Шон Одиссей - Волшебная Башня (ЛП)
Она принялась мести так остервенело, что статическое электричество на щетинках начало магнитить подол ее юбки. И план сработал. Уна нагоняла конкурентов и уже вот-вот оставила бы их позади.
Но случилось нечто странное. Ковер завилял и резко дернулся. Уна поняла, что может упасть. Пришлось свернуть в сторону под угрозой быть сброшенной, но это все, что могла предпринять девушка в ту секунду, чтобы сохранить равновесие. Сердце готово было выскочить вместе с криком ужаса, застывшим на ее губах. К счастью, ковер поднимался так быстро, что притяжение работало на руку, не позволив содержимому желудка выплеснуться наружу.
Уна глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, но еще до того, как она пришла в себя, случился новый толчок, еще сильнее предыдущего. Теперь Уна была настороже, она не только сумела удержать равновесие, но и в нелегких условиях разглядела причину, по которой ковер-самолет сломался. Только это была вовсе не поломка.
Вместо того чтобы мести свой коврик, Родерик Разерфорд использовал метелку, чтобы строить Уне козни и сбить ее с ног.
Уна негодующе закричала:
— Ах, ты, мерзкий пакостник! Джентльмен называется!
Родерик и глазом не моргнул. Хоть и не скинул выскочку с ковра, но сумел ей навредить. Довольный, он продолжил мести свой ковер.
В какой-то момент Уне захотелось огреть Родерика метелкой, но быстро смекнув, что это скорее всего именно то, чего добивался паршивец, вынуждая ее напрасно тратить силы и время, она вовремя одумалась.
Мисс Крейт расправила плечи, поудобнее взялась за метлу и продолжила ей орудовать, делая длинные равномерные махи и наращивая темп. Она вдруг поняла, что это состязание не столько на физическую силу, сколько на выносливость, чувство ритма и координацию.
Руки и плечи ужасно ломило, мышцы под кожей напряглись, словно стальные тросы. Уна не обращала на это внимания, прогоняя боль, и жила лишь мыслью достать конкурентов. Дистанция между ними сокращалась, и на миг сыщица ощутила вкус возможной победы. Еще оставался шанс, что она выиграет гонку.
Но надежда тут же испарилась, ее место заняли разочарование и сомнение.
Несмотря на неистовые усилия Уны, Исидора все же первой добралась до выхода. Ее ковер мягко подплыл к краю шаткой деревянной платформы. Раздраженная сыщица готова была завизжать, видя, как красотка легкой поступью сошла с ковра и поспешила к выходу.
Потом Родерик добрался до финиша. Когда его коврик прибыл на платформу, парень без энтузиазма сошел с него, не стремясь обогнать Исидору. Это был бунт сына против отца, который слишком рьяно требовал победы.
Уна была сама не своя. В те секунды больше всего на свете она желала бы пригвоздить Исидору к двери, и не важно, как бы жестоко это не выглядело. Она понимала, что разрыв между ними слишком велик. Красотка слишком далеко, чтобы Уне с ней тягаться, но все же сыщица бросилась со всех ног к выходу, стуча туфельками о деревянные половицы, как только прибилась к платформе следом за Родериком.
Исидора пыталась открыть дверь, но та не поддавалась. Красотка стала возиться с ключом, выданным архитектором накануне, стараясь попасть в скважину до того, как набегут конкуренты.
Сердце Уны остановилось. На какое-то мгновение снова забрезжила надежда. Да. Так и было. Малюсенький шанс, что Уна прошмыгнет в щель, пока Исидора замешкается, отворяя дверь. Уна снова ощутила вкус близкой победы, но не тут-то было. К несчастью, между ней и Исидорой еще был Родерик. Парень преградил сыщице путь. И все…
Достаточно было нескольких секунд, пока Родерик возвышался над девушкой, растопырив руки и прыгая перед ней из стороны в сторону, как бабуин, чтобы его подружка справилась с замком и широко распахнула дверь. Солнечные лучи осветили самодовольную физиономию мисс Айри, поднявшую ключ над головой, словно трофей, когда она первой вышла из башни, став победителем очередного дня состязаний, на зависть Уне.
Это был страшный сон. Родерик Разерфорд, как и днем ранее, лишь на несколько секунд отстал от подружки, заняв второе место на пьедестале, и не оставил Уне иной возможности, как прийти на финиш лишь третьей.
Яркое солнце заставляло Уну щуриться. Она с трудом подавила крик возмущения. А когда архитектор вручил победительнице очередную голубую ленту, красотка горделиво взглянула в сторону Уны, усмехнувшись. И Уне ничего не оставалось, как горько улыбнуться в ответ. Она снова проиграла, и мысль эта была невыносима…
Глава одиннадцатая
Уна и Адлер
— Кажется, моя сестра жульничает, — сказал Адлер, — поэтому я вылетел из конкурса.
Адлер и Уна сидели рядышком на бордюре и наблюдали за зрителями, покидающими Освальд-Парк. Дьякон занимал привычное место на плече у девушки. Поодаль, похожая на вывихнутый палец, вздымалась в небо Волшебная башня.
Оставалось только надеяться, что директриса Пуше из академии благородных девиц не пройдёт мимо, ибо сидеть на обочине, поставив одну ногу на канализационный люк, было совершенно неподобающе приличной девушке. Сейчас, впрочем, Уну это не волновало. В руке сыщица сжимала вторую полученную от архитектора белую ленточку с подсказкой для завтрашнего состязания. Она пока толком не успела её рассмотреть.
— Что ты сказал, прости? — переспросила Уна. В тот момент она не могла сосредоточиться ни на чём, даже чарующий ирландский акцент Адлера Айри не цеплял её внимания.
— Исидора мухлюет, говорю, — повторил парень. — Но не пойму как.
Некоторое время они посидели молча, разглядывая, как расходятся зрители. В толпе был и сэр Балтимор Разерфорд с дочерью Пенелопой и Родериком. Сэр Балтимор казался разгневанным, как никогда. Его обычно безупречная причёска вздыбилась по краям, как будто мужчина пытался вырвать из неё клочья.
— Теперь ты мне почитаешь, папуля? — спросила Пенелопа, когда семейство проходило через парковые ворота.
К удивлению Уны, сэр Балтимор выхватил книжку из крохотных ручек дочери и со всей силы швырнул прочь. Пролетев метров двадцать через ограду, книга упала в колючие заросли.
— Па-а-а-пуля! — разрыдалась Пенелопа. — Моя книжка! Как ты теперь мне почита-аешь?
Люди начали останавливаться и перешёптываться, тыча пальцами в сторону повздоривших Разерфордов.
— Не нужна мне эта клятая книга! — проорал сэр Балтимор. — Я тебе её сотню раз читал. Я каждое чёртово словечко помню!
— Папа, не срывайся на Пенелопу, — вмешался Родерик. — Ты ведь на меня злишься, не на неё.
— Да, чёрт подери, ты прав, я злюсь на тебя! — прорычал сэр Балтимор. — Ты второй раз проиграл. И без веской причины! Ты что, хочешь Разерфордов по миру пустить? Погоди, до дома доберёмся. Почему я должен… Должен… — осознав, что на него смотрят, сэр Балтимор затих. Одной рукой подхватил Пенелопу и, оставив Родерика позади, зашагал мимо любопытных зевак.
