Артем Тихомиров - Дом под дождем
Комната, в которой мы оказались, была центральной и, по-видимому, самой большой. Две другие располагалась по бокам. Сейчас обе двери прикрыты. Посреди центральной комнаты стояло три мольберта. Два пустых и один с картиной на подрамнике. Холст без малейшего наброска. Карл ничего не успел нанести на него и умер. Рядом с мольбертами, которые образовывали в центре пола некую композицию, стояли деревянные тумбы разной высоты и ширины, покрытые серой материей. Материя была задрапирована причудливыми складками. На ум мне сразу пришла художественная школа, где ученики учатся изображать предметы. Обычно предметы – вазы, бюсты или геометрические фигуры – устанавливают на таких вот тумбах. Что-то в увиденном мной было по-детски наивное, трогательное, нечто, всколыхнувшее внутри меня новые воспоминания. Карл увлекся рисованием в университете. Начал с набросков углем в большом блокноте и, пока не освоил азы рисования, и не думал переходить на краски. Когда мы вышли из стен альма матер, Карл написал только одну картину в цвете – это был вид улицы Короля Брюна II, одной из центральных улиц Фаранда. Получилось очень даже неплохо. Картину эту Карл безвозмездно передал в музей университета. Глядя на мольберты, я ощутил, как прошлое коснулось меня своей рукой. Однако наваждение быстро прошло. Сыщик взял верх.
Значит, здесь Карл и работал. Здесь его вотчина, мир, куда он не пускал никого постороннего. А сейчас мы с Эрной вторглись в эти суверенные владения, нарушили границу дозволенного, если можно так выразиться.
Я прошел по центральной комнате. Помимо тумб, неподалеку от окна стоял высокий пюпитр. На нем чернильница и перо, готовое к письму. Никаких бумаг, на виду, по крайней мере.
Эрна успела проникнуть в комнату слева и зажгла свет. Я поспешил туда – по старой привычке, боясь, что посторонний может нарушить важные следы. Ничего страшного здесь не произошло, но тем не менее. Эрна была слишком энергичной. Ее рвение мне помочь могло мне же и помешать.
Я вошел. Комната в одну треть центральной. Два книжных шкафа справа. В основном, там были альбомы и бумаги, сложенные стопкой, а также коробки с красками и прочими принадлежностями. У стены, торцом, стоял письменный стол. Пустой. Первым делом я осмотрел его. В ящиках стола только разный мелкий мусор.
– Эрна, пожалуйста, встаньте у двери, – сказал я.
Девушка открыла рот, но не решилась возразить. Мое лицо, видимо, выражало стальную решимость. Правильно – бойся сыщика за работой.
Я действовал по наитию. Для меня это было место преступления, и поэтому каждая мелочь требовала пристального внимания.
Итак, стол. Без стула. На стене картина в рамке. Пейзаж. Ничего особенного. Шторы такие, как в центральной комнате.
Девушка наблюдала за мной, а я на время вообще забыл о ее существовании. С фонариком и лупой я начал обследовать пол. Паркет мели совсем недавно, слой пыли очень мал.
Я вынул из кожаного кошеля плоский пузырек с синим порошком. Им я посыпал место вокруг стола. Порошок изменил цвет на оранжевый, а потом посерел и сделался бесцветным. Так, это интересно.
Хорошо. Сказав Эрне не входить в комнату, я помчался в третью, которая была зеркальным отражением этой.
Здесь лежали картины. Много-много. Они загромождали две трети помещения. Самые старые находились у стены и в дальнем углу. Рам почти ни у кого не было, но каждое полотно на подрамнике Карл оборачивал материей. Невероятно. Оглядев, насколько позволяла куча, самые ранние полотна, я понял, что долгое время к ним не прикасались. Словно хозяин потерял к своим творениям всякий интерес.
В свободном углу стояла пустая бочка с мусором, в которой валялись сломанные кисти, пузырьки из-под красок, измазанные и изорванные тряпки, а также трубочный пепел и стружка. На массивной полке справа от входа лежали разные инструменты. Банка с гвоздями, молоток, клещи, скребки, рубанок, ножи и прочее. Карл сам занимался изготовлением подрамников. Доски стояли в углу, рядом с небольшим верстаком.
– Что там? – спросил я Эрну, заглянувшую в проем. Она проследила за моим пальцем, который указывал на другую дверь.
– Умывальня, должно быть.
Девушка смотрела на штабеля картин испуганными глазами. Она никогда этого не видела, поэтому ее реакцию понять можно.
Я толкнул дверь в комнатку. Она была пустой. На стенах следы плесени. На полу два пустых ведра из-под воды, над раковиной умывальник.
Времени на обследование полок, мусорного ведра и картин потребовалось немного. Позже предстоит разобрать все это и решить, куда определить художественное наследие моего друга.
Я пролетел мимо Эрны и устремился туда, где был раньше. Перед тем, как приступить к главному, я осмотрел шкафы с красками, альбомами и стопками бумаг. Тут были эскизы и наброски. Сотни, если не тысячи. Я старался не всматриваться в то, что вижу, иначе рисковал увлечься и потерять время.
Синий порошок, который я сыпал на пол возле стола, предназначался для нахождения следов, оставляемых человеком или кем-либо из живых существ на окружающих предметах. Эти следы не отыскать обычным способом, потому что главной целью чар была аура, ее со временем тускнеющий отпечаток, а не материальное воздействие.
Меня интересовал стол. Пустой, которым не пользовались по прямому назначению. Стол без стула, а еще больше – пол под ним. Именно этот участок паркета показал мне, что Карл (или кто-то другой) недавно был здесь. Сначала мною двигало по большей части беспочвенное подозрение, но сейчас оно стало уверенностью.
Я встал и начал отодвигать стол. Сомнения рассеялись. Царапины на паркете могли образоваться только таким способом. Карл много-много раз делал то же самое, чем сейчас занимается его друг, Бэзил Хрофт. Стол был легким и я отодвинул его к стене, чтобы не мешался. Эрна молча наблюдала.
Опустившись на колени, я принялся искать стык. Надо признать, сделано на совесть. Полоски паркетной доски пригнаны плотно, найти зацепку очень трудно. Но порошок не врет. Оранжевый цвет означает, что кто-то стоял на этом участке пола менее суток тому назад. Я исползал все пространство возле окна, простукивая паркет, и когда уже начал думать, что неверно подошел к проблеме, мое колено надавило на одну из досок. Та повернулась, один ее конец ушел вниз, другой высунулся наружу.
Эрна ойкнула. Верно – ничего больше не остается, только ойкать.
Знает ли кто-нибудь из Сэдлфортов, что под этой комнатой есть вход в подземелье?
Эрна подошла ближе.
– И вы ничего не знали? – спросил я.
– Нет.
– Что здесь было раньше? Вам не доводилось играть в этой комнате в детстве?
– Это покои нашего дедушки, Драуфа Сэдлфорта, а дедушка был строг. Мы не рисковали забираться к нему. Да и замок на его дверях был очень уж хитрый…
