Александр Сухов - Охотник, главный файл
Идти было легко, широкая тропа полого опускалась вниз к подножию горы, далее петляла среди невысоких холмов, сплошь усаженных плодовыми деревьями. Вообще-то гномы - народ практичный, везде, где можно норовили посадить яблоню, грушу, абрикос, на худой конец, иргу или неприхотливую черемуху.
Черемухой в этих местах густо покрыты северные склоны гор, и была она какой-то особенной. Во время весеннего цветения аж голова шла кругом от одуряющего черемухового аромата, зато по осени, как бы в качестве компенсации за временные неудобства, она ежегодно одаривала обитателей долины превосходными крупными - что твоя вишня - ягодами. В сезон сбора вся окрестная пацанва бегала с рожицами, основательно перемазанными трудно отмываемым черемуховым соком, и хвасталась друг перед другом темно-сизыми языками, а предприимчивые хозяйки готовили из сладкой сочной ягоды кучу различных лакомств.
Глан закрыл глаза и попытался воспроизвести в памяти чудесный вкус местного черемухового джема. В бытность воспитанником лайра эр-Энкина ему редко перепадало что-нибудь эдакое. Учитель и себя-то никогда не баловал сластями, искренне считая все сладкое смертельным ядом. Может быть, он и прав, но, вырвавшись из-под опеки этого скучного зануды, юноша на первые заработанные деньги купил огромный кулек шоколадных конфет, сам налопался от пуза и по доброте душевной угостил всех окрестных детишек.
"Вельх меня забери! - Охотник нещадно шлепнул себя ладонью по лбу и замер на месте так, что шедший позади него сопровождающий едва не протаранил своим длинным носом его спину. - Как же я про Шуршака-то мог забыть?! Бедняга, поди, весь извелся в тщетных ожиданиях друга?"
- Ты это чего, Глан? - спросил недовольным голосом гном, потирая нос, ушибленный обо что-то твердое, хранящееся в рюкзаке юноши.
- А тебя, что строем не учили ходить? - тут же парировал Глан. - Как там по уставу полагается: соблюдай интервал, держи дистанцию. - Затем улыбнулся по-доброму самой обезоруживающей улыбкой. - Ладно, извини - про Шуршака вспомнил. Надо бы позвать парня. Поди, и не знает, что я уже выбрался из-под земли. Как бы под землю вслед за мной не отправился.
- Это ты про своего страховидла фо́рмика что ли? - поинтересовался гном и, укоризненно покачав головой, добавил: - Дождешься, сожрет он когда-нибудь тебя, паря.
- Сам дурак, - усмехнулся беззлобно Охотник, - не знаешь Шурша - не мели ерунды и не порочь доброе имя моего кореша... Короче, погоди минутку - я его покличу.
Тут же, не сходя с дороги, Глан уселся в позе лотоса прямо на жесткий камень, зажмурил глаза и постарался абстрагироваться от внешних раздражающих факторов. Как только это у него получилось, он нарисовал перед внутренним взором образ муравья-переростка и мысленно позвал: "Шуршак! Шуршак!.." Так продолжалось минут пять, но формик все не желал откликаться на зов.
"Ладно, - подумал Глан, - если через минуту не отзовется, позже попытаюсь с ним связаться".
Едва он так подумал, как по всему телу прошла волна приятного тепла, а в голове сформировался новый мыслеобраз: вставший на четыре задние лапы и задравший две передние кверху муравей. Это означало, что его послание дошло до адресата, и формик находится в состоянии максимальной сосредоточенности.
"Еле до тебя докричался, Шур, ты где сейчас?" - спросил юноша.
"Привет, Глан, у входа в плохой (отвратительный, жуткий) муравейник". - Тут же пришел ответ.
"Меня чувствуешь?"
"Да".
"В таком случае, лети сюда".
"Шуршак не трутень, Шуршак летать (порхать, витать) не умеет", - педантично констатировал формик.
"Экий ты у меня формалист, - к информативной составляющей посыла Глан добавил сопроводительный слоган-улыбку. - Сам как начнешь рассуждать о высших материях - хоть из дома беги или уши затыкай".
В ответ юноша получил слоган-укор и пространную тираду по поводу того, что никакими ушами невозможно услышать мыслеречь формика, на то она и мыслеречь, чтобы ей внимать напрямую мозгами, а не органами слуха.
"Ладно, зануда, - еще шире заулыбался Глан, - хватай свою мудрую задницу в свои крепкие лапы и мухой ко мне!" - Опасаясь, что приятель вновь начнет свои нудные рассуждения по поводу вопиющей нелогичности человеческого рода - в общем, и его Глана - в частности, наш герой поспешил прервать связующую нить. Шуршак теперь точно знает, где его искать, и это главное.
- Ты чего это лыбился и хихикал, паря? - поинтересовался сопровождавший юношу гном. За то время, пока тот пребывал в трансе, бородатый успел выкурить трубку, теперь тщательно вычищал ее щепочкой от не прогоревшего табака и пепла.
Вместо прямого ответа юноша задал встречный вопрос:
- Вот что бы ты делал, если бы Беор или еще какой начальник приказал тебе хватать ноги в руки и мчаться куда-нибудь по срочному делу?
- Как чего? - неподдельно удивился гном. - Схватил бы ноги в руки и помчался.
- Во-во, а теперь попробуй, объясни формику, как это: "хватать ноги в руки", "молоть языком", "любить глазами или ушами", "воспарить от счастья". Надеюсь, ты уразумел, что я имею в виду?
- Кажись, да, - понимающе закивал коротышка. - Потому как нет у них ни языка, ни ушей, ни ног - только лапы, поэтому и счастья в жизни тоже нет.
Глан хоть и ничего не понял из глубокомысленной тирады провожатого, ступить на рискованную стезю полемической дискуссии не рискнул, ибо из собственного горького опыта знал, к чему зачастую приводят подобные диспуты с упертыми сынами подгорного народа.
Тем временем наша парочка достигла окраины гномьего поселения. По мере их продвижения вглубь навстречу стали попадаться местные жители. В основном это были представительницы прекрасной половины гномьего племени. Причем "прекрасной" без всякой ехидной подоплеки. Несмотря на уверения некоторых "знатоков" о том, что все гномихи поголовно усаты и бородаты, таковых Глан здесь никогда не видел.
Очутившись впервые в Харад Дуре и узрев своими глазами местных дам, Глан пришел в полнейший восторг, аж слюнки потекли по подбородку. В отличие от топорно сработанных мужиков, гномихи оказались вполне изящными созданиями с миловидными личиками. Мелковаты, конечно, но скроены вполне добротно. К тому же, наш герой предпочитал иметь дела определенного свойства с широкобедрыми грудастыми дамами. Только не подумайте, что запросы его были настолько ограниченными, что он игнорировал внимание стройных худышек. Нет, нет и еще раз нет. Он был не в том возрасте, чтобы в угоду своим эстетическим пристрастиям вот так запросто упустить возможность лишний раз перепихнуться только из-за того, что дама плоска и гремит костями. Это только лишь старики по причине хронического гормонального дефицита могут позволить себе капризничать, мол, эта страшна на лицо, а эта горбата. Юность свободна от подобных предрассудков, в противном случае, все горбатенькие и страшненькие так и остались бы девственницами. И все-таки, если возможность выбора имелась, Глан предпочитал делить постель с приятными на вид и на ощупь обладательницами солидных форм.
