Роджер Желязны - Ночь в тоскливом октябре
Мы спустились с холма и пошли обратно, и я выслушал его рассказы о тропических растениях, о растениях средней полосы, об арктических растениях, о дневных-ночных циклах растений, и о лечении травами у многих народов. Когда мы подходили к дому Растова, я заметил нечто, что сперва показалось мне куском веревки, свисающим с ветки дерева и раскачивающимся на ветру. Через секунду я узнал в нем Шипучку, подающего мне сигналы.
Я перешел на левую сторону дороги и ускорил шаги.
— Нюх! Я тебя искал! — крикнул он. — Он сделал это! Он сделал это!
— Что? — спросил я.
— Покончил с собой. Я нашел его в петле, когда вернулся с кормежки. Я знал, что он в депрессии, я говорил тебе…
— Как давно это случилось?
— Около часа назад, — ответил он. — Потом я пополз искать тебя.
— Когда ты ушел из дому?
— Перед рассветом.
— Тогда с ним было все в порядке?
— Да. Он спал. Вчера ночью он пил.
— Ты уверен, что он покончил с собой сам?
— Возле него на столе стояла бутылка.
— Это ничего не значит, учитывая то, как он пил.
Ларри приостановился, увидев, что я завел разговор. Я извинился перед Шипучкой и рассказал Ларри, в чем дело.
— Похоже на то, что ваше предчувствие было верным, — сказал я. — Но я бы не смог это рассчитать.
Затем мне в голову пришла одна мысль.
— Икона, — спросил я. — Она все еще там?
— На виду ее нет, — ответил Шипучка. — Но она обычно и не лежит на виду, если только он не достает ее зачем-нибудь.
— Ты проверял там, где он ее хранит?
— Не могу. Для этого нужны руки. У него под кроватью есть одна доска. Она лежит ровно и на вид ничем не отличается от других, но легко вынимается, если поддеть пальцами, у кого они есть. Под ней — пустота. Он хранит ее там, завернутой в красный шелковый платок.
— Я попрошу Ларри поднять доску, — сказал я. — Какая-нибудь из дверей не заперта?
— Не знаю. Тебе придется их проверить. Как правило, он держит их запертыми. Если они заперты, то мое окно приоткрыто, как всегда. Ты можешь поднять раму и забраться в дом этим путем.
Мы направились к его дому. Шипучка соскользнул вниз и последовал за нами.
Входная дверь была не заперта. Мы вошли и подождали, пока Шипучка нас догонит.
— Куда идти? — спросил я.
— Прямо, в эту дверь.
Мы так и сделали, и вошли в комнату, которую я видел снаружи, когда заглядывал в окно. И Растов висел там, на веревке, привязанной к балке, всклокоченные черные волосы и борода обрамляли его бледное лицо, черные глаза вылезли из орбит, струйка крови, выбежавшая из левого угла его рта на бороду, засохла и стала похожа на темный шрам. Лицо его было опухшим, пурпурного цвета. Рядом лежал опрокинутый стул.
Мы всего секунду смотрели на его останки, и я вспомнил вчерашнее замечание старого кота. Не об этой ли крови он говорил?
— Где спальня? — спросил я.
— Сзади, за этой дверью, — ответил Шипучка.
— Пошли, Ларри, — сказал я. — Вы нам нужны, чтобы поднять доску.
В спальне был ужасный беспорядок, повсюду груды пустых бутылок. Постель скомкана, белье пахнет застарелым человеческим потом.
— Под кроватью есть не прибитая доска, — обратился я к Ларри. Потом спросил Шипучку: — Какая именно?
Шипучка заполз под кровать и остановился на третьей доске.
— Вот эта, — сказал он.
— Та, на которую показывает нам Шипучка, — сообщил я Ларри. — Поднимите ее, пожалуйста.
Ларри опустился на колени, протянул руку и ногтями поддел край доски. Она сразу же поддалась, и он осторожно поднял ее.
Шипучка заглянул внутрь. Я заглянул внутрь. Ларри заглянул внутрь. Красный платок все еще лежал там, но куска дерева размером три на девять дюймов, раскрашенного мрачными красками, там не было.
— Пропала, — прокомментировал Шипучка. — Наверное, она где-то в той комнате, с ним. Наверное, мы ее не заметили.
Ларри положил доску на место, и мы вернулись в комнату, где висел Растов. Мы тщательно искали, но ее, по-видимому, там не было.
— Не думаю, что он покончил с собой, — в конце концов сказал я. — Кто-то одолел его, пока он был пьян или с похмелья, и повесил. Они хотели, чтобы все выглядело так, будто он сам это сделал.
— Он был довольно сильным, — ответил Шипучка. — Но если он опять начал утром пить, то, возможно, не мог как следует защищаться.
Я изложил наши выводы Ларри, который кивнул в ответ.
— А в доме такой беспорядок, что нельзя сказать наверняка, происходила ли здесь борьба, — сказал он. — Хотя, с другой стороны, убийца мог потом поставить все на место. Мне придется пойти к констеблю. Скажу ему, что зашел по дороге, увидел, что дверь открыта, и вошел в дом. По крайней мере, я и раньше заходил сюда. Не то чтобы мы никогда прежде не встречались. Откуда ему знать, что мы были не настолько хорошо знакомы.
— Думаю, это лучше всего, — одобрил я. Взглянув снова на труп, добавил: — По его одежде тоже ничего не определишь. Похоже, что он спал в ней, и не один раз.
Мы вернулись обратно в первую комнату.
— Что ты теперь собираешься делать, Шипучка? — спросил я. — Хочешь переехать к нам с Джеком? Это, возможно, самый простой выход, ведь мы, Закрывающие, должны держаться вместе.
— Я так не думаю, — прошипел он. — Думаю, я покончил с Игрой. Он был добрым человеком. Он хорошо обо мне заботился. Он заботился о людях, обо всем мире. Как это называется у людей — сострадание. Этого у него было много. Это было одной из причин того, что он так много пил, как мне кажется. Он слишком остро ощущал чужую боль. Нет. С Игрой я покончил. Теперь уползу обратно в лес. Я все еще не забыл кое-какие норки, места, где мыши роют свои ходы. Теперь оставьте меня здесь ненадолго одного. Я тебя еще найду, Нюх.
— Делай, как тебе лучше, Шипучка, — сказал я. — А если зима станет слишком холодной, то ты знаешь, где мы живем.
— Знаю. Прощай, Нюх.
— Счастливо.
Ларри выпустил меня на улицу, и мы вернулись обратно на дорогу.
— Так я пойду сюда, — сказал он, поворачивая направо.
— А я — сюда.
Я свернул налево.
— Скоро опять встретимся и продолжим, — сказал он.
— Да.
Я отправился домой. «И ты потеряешь друга» — старый кот и об этом тоже говорил. Я только сейчас вспомнил его слова.
Джека дома не было, и я быстро сделал обход, оставив все в полном порядке. Выйдя снова из дому, я пришел по его следам к дому Сумасшедшей Джил.
Серая Метелка наблюдала за мной со стены.
— Привет, Нюх, — сказала она.
— Привет, Серая. Джек у вас?
— Да, он в доме, обедает с хозяйкой. У него кончились припасы, и она решила подкормить его перед поездкой.
