегодня на мосту. Никто, за исключением Гэйлона Рейссона, но Тидус кое о чем догадывался. Вряд ли это был просто несчастный случай.
Дверь в покои барона, однако, уже была отперта и стояла полуприкрытой. Советник осторожно толкнул тяжелое, сырое дерево и заглянул внутрь. В кресле у очага неподвижно сидела королева Виннамира. Одинокая свеча едва освещала листок бумаги в ее руках и несколько вскрытых конвертов на коленях. Услышав шорох, королева подняла голову, и Тидус удивился бледности ее лица.
