Кассандра Дженкинс - Пятый Аспект. Часть 1
«Аригосу не быть Аспектом Магии, Алекстраза! Нельзя этого допускать! Кто угодно — лишь бы не он», — не сдавал своей позиции Ноздорму.
По-видимому, они общались и до этого, и небольшой обмен волшебными стрелами даже не прервал их разгоряченной беседы.
— Вот, к чему приводит любое присутствие черных драконов, — твердо произнес Аригос.
«Хватит, Ноздорму. Прекрати это!».
«Это не я, Алекстраза», — опешил Вневременный. — «Это он сам».
Ноздорму не ожидал, что кто-то другой подхватит его игру и даже ответит ему. Аригос двигался к ребенку медленно, и остальные, как завороженные, следили за ним, не в силах ничего сделать. По рукам и ногам Аспектов связала иная сила, для которой не осталось незамеченным появление того, кого они так долго искали. Пусть и был тот, кто внушал Культу такой страх, всего лишь двухлетним ребенком. Главное, что он смертен.
«Теперь они знают, что это не артефакт».
Словно отвечая мыслям Ноздорму, Аригос рассмеялся чужим, резким смехом.
— С артефактом я поступил бы точно так же.
С кончиков его пальцев сорвался ледяной вихрь. Каждая вращающаяся грань смерча состояла из тысячи острых кусочков льда. Аригос направил его прямо в грудь мальчика.
Глава 10. Облик зверя
Чернолесье не зря получило свое имя — мрачнее места не было во всем Азероте. Пожалуй, даже Хиджал после нападения огненного Лорда Рагнароса выглядел живее. Принц Лиам не понимал, отчего для встречи его отец выбрал именно эти места. В своем письме король Седогрив просил никому не распространяться о миссии, особенно Лорне Кроули. Лиам не понимал, как Лорна может быть связана с государственно-важными тайнами, но отец умолял его приехать, не задавая лишних вопросов.
Буйство жизнеутверждающих звуков сменилось гробовой тишиной по мере их углубления в Чернолесье, и прерывалась только учащенным дыханием всадников, старавшихся ехать как можно ближе друг к другу. Лошади нервно всхрапывали и стремились ускорить шаг, но под опавшей листвой на неровной тропе скрывалось множество ям, которые уже стоили жизни одного коня, поддавшегося паническому галопу. Голые кривые ветви цеплялись за путников, не давая им проходу, будто умоляя не оставлять их здесь. Отряд остановился. Тропинка у самого края холма обрывалась и ничего, кроме тьмы, внизу склона различить было невозможно.
— Разве нам туда? — спросил майор Шелли.
Нет, нет, нет — заволновались шатающиеся ветром деревья. Вам не нужно туда, покачивая облезлыми макушками, отговаривали их ели.
Лиам еще раз развернул карту, присланную вместе с письмом.
— Вниз по склону, — подтвердил принц.
Медленно, под заунывные стоны ветра, отряд с сожалением двинулся дальше.
Лиам не верил, что тьма может быть еще непроглядней, но она стала таковой, поглотив даже звуки шуршащей под копытами опавшей листвы. Миром правили тени, впитавшие в себя все лишние цвета. Чернолесье показало свою сущность — ни неба над головой из-за плотного переплетения ветвей, ни земли под ногами, только тьма. Только страх. Пронзительный и долгий волчий вой остановил биение сердец взвинченных до передела людей. Как один, они посмотрели в ту сторону, откуда раздался вой.
Ворген был почти два метра ростом. Он не стоял на четвереньках, как его меньшие собратья. Его передняя лапа с острыми когтями упиралась в ствол дерева, а вторая в его же бок. Хвост извивался за его спиной.
В своем письме король Седогрив просил не брать с собой оружия, клятвенно уверяя, что путешествие будет полностью безопасным. Только сейчас Лиам усомнился в подлинности этого письма, поражающего своими странными просьбами.
И тогда раздался выстрел.
Конечно, остальные не были так же ослеплены верностью, как и принц. А майор Шелли просто не мог расстаться со своим трофейным, короткоствольным ружьем, отправляясь неизвестно куда, неизвестно для чего.
Оборотень взвыл, схватившись за грудь.
— Идиоты! — донеслось из-за деревьев.
Бесшумно, словно из-под земли, десяток воргенов окружили их. И все они стояли на задних лапах, как люди! Плечи одного из оборотней даже покрывал плащ с гербом Гильнеаса.
Королевский плащ.
Раньше, чем принц сопоставил факты, ворген в плаще выступил вперед, отчего гнедой конь Лиама шарахнулся в сторону.
— Лиам, — проговорил оборотень, обнажая клыки. — Сын мой… Это я.
* * *— А другого дома не нашлось? — осведомилась Лорна, когда они подошли к двери, на которой висела табличка: «Лорд В. Годфри».
— Нашему принцу ни к чему лишние волнения, — ответил Винсент Годфри, распахивая входную дверь и пропуская девушку внутрь.
Леди Кроули остановилась в дверном проеме.
— Я не буду жить под одной крышей с предателем.
— Пауки в лесу всегда к вашим услугам, — отозвался Годфри. — Они, конечно, безобидны, но в полнолуние бывают всеядны.
Винсент Годфри зажег в темном холле свечу. Круглые стекла его очков вспыхнули, как два уголька.
— К тому же, — продолжил зажигать остальные свечи Годфри, — до Паучьего городка очень плохо доходят новости из Столицы.
— К чему вы клоните, Годфри?
— Для многих здесь именно вы, Лорна Кроули, дочь предателя, вздумавшего свергнуть короля и захватить власть в свои руки. И к сожалению, другого жилища для вас здесь не нашлось. Кроме как под моей доброжелательной крышей.
Лорна все еще стояла в проходе. Ночной холодный ветер врывался через раскрытые двери и тушил зажженные свечи, пока Годфри с раздражением не бросил это неблагодарное занятие.
— Я знаю, Лорна, что король простил Кроули незадолго до… его гибели, — тише и без едкой примеси в голосе добавил он.
— Тогда сообщите об этом всем и каждому, лорд Годфри. Чтобы даже пауки в лесу знали, кто настоящий предатель и кто перебегал из одного лагеря в другой по три раза на дню, — с презрением ответила Лорна. — Мой отец был тем, кто предвидел крах Гильнеаса и делал все, чтобы не допустить этого.
— Лорна…
— Леди Кроули! — отрезала девушка.
— Хорошо, леди Кроули, поступайте, как знаете, — сдался Годфри. — Возводите на пьедестал ошибки прошлого, не замечая настоящего. Цепляйтесь за воспоминания, как за свою последнюю надежду. Но не я в этом городе и во всем Гильнеасе ваш главный враг. Я знаю, как бы вам хотелось обратного, но это так. Не я один и не король Седогрив виноваты в том, что королевство осаждают нежить и воргены, и уж точно никто из нас не предвидел катаклизма. Не буду спорить, раньше я признавал правоту короля, поддерживая идею добровольного отшельничества. Но теперь я не вижу смысла держаться за эти земли. Гильнеаса больше нет. На его руинах бродят пауки, волки, зомби и мы, оставшиеся в живых. Вы видели жителей городка? Видели их шляпки и отутюженные камзолы? Разве смогут они когда-либо признать, что предатель лорд Кроули был прав? Это нарушит все их восприятие мира, за которое они цепляются из последних сил. Гильнеас слишком долго жил в отчуждении, и Кроули был первым, кто понял, что ничего хорошего из этого не выйдет.
