Роб Макгрегор - Индиана Джонс и Заклятие единорога
Ответа у Инди не нашлось, но по дороге к хогану он не мог отделаться от усиливающихся дурных предчувствий. Сквозь приоткрытую дверь из дома доносился аромат горячих оладий. Смитти сунул голову внутрь.
– Агуила! Ты не против, если мы с другом присоединимся к тебе? – ступив на крыльцо, он развел руками. – Должно статься, опять вышедши.
Они вдвоем обошли дом, и пес, встреченный Инди вчера вечером, увязался следом. Позади дома Инди с удивлением обнаружил среди этого полупустынного пейзажа пастбище и ровный ряд елок. Насколько все здесь выглядит иначе при свете дня! Затем Инди попался на глаза ручей – значит, у Агуилы есть щедрый источник воды, потому-то он и поселился именно здесь.
Смитти еще раз окликнул индейца и снова не получил ответа.
– Странно. Минут пять тому он был здесь. Пошли в дом, перекусим.
– А он не говорил, что уходит? – поинтересовался Инди.
– Упоминал, что хочет побродить по холмам, каких-то травок собрать, но я и думать не думал, что он уйдет так ни с того ни с сего, – пожал плечами Смитти. – Хотя от этого старика никогда не знаешь, чего ждешь.
– Насчет этого я согласен.
Про себя Инди решил, что в доме Агуилы ни крошки в рот не возьмет. Вчера старый знахарь накачал его наркотиками, но больше Инди ничего подобного не позволит.
– Сядь, поешь, – сказал Смитти, впиваясь зубами в кукурузный оладий с пряным мясным соусом.
– Да я, в общем, не голоден. Пожую вяленой говядины из наших припасов.
– Как угодно, но ты многое теряешь, – отозвался Смитти с набитым ртом. – Наверно, орлам подобные харчи не по нутру.
– Ну ладно, мне все это приснилось, – прервал Инди смех старика. – Знаете, какими реальными иной раз кажутся сны?
– Так оно я и подумал, только говорить не хотел. По-моему, мы все не прочь летать по-орлиному.
– Но меня беспокоит, что я не представляю, как очутился на крыше «Форда».
Смитти уминал уже второй оладий.
– Помнится, ты заявил, дескать, не хочу оставаться в хогане, хоть ты тресни. Бьюсь об заклад, заснувши ты на койке, а потом встал посередке ночи.
– Я никогда не был лунатиком. А даже если бы и был – думаю, я бы лег спать на сиденье, а не на крыше.
– Наверно, ты все ж таки летавши во сне, – хмыкнул Смитти.
– Верно.
– Кстати, как твоя голова? Ты про это ни гу-гу.
Инди вдруг сообразил, что боли не осталось и в помине.
– Прошла. Пожалуй, чай сделал свое дело. – И еще кое-что.
– Ну, может статься, наткнемся на Агуилу на обратной дороге, – с этими словами Смитти встал из-за стола.
* * *
Шеннон только-только успел налить себе чашку кофе, как дверь кухни распахнулась, и на пороге показалась Рози. Ее длинную черную косу украшали зеленые ленты.
– Доброе утро. Хорошо ли почивали?
– Как камень, Рози. Полных десять часов. Может, потому что Инди уехал.
– Почему вы так говорите? – пристально взглянула она на Шеннона своими темными индейскими глазами.
– А, сам не знаю. Порой, когда он поблизости, мне кажется, что крыша вот-вот обрушится на нас.
– С ним часто случаются несчастья?
– Злоключения к нему так и липнут. Только не говорите это ему, а то он заявит, что я притягиваю скверных типов.
– Быть может, вы оба тому причиной, когда вместе.
– Нет, навряд ли. Мы ухитряемся влезть в неприятности и поодиночке. Хотите кофе?
Рози отрицательно покачала головой, потом заметила лежащую на столе Библию.
– Вы ее читаете?
– Все время. Ну, не совсем, просто вчера вечером я подыскивал там кое-какие стихи про единорогов.
Закатав рукава своей яркой узорной кофты, Рози принялась мыть раковину.
– В Библии?
– Разумеется. Хотите послушать, что я нашел?
– Ладно. – Взяв метлу, она принялась пометать пол.
Шеннон отхлебнул кофе, нашел закладку и открыл книгу.
– Сейчас поглядим. Четвертая книга Моисеева, глава двадцать четвертая, стих восьмой… «Быстрота единорога у него, пожирает народы, враждебные ему, раздробляет кости их и стрелами разит».
– И что это значит? Вроде бы что-то нехорошее.
– Ну, это случилось давным-давно. – Джек открыл другую страницу и откашлялся. – А вот еще. «Спаси меня от пасти льва и от рогов единорогов, услышав, избавь меня». Это Псалтирь, псалом двадцать первый, стих двадцать второй.
– А зачем вы учите эти слова про единорогов?
– Это долгая история. А вот еще. Псалом девяносто один, стих одиннадцатый. «А мой рог Ты возносишь, как рог единорога, и я умащен свежим елеем».
– Не нравится мне это, – обернулась к нему Рози. – Пожалуйста, перестаньте.
– Извините, – Шеннон захлопнул Библию. – Не хотите верить в единорогов – не верьте, я же не настаиваю.
– Эта палица натворила много зла, – вытиравшая стол Рози была явно встревожена. – Лучше бы Мейра напрочь про нее позабыла.
– А вы знаете, что случилось с палицей?
Рози молча кивнула. Шеннон едва верил происходящему.
– И где же она?
– Спрятана. Человек, выкупивший ее из ломбарда – целитель, знахарь. Кое-кто кличет его колдуном, только я видала, как он исцеляет. Он спас жизнь Смитти. Он сказал, что эта палица убивает Смитти, и что я должна убрать ее подальше.
– Смахивает на то, что он хотел заполучить ее сам.
– Нет, Агуила хотел отвести зло.
Джек не понял, что может быть злого в роге единорога, но не придал этому значения.
– А вы сказали Смитти, кто ее купил?
Рози покачала головой.
– Агуила сказал, что ему лучше не говорить, и я сдержала слово.
– А Мейра?
– Она знает.
– Вы ей сказали?
– Агуила сам сказал. Но вряд ли он сообщил, где палица спрятана.
– А где живет этот колдун, то есть целитель?
– Возле ущелья Кейн. Я уверена, что там-то Смитти и профессор Джонс ночевали вчера ночью.
Рози слышала почти все обсуждение похода в Меса-Верде, но не проронила ни слова. Теперь выясняется, что она знает куда больше, чем казалось.
– А не может ли Агуила знать, где искать Мейру?
– Может, но не знает.
– Вы меня совсем запутали, – тряхнул головой Шеннон.
– Порой люди знают многое, но не понимают этого, пока не задашь правильный вопрос.
* * *
Они ехали верхом почти все утро, пока земля не расступилась, будто рассеченная исполинской саблей, и начался спуск в ущелье Кейн. Инди ехал посередке, между Смитти и вьючной лошадью. Тропа вскоре сузилась, превратившись в ленточку, вьющуюся между стеной и отвесным склоном, обрывающимся на сотни футов вниз. Копыта лошадей ступали в опасной близости от края тропы.
– Хорошая работа, Чико, хорошая работа, – Инди похлопал лошадь, только что обогнувшую очередной крутой поворот.
Рассказ Уизерилла о печальной участи лошадей никак не выходил у Инди из головы. Прочитав дневник, он подумал, что отряд был просто пьян – чем же еще объяснить потерю стольких животных? Но теперь Инди понял, что ни один здравомыслящий человек на этом маршруте не возьмет в рот ни капли спиртного. Просто чудо, что в экспедиции Уизерилла не погиб ни один человек. Подумав о Шенноне, не любящем верховой езды, Инди понял, что Джек принял мудрое решение, оставшись дома.
