Василий Гавриленко - Смотрящая в бездну (СИ)
Что беспокоило Руфь? Она и сама твердо не знала этого, лишь некие ощущения, похожие на призрачные тени, витали в ее сознании. Однако и этого было довольно, чтобы Воительница не находила себе места и часто покидала дом, бродя по лощине в облике белой волчицы. Орлас умолял взять его с собой, но Руфь была непреклонна: ей нужно было разобраться со своими мыслями и ощущениями, и отвлекаться на мальчика она не могла. Тем более что первая и последняя их совместная "охота" едва не закончилась бедой.
Блуждая по засыпающему лесу, Руфь несколько раз сталкивалась с волколаками, но не вступала в битву, обходя их стороной, и удивлялась тому, что всякий раз, когда перед ее глазами появлялось заросшее шерстью чудовище, она испытывала страх, что совсем не пристало Воительнице.
Что со мной происходит? Неужели я уже проиграла? Руфь пыталась разозлить себя, воскрешала в памяти образы Керка, Лия и Тельмы, и это помогало. Она вновь загоралась яростью к Мисошу, и с нетерпением ждала Дня Своей Истины. Но время шло, небо было таким же чистым, воздух свежим, и в окружении природы не верилось, что где-то поблизости скрывается зло. Отчаяние начинало овладевать Руфью: быть может, День Истины - это сказка, самообман? Как можно одолеть Мисоша, если нет возможности даже увидеть его!
-Мама, что с тобой?- спросил Орлас, с удивлением наблюдая за мечущейся из угла в угол Руфью.
-А?- встрепенулась женщина и, обессилев, прилегла на кровать.- Ничего...
Я сойду с ума. Где ты, мерзкая, трусливая тварь? Сколько ты будешь прятаться от меня? О, почему это груз лежит на мне?
И тут она почувствовала, что что-то произошло, словно вспышка промелькнула у нее перед глазами, оставив стойкое убеждение - да, этослучится сегодня или никогда. Орлас сразу увидел, как просветлело ее лицо.
-Что случилось?- спросил он, улыбаясь.
Но Руфь вновь помрачнела, так как происходящее не сулило ничего хорошего, скорее, наоборот. Мальчик остается один, неизвестно что будет с ним в случае... Впрочем, нет смысла об этом думать - от судьбы не спрятаться за глухой стеной слов. Она - Воительница, у нее есть Предназначение, свой путь она выбрала сама... Но все-таки – как больно!
-Уходи отсюда,- тихо сказала Руфь, сердце ее обливалось кровью.
-Что?- удивленно спросил Орлас, глаза его расширились, заняв едва ли не пол-лица.
-Убирайся, я тебе говорю! - крикнула женщина, распахнув дверь.- Ты
мне не нужен.
Бледный, как полотно, Орлас поднялся:
-Что ты такое говоришь, мама?
-Я тебе не мама,- сердце Руфи разрывалось на куски.- Уходи! Возьми вот эти вещи и уходи.
-Ты правда этого хочешь?- голос Орласа задрожал.
-Да! Да... хочу.
Мальчик, сгорбившись, пошел к двери, не обращая внимания на мешок с вещами, который Руфь протягивала ему. Она схватила его за руку, Орлас повернул голову, и женщину обожгла боль, бьющая из детских глаз.
-Возьми это,- Руфь повесила мешок на спину мальчика.- Иди по тропке, начинающейся от большого дуба, никуда не сворачивай. Там, за перелеском, поселок рыбаков, тебя приютят.
-Кому я нужен?- проговорил Орлас, как ножом, разрезая сердце женщины. Она знала - это правда, мальчишка нужен диким рыбакам меньше, чем собаке пятая нога, возможно, это они и оставили его умирать в лесу прошлой осенью. Но другого выхода у нее не было.
-Уходи и не возвращайся,- приказала Руфь, вынося окончательный приговор своему недолгому счастью.- Не вздумай вернуться!
Орлас вышел. Хлопнула дверь. Руфь осталась стоять посреди комнаты, безжизненно глядя в одну точку. Наконец, слегка шатаясь, она подошла к кровати и прилегла. Ее бил озноб. Никогда, за всю свою немалую жизнь, Руфь не чувствовала себя так плохо, даже в тот памятный день, когда, под покровом метели, в дверь ее дома постучалось зло.
"Кому я нужен?" Горькие слова Орласа буравчиками сверлили ее мозг. Больше всего на свете женщине хотелось выбежать из теплого дома и вернуть мальчика. Быть может, все обойдется, быть может, они снова смогут жить, как прежде. Она поднялась.
-Нет!- Руфь отпрянула от двери и схватилась за голову.- Ты не заставишь меня. Не заставишь!
Она кричала в пустоту, и ей казалось - Мисош, принявший вид исхудалого рыбака, стоит рядом и смеется. Но вот тень рассеялась и Руфи полегчало - пришло осознание, что она поступила правильно, прогнав Орласа подальше от беды и, возможно, смерти.
Сегодня или никогда произойдет то, ради чего она осталась жить на этой земле.
Руфь подошла к окну. Заходящее солнце превратило край неба в кусок красноватой ваты и само утонуло в ней.
"Пора,- промелькнуло в голове женщины.- К озеру!"
-Не спеши.
Руфь остановилась, как вкопанная.
-Не стоит торопиться.
Вкрадчивый голос звучал у нее в голове, словно кто-то одну за другой втыкал в мозг маленькие иголки.
-Ты,- выдохнула Воительница.
Иголки закололи быстрее - кто-то невидимый засмеялся.
-Покажись мне, трусливая тварь!- в ярости крикнула Руфь.
В ответ захохотали, и окружающий мир понесся перед ее глазами, словно на ярмарочной карусели. Но вот карусель остановилась, и Воительница поняла, что находится на берегу озера. По черной воде поплыли желтые кувшинки.
-Я ждал тебя.
-Тогда покажись мне,- попросила Руфь.
Поднялся ветер, лес зашумел, отряхивая листья. Озеро заволновалось и устремило к берегу темную воду.
-По какому праву ты на это надеешься?
-Я - Воительница!
- Ты - глупая женщина!
Волна прилива, урча, накатилась на Руфь и вымочила ее по пояс.
- Кто дал тебе право именовать себя Воительницей?
-Ты отнял у меня всё, что было мне дорого, и теперь ответишь за это!
- Все?
Покалывания иголок стали невыносимы, и Руфь застонала. Ей захотелось войти в воду, скрыться в ней и больше не испытывать этой боли.
-Я отнял у тебя всё? Ты заблуждаешься.
Воительнице показалось, что ее затягивает в бешено клокочущий водоворот, и она не в силах сопротивляться. Многочисленные иголки мерзкого смеха вонзались в мозг. Черные липкие веревки, похожие на змей, медленно опутывали ее, сдавливая грудь, не давая дышать:
-Ты ничтожество, ты не можешь противостоять мне. Никто не может противостоять мне.
Из кутерьмы света и темноты перед глазами женщины одно за другим возникли лица - Керк, Лий, Тельма, Алисия...
- Я отнял у тебя всё?
Симпатичная мордочка Орласа вспомнилась Руфи - как мило он улыбался! На щеках у него появлялись такие славные ямочки...
