Ирина Дворцова - Записки целителя Максимилиана Харта, сделанные им во время дежурств.
Чиновник из министерства магии, призванный оформить помолвку документально, как увидел эту толпу, так слегка обалдел. Там один Райзенберг в волчьей шубе и высокой шапке с хвостами, в роли отца невесты, берущий мешок галеонов в качестве выкупа и подписывающий брачный контракт, стоил целого цирка с акробатами. А ведь были еще три небольших оркестра и пять взятых напрокат в зоопарке слонов. Слонов по требованию Нимфадоры перекрасили в жизнерадостно-розовый и облепили разнообразной золотой мишурой. Еды выставили просто невероятное количество. Говорят, был фейерверк, индийские танцовщицы, фонтан с шампанским, Фонтан с шоколадом, да еще много чего, но я этого не видел, потому что удрал в больницу, помогать Форсману. Сбежал я не просто так, а когда услышал радостный вопль маленькой Тонкс: «Мама! Иди скорее сюда!!! Смотри, тут рысь в палатке!!!» Рысь в палатке, которая оказалась младшим ребенком каких-то родственников жениха, меня добила окончательно. Потом-то мне рассказали, что это был малыш-аниморф, который устал от шума и гама и прилег поспать в шатре с закусками. Но тогда это стало последней каплей в чашу моего безумия и я трусливо сбежал.
Энни ругалась, конечно, ведь я пропустил все самое интересное. И неприлично было так бегом уходить, и подарки ей пришлось вручать самой, и танцевать ей было не с кем. Вот уж в это ни за что не поверю, танцевать там было с кем.
* * *Писаки из «Пророка» долго еще будут обсасывать подробности «главного светского события года». Редакция «Ведьмополитена» поклялась кровью и магией посвятить следующий выпуск исключительно помолвке, им это не трудно, если они возьмутся описывать, по своему обыкновению, кто во что был одет и какие тенденции в связи с этим сулит дамская мода им и на год материала хватит. А ведь они еще будут писать и про слонов, и про оркестр, и про гостей праздника, и про огромный торт в десять ярусов. Но к моему удивлению, о помолвке рядового целителя и стажера писала даже иностранная пресса. Я понимаю почему заметки появились в русских «Волшебных Ведомостях» и в идишском «Мазлтов», там какая-то внучка Райзенберга шарашит внештатным корреспондентом. Но вот за каким дракклом про деревенскую свадьбу, простите, помолвку пишут в немецком «Магическом зеркале» и во французском «Арлекине» я не понимаю. А уж про сбрендивших американцев из «Волшебного ланцета» я вообще молчу, эти-то куда лезут, писали бы как раньше про клизмы с припарками.
Праздники все-таки закончились. Татуированные друзья Малфоя и Принца убедились в том, что нужные им целители никуда не исчезли и спокойно обследуются. Кто первый принесет все бумажки, того и уложим в бокс раньше всех. А вот диспансеризация учеников Хогвартса продолжает действовать мне на нервы. Я все разобрал, стажеры нарисовали таблицы под руководством Форсмана, даже пыль в архиве слегка разогнали. И все равно непонятно, что же делать дальше. Куда с результатами-то идти? Ради успокоения души решил посоветоваться со старшей сестрой, миссис Эдвардсон на редкость умная женщина, хоть и стервища. Лиззи посмотрела на наше коллективное творение в виде многочисленных таблиц и задумчиво произнесла:
— Макс, вы можете со мной не согласиться, но я бы посоветовала вам вызвать кого-нибудь из Отдела Тайн, прямо немедленно. И пусть мистер Форсман свяжется с авроратом. Он должен знать надежного следователя. Я просто чувствую многотомное дело о применении черной магии, может быть, даже некромантии.
— Неужели все так плохо? — спросил ее я.
— Хуже, чем вы думаете, и хорошо если на нас распространят программу защиты свидетелей. А ведь могут и просто Авадой в лоб, трупы сжечь Адским Пламенем, а пепел в Северное море.
Вот что мне сказала Ужасная Лиззи. И еще сказала, что надо опять просить Девицу Мэриан сны посмотреть, вдруг та что-то увидит.
На всякий случай я давлю панику и иду за Райзенбергом и Форсманом. Райзенберг признаный эксперт по всяким пакостным передрягам, а Форсман отставной аврор, прежде чем что-то предпринимать, надо выслушать их мнение. Поднять шум и вызвать тайнюков я всегда успею.
Райзенберг как раз выпихивает из кабинета очередного пациента, это очень удобно, потому что больше страждущих нет, можно спокойно уйти. Прошу Соломона зайти ко мне в кабинет и отправляюсь на поиски неуловимого Форсмана. Форсман носится по больнице, теперь, когда отделение прославилось, на все непонятные случаи стали вызывать целителя из наследия крови. Вот Эдвин и бегает то в инфекцию, то в травму, то в заклятья, бешеной собаке семь верст не крюк, тем более это как-то соотносится с его расследованием. Нахожу я его в травме в компании Уайльда, они стоят в коридоре над залевитированными носилками с кем-то очень сильно переломаным и матерно ругаются. Вокруг носится сестра и тоже орет: «Господа целители, вы уж определитесь, куда мне больного отправлять в палату или в покойницкую?!»
— В психушку его, к безнадежным! — рявкают хором господа целители и замечают меня.
Они перебивая друг друга рассказывают, что некий умственно ущербный волшебник, которого мы имеем счастье лицезреть на носилках, выпил в одно рыло две бутылки огневиски и вдруг вспомнил, что у него есть сейф в Гринготтсе. А в сейфе лежат деньги и семейные артефакты. И так он по этим деньгам с артефактами соскучился, что сил нет больше терпеть. Каким-то непонятным образом аппарировал в Диагон-аллею, даже не расщепившись при этом, приперся в банк, вызвал гоблина и потребовал немедленно отвезти на свидание с сейфом. Какие у гоблинов тележки всем известно. Но на место наш герой прибыл и даже вошел в сейф, полюбовался на деньги, выбрал самый развесистый артефакт и покатил обратно. Да вот беда, выпал он из тележки где-то на середине пути, пролетел несколько уровней и свалился на рельс. И все бы ничего, только артефакт он из рук так не выпустил, а рельс для гоблинских тележек тоже вполне себе артефакт. Артефакты срезонировали. Гоблины идиота достали. Теперь надо как-то лечить, а как и от чего непонятно. Пока Стазис держат, до выяснения.
Я предлагаю пригласить кого-нибудь из отравы пусть, для начала, протрезвят героя. А там можно будет уже гадать что и как с рельсом срезонировало, хозяин должен знать какие артефакты у него в сейфе хранятся. Уайльд воодушевленный убегает в отраву, а я зову Форсмана на серьезную беседу.
У меня в кабинете уже сидят Райзенберг и Лиззи. Лиззи даже немножко успокоилась и не требует вызывать тайнюков. Пока они еще раз смотрели таблицы я молчал и смотрел в окно. Когда сильно нервничаешь наступает момент, что становится все равно, как будто что-то где-то ломается. У меня такой момент уже наступил, я не нервничаю, мне нечем.
