Роберт Асприн - Тени Санктуария
Панит огляделся, подошел к пристани и снял со стойки одну из ловушек.
— Вот что нам нужно, — пробормотал он себе под нос.
— Разве это не ловушка Терси? — спросил Хорт опасливо.
— А разве он ей пользуется? — коротко ответил Старик. — Кроме того, мы ее только позаимствуем. Ты должен хорошо знать город — ну-ка, скажи, где здесь ближайшая кузница?
— Ближайшая? Ну, тут на базаре есть кузнец, но лучшие все же…
Не дослушав. Старик целенаправленно зашагал вниз по улице.
День был не базарный; рыночная площадь еще спала, большинство лавок закрыто. Кузницу было нетрудно отыскать по резкому, звенящему перестуку молотка, перемежающемуся неторопливыми ударами большого молота. Смуглый гигант, орудующий молотком, поднял глаза при их приближении, но не прервал своего занятия.
— Ты — кузнец? — спросил Панит.
Этим вопросом он заработал еще один, более пристальный взгляд, но ни слова в ответ. Хорт понял, что вопрос был излишним. Через некоторое время верзила отложил молоток и переключил внимание на посетителей.
— Мне нужна ловушка для ний. Вот такая, — Старик показал кузнецу ловушку.
Тот взглянул на нее и помотал головой.
— Я кузнец, а не плотник, — объявил он, возвращаясь к молотку.
— Да знаю, — рявкнул Старик. — Мне нужна металлическая ловушка.
Верзила остановился и уставился на заказчика, затем взял ловушку и внимательно рассмотрел ее.
— И она нужна мне сегодня — к заходу солнца.
Кузнец осторожно поставил ловушку.
— Два серебреника, — твердо сказал он.
— Два! — охнул Старик. — Может, ты думаешь, я — сам Китти-Кэт? Один.
— Два, — настаивал кузнец.
— Даброу!
Оба повернулись и увидели маленькую женщину, выскользнувшую из-за перегородки позади горна.
— Возьми с него один, — сказала она мягко кузнецу, — ему очень нужна эта вещь.
Их взгляды скрестились в поединке характеров, и гигант наконец кивнул и отвернулся от жены.
— С'данзо? — успел спросить Старик прежде, чем женщина исчезла в темном проеме, из которого появилась.
— Наполовину.
— Можешь предвидеть будущее?
— Немного, — призналась она. — Я вижу, что твои намерения бескорыстны, но сопряжены с опасностью. Исхода я не вижу, знаю только, что для успеха тебе необходима помощь Даброу.
— Ты благословишь ловушку?
— Я ясновидящая, а не священник. Но я изготовлю для тебя талисман — Копье Морей из наших карт, ты прикрепишь его к ловушке. Он приносит удачу в морских сражениях; это должно тебе помочь.
— А можно увидеть эту карту? — спросил Старик.
Женщина исчезла и тут же вернулась с картой в руках. Взглянув через отцовское плечо, Хорт увидел грубо нарисованного кита с металлическим рогом, торчащим из головы.
— Хорошая карта, — кивнул Старик. — За то, что ты предлагаешь, я готов заплатить два серебряника. — Она улыбнулась и растворилась в темноте.
Даброу выступил вперед с протянутой ладонью.
— Получишь, когда будет готова ловушка, — убедительно сказал Панит. — Не сомневайся. Я не оставлю ее тут пылиться.
Верзила нахмурился, кивнул и вернулся к работе.
— Что ты собираешься делать? — вопрошал Хорт, поторапливаясь за отцом. — Что это за морское сражение?
— Рыбалка — это всегда морское сражение, — пожал плечами Старик.
— Но два серебряника? Где ты собираешься раздобыть такую прорву денег после того, что сам говорил в лодке этим утром?
— Сейчас мы этим и займемся.
Тут Хорт осознал, что они не возвращаются в город, а направляются на запад к Подветренной Стороне. К Подветренной или…
— Джабал? — воскликнул он. — Как, ты собираешься взять деньги у него? Продашь ему информацию о чудовище?
— Я рыбак, а не шпион, — фыркнул Старик. — Да и потом, кого на суше волнуют рыбацкие проблемы?
— Но… — начал было Хорт и замолчал. Если его папаша захлопнул рот, ему хоть кол на голове теши — ничего не скажет.
Когда они подошли к поместью Джабала, Хорт был поражен той небрежностью, с которой Старик обращался со слугами, стерегущими вход. Всем было известно, что Джабал нанимает только самых авторитетных головорезов, и убийц, прячущих лица под синими ястребиными масками, но Панита, казалось, не волновала ни их свирепость, ни их оружие.
— Что вам двоим здесь надо? — пролаял здоровенный привратник.
— Пришли поговорить с Джабалом, — ответил Старик.
— Он ждет вас?
— А что, к нему на прием нужно записываться?
— Какое дело может быть у рыбака к работорговцу?
— Если бы тебе полагалось это знать, я бы сказал. Я хочу видеть Джабала, и все.
— Но я не могу вот так просто…
— Ты задаешь слишком много вопросов. Он знает, что ты задаешь столько вопросов?
Последняя реплика явно испугала громилу и дала Хорту лишнее подтверждение городским слухам о том, что деятельность Джабала была в основном подпольной.
В конце концов их провели в большой зал, в дальнем конце которого возвышалось огромное кресло, напоминающее трон. Не прошло и минуты, как появился Джабал, запахивающий халат на своих мускулистых эбонитовых бедрах.
— Я так и знал, что это ты, Старик, — сказал хозяин с легкой улыбкой.
— Ни один рыбак не прорвался бы через моих телохранителей с такой легкостью.
— Мне же известно, что деньги ты любишь больше, чем сон, — пожал плечами Старик. — И твои люди это тоже хорошо знают.
— Пожалуй, верно, — рассмеялся Джабал. — Ну, так что же завело тебя так далеко от пристани в такой ранний час?
— Для кого-то уж день кончается, — сухо отозвался Панит. — Мне нужны деньги: шесть серебреников. Предлагаю под них свое место на верфи.
Хорт ушам своим не верил. Он открыл было рот, но спохватился. Его с младенчества учили не перебивать отца. Однако этот порыв был замечен Джабалом.
— Ты заинтриговал меня, Старик, — задумчиво сказал работорговец. — А зачем мне, собственно, покупать место на верфи по бешеной цене?
— Потому что верфь — единственное место, где у тебя нет ушей, — скупо улыбнулся Панит. — Ты засылаешь к нам шпионов, но мы не разговариваем с чужаками. Чтобы слышать верфь, ты должен быть на верфи — и я предлагаю тебе место.
— Это верно, — согласился Джабал. — Более легкого пути не придумаешь.
— Два условия, — прервал его Старик. — Первое: мое место становится твоим через четыре недели. Если я возвращаю деньги, оно остается за мной.
— Согласен, — кивнул работорговец, — но…
— Второе: если за эти четыре недели со мной что-то случится, ты позаботишься о моей жене. Это не благотворительность; она знает верфь и ний как свои пять пальцев, и заслуживает, чтобы ей хорошо платили.
