Виталий Бодров - Весь мир на блюдечке сметаны
Рыцарь оказался крепким дядькой. Выполз из кустов, помотал головой, воздел себя на ноги. И уверенно зашагал к удивленному Хреногору.
Впрочем, короткое замешательство богатыря ему несильно помогло. Один удар — хороший такой, с замахом, и рыцарь снова улетел в кусты. Говоря откровенно, я уже думал — все, отлетался бедолага. Куда там! Выполз, что твой конь, на четырех, головой потряс, и в бой. Не то что бойцы в деревне — удар пропустил, и с ног долой.
Только одно дело подниматься после таких плюх, а другое — богатыря в рукомашестве одолеть. Едва Лай-Зелот до Хреногора добрался, как тот ему еще отвесил, не скупясь. Доспех у рыцаря приобрел такой вид, что даже цыганам не продашь за медный баблон.
— Еще? — вопросил богатырь, в очередной раз узрев упрямого соперника.
— Хватит, — покачал головой Лай-Зелот, и это слабое движение окончательно исчерпало его силы. Рыцарь с грохотом и лязгом обрушился на землю, потеряв сознание, а вместе с ним и коней.
— Знай наших! — Хреногор самодовольно потер кулак. — Здешние бойцы совсем драться не умеют. Слабоваты, честное богатырское.
Некоторое время пытались привести рыцаря в чувство. Это оказалось не проще, чем заплевать солнце до полного погашения. Лай-Зелот нипочем не желал расставаться с отсутствием сознания, я даже решил, что он помер, пока богатырь не додумался пощекотать в ноздре травинкой. И даже после того, как рыцарь оглушительно чихнул, кое-какие сомнения остались.
— Думаю, нам лучше оставить его в покое, — с сомнением в голосе произнес Хреногор.
— Вот так бросим на дороге и все? — удивился я. — Нет, я так не могу.
— Добить рука не поднимается, — признался богатырь.
Добрый он у нас. Хмыкнув, я не без труда перевернул пациента, принялся стаскивать с него доспехи.
— Оставь, — махнул рукой Хреногор. — Денег за эту рухлядь все равно много не выручишь.
И неиспорченный совсем. Другой бы невесть что подумал, а этот все правильно понимает. Почти.
— Хочу проверить, нет ли внутренних повреждений, — пояснил я.
— Если снаружи доспех не проломлен, то и изнутри цел, — мудро заметил богатырь, не отказывая, однако, в помощи.
Разъяснять, что имел в виду, я не стал. Зачем зря слова тратить? Хреногору вряд ли интересно, а мне рассказывать лень.
Не без труда извлекли рыцаря из скорлупы. Я, сложив ладони «лодочкой», принялся обследовать на предмет повреждений. Удивительно, но ничего обнаружить не удалось. Представляете, меня от таких ударов в тонкий блин размазало бы, а ему хоть бы что, даже ребра не сломаны. А что сознание потерял — так это, похоже, из-за фобии. Летать боится.
— Живой? — поинтересовался Хреногор.
— Да что ему сделается? Через пару часов очнется. — Я оставил рыцаря в покое, пнул смятые железки, недавно еще считавшиеся доспехами.
— Тогда поехали, — нетерпеливо сказал богатырь. — Меня невеста, поди, заждалась. Тревожно мне за нее, дядька ведун. Ох тревожно!
Я подошел к рыцарскому коню. Тот покосился на меня и отошел на всякий случай на пару шагов. Не иначе за конокрада справедливо принял.
Я осторожно приблизился — конь невзначай отошел. Недалеко, чтобы не обидеть ненароком, конокрады — народ мстительный.
— Ты скоро там? — Мы с конем разом вздрогнули от раздраженного рева богатыря. — Не слушается, мешок с костями? Могу помочь.
— Ты лучше не возникай, — сказал я коню. — Сейчас придет, сгребет тебя в охапку и мне швырнет… Оно нам обоим надо?
Конь вздохнул, бросил на рыцаря тоскливый взгляд — мол, хозяин, меня тут конокрады воруют, — и послушно опустил голову.
Я осторожно взгромоздился в седло, огляделся. Не сказать, что я верхом не умею, доводилось, и не раз, но скажу честно, земля куда как поближе была. Отсюда грохнешься, костей не соберешь, разве что Хреногор пособит.
— Мы едем или тут заночуем? — рыкнул богатырь.
— Да едем, едем! — крикнул я в ответ. — Что ты такой нервный, а?
— Жрать хочу, — пояснил Хреногор. — Если не поторопимся, ночевать придется под открытым небом. И без пива.
Тут он меня уел. Едой мы худо-бедно запаслись, а вот пива в дорогу не взяли.
— Поехали, — буркнул я и дал шпоры коню. То есть это говорят так, на самом деле никаких шпор у меня не было. Да и на хрена они коню?
Конь нехотя тронулся с места. Я стукнул его пяткой, чтоб шевелился живее, но он, кажется, даже не почувствовал. Еще бы, после рыцарских-то пинков!
Против ожидания, скакать на рыцарском першероне оказалось ничуть не сложнее, чем на обычном деревенском мерине. Даже комфортнее, скакун бежал мягко, просто-таки стелился над землей, меня в седле вовсе не мотало. И быстро. Я даже не заметил, в какой момент поле опять сменилось лесом.
С треском впереди обрушилась сосна, прервав мои размышления.
— Ну наконец-то! — с непонятным восторгом воскликнул Хреногор. — А то думал, до самого Краснореченска разбойников не встретим. Даже непривычно как-то.
Со всех сторон к нам сбегались разномастные личности в количестве около двух десятков. Вооружены разбойники были чем попало, от ржавого эспадона до деревянных вил, трое были с кривыми, явно самодельными луками, стрелять из которых не рисковали — вероятность попасть в своего была куда выше, чем в одного из нас, ведь предугадать полет стрелы не смог бы и профессиональный прорицатель.
— Ну привет вам, разбойнички, — нехорошо ухмыльнулся дядька Хреногор.
Вся банда подалась назад. Кажется, в нем только сейчас опознали богатыря, и открытие это дядек разбойничков отнюдь не вдохновило.
— А мы вовсе и не разбойнички, — заявил мужик в цветной косынке, со шрамом через всю щеку. — Лесорубы мы.
— А мечи-кинжалы зачем? — уличил богатырь.
— От комаров отбиваться, — мгновенно последовал ответ, и я с тоской понял, что прижать разбойничков не удастся. Вон как врать навострились, не подкопаешься.
Хреногор судорожно хватал ртом воздух, не находя подходящего ответа.
— Ну-ну, — буркнул он, трогая с места коня. Разбойники поспешно оттащили в сторону вековую сосну, отошли сами. Дураков связываться с богатырем не нашлось.
— У-умные, — протянул Хреногор с сожалением.
Видно было, что он расстроен тем, что подраться опять не удалось. На месте разбойников я бы постарался больше ему на дороге не попадаться, богатыри отличаются изрядной злопамятностью к тем, кому хотелось, но не удалось набить морду.
— А мы чего? Мы ничего, — бормотал работник ржавого топора, осторожно отступая в глубь леса. — Эй, дядьки хорошие, вы, случаем, не в Краснореченск направляетесь?
— А отчего это тебя так интересует? — прищурился Хреногор, поигрывая булавой.
