Дэйв Дункан - Тень
Немного помолчали. Оролрон положил руку на плечо жены:
— Мужайся и верь, дорогая. Новости ужасные, но есть надежда.
Королева выпрямилась, отбросила его руку и взглянула на Джэркадона.
— Что ты смеешься? — тихо спросила она.
— Но, матушка… я не смеюсь, конечно же, нет, как можно…
Королева вдруг с трудом поднялась на ноги и, глядя в лицо Оролрону, крикнула:
— Ты, ты сделал это!
Король Тень тоже поднялся — вопль королевы был слышен без всяких акустических ухищрений, а шум рядом с особой монарха касался его напрямую. Он поспешил к столу.
— Мэйала! Возьми себя в руки! — прорычал король.
— Это твоих рук дело. Птица проглотила летучую мышь! Разве такое случается сплошь и рядом? И ты воображаешь, что я поверю в несчастный случай?
— Матушка… — вмешался Джэркадон.
Мэйала не обратила на него внимания, она не сводила глаз с короля. Оролрон взял ее за плечи, она отшатнулась.
Король Тень незаметно занял свое место за спиной короля, на него никто не смотрел.
Мэйала побагровела, глаза дико сверкали, почти вылезая из орбит.
— Ты, ты сделал это! Твои подлые убийцы проникли в свиту Виндакса. Ты убил моего сына!
— Нашего сына! — сердито поправил король. — Опомнись, что ты говоришь.
— Ты убил Виндакса! — не унималась Мэйала. — Ты, что же, хочешь возвести на трон этого извращенца?
Теперь настала очередь Джэркадона покраснеть.
Оролрон, смущенный и ошарашенный ее натиском, все же глянул на принца.
— Это к делу не относится, — заметил он.
Румянец Джэркадона сменился мертвенной бледностью, словно налет пепла покрыл его щеки.
— Чудовище! — прошипела Мэйала, выхватила из муфты нож и вонзила в короля.
Он вскрикнул, отскочил в сторону, споткнулся о стул и ухватился за Тень.
Джэркадон держал королеву — Мэйала кричала по-звериному, без слов.
Колени Оролрона подогнулись, Король Тень опустил его на ковер. На белом камзоле расплывалось кровавое пятно. Король Тень разорвал одежду своего повелителя и увидел рану.
Измена! Государственная измена!
— Позовите врача! — закричал принц.
— Нет! Не надо! — с пола ответил Оролрон. — Это просто царапина.
Король Тень осмотрел порез. Лезвие проникло под ребра, из раны текла кровь, но она действительно казалась неглубокой. Он оторвал кусок материи, зажал рану.
— Ранение поверхностное, — пробормотал он, — но все равно необходимо наложить шов.
Король Тень не уберег своего повелителя. Какая участь ожидает его?
Королева рухнула на стул и беспомощно рыдала, закрыв лицо руками. Джэркадон и не подумал подойти к ней, он опустился на колени у тела отца:
— Нужен доктор, папа.
— Подожди! — Оролрон побледнел от боли. — Попробуем избежать огласки.
Но уже ясно было, что без этого не обойтись. Одежда, короля, ковер — все пропиталось кровью.
— Интересно; сколько времени матушка таскала его с собой, — вдруг заметил Джэркадон и поднял валявшийся рядом нож. Небольшой, с узким лезвием, но отнюдь не игрушечный ножик.
Короля Тень била дрожь. Он тщетно пытался собраться с мыслями. В кабинете Тени не положено находиться рядом с королем; скорее подойти он никак не мог; никому отродясь и в голову не приходило обыскивать королеву, проверять, не вооружена ли она…
— Имя королевы Мэйалы не должно быть упомянуто, — прошептал Оролрон.
Ранен собственной супругой? Он превратится в посмешище. Не боль и не опасность — позор страшил короля.
— Это можно устроить, — заявил Джэркадон и покосился на Тень.
Оролрон смотрел в ту же сторону.
Смертный ужас сковал несчастного. Три безупречных свидетеля: король, королева и новый наследник престола. Он пропал.
— А сейчас все же лучше позвать врача, — слабым голосом проговорил Оролрон.
— Не стоит торопиться, — возразил Джэркадон. — Давай-ка поглядим. Да, рана неглубока. Маменька, к счастью, не умеет пользоваться кинжалом.
Ужасное предчувствие охватило Тень. Но что-то мешало, не давало шевельнуться, не давало предотвратить преступление.
— К счастью, она ни бельмеса не смыслит в анатомии, — продолжал Джэркадон. — Вот как это делается.
Глаза короля изумленно округлились, а в следующую минуту тело его бессильно обмякло; серебряная рукоятка торчала из груди, как диковинный, жуткий геральдический символ.
Прошла минута, казалось, она тянется бесконечно, точно долгие годы. Все молчали: Король Тень не решался поверить; королева, возможно, ничего не сознавала; на губах Джэркадона играла легкая усмешка удовлетворения.
Наконец принц вскочил.
— Измена! — завопил он. — Убийство! Стража! На помощь! Убийство!
В приемной, за закрытыми дверями, его крик был не слышен, в спешке Джэркадон не сразу справился с замком, но в конце концов вырвался наружу и завопил снова. Телохранители ринулись в кабинет, зрители за ними. Началась давка, солдаты с трудом протиснулись сквозь толпу любопытных.
Доблестные спасители опоздали. Оцепенев от ужаса, застыли они у бездыханного тела короля.
Больше никого рядом не было.
9
Солнце не виновато, что день движется.
Поговорка
Дзинь… дзинь… дзинь…
Сэлд приоткрыл один глаз.
Дзинь!
Он проснулся окончательно, широко открыл глаза и увидел небольшой столик около кровати, а на столике поднос. Кто-то прямо у него над ухом безжалостно постукивал ложечкой по чашке.
Сэлд присмотрелся внимательнее. На стуле, согнувшись в три погибели, сидел Укэррес.
— Ясного неба тебе, Принц Тень, — улыбнулся старик беззубым ртом.
Сэлд подскочил как ужаленный:
— Который час?
Укэррес отбросил ложечку, откинулся на спинку стула и скорчился от боли.
— Ты проспал часов двенадцать.
Сэлд огляделся кругом. Роскошная комната. Яркие драпировки скрывают каменные стены; на полу толстый ковер; резная мебель отполирована до блеска; в большие с чистыми стеклами окна светит солнце. Он узнал приемную. За той дверью комната принца, в обычные дни, наверное, спальня герцога. Сейчас она, конечно, пустует.
Принц Тень решительно отбросил одеяло:
— Спасательные отряды готовы?
— Они давным-давно улетели, — отозвался Укэррес своим обычным хриплым от одышки голосом.
Сэлд спустил ноги с кровати. Голова немного кружилась, но почти не болела.
— Не спеши! — остановил его старик. — Ты куда больше пользы принесешь своему Виндаксу, если посидишь спокойно и выслушаешь меня.
Принц Тень недоверчиво воззрился на него.
— Да-да, уверяю тебя. Мне известны вещи, о которых ты и не подозреваешь. Давай ешь, пока не остыло, скорее всего таких лакомств тебе еще долго не видать.
