Игорь Чужин - Странник. Книга третья.
– Ингур как ты думаешь, вон то дерево на другой стороне озера не является священным и может служить в качестве мишени?
– Князь вы можете смело в него стрелять, это не нанесет парку ущерба, – послышался за спиной голос Алакдара.
Алакдар вместе с Анхелем незамеченными вышли из замка и стоя за моей спиной, молча наблюдали за успехами Ингура. Они слышали мое хвастливое заявление, и отступать стало некуда. Треп языком всегда приводит к печальным результатам, но понты всегда идут впереди разума. Я воткнул в землю десяток стрел, натянул тетиву на лук и, закрыв глаза, погрузился в транс. Время начало замедляться, и все звуки перешли в нижний регистр. Выпустить подряд все десять стрел мне не удалось, потому что от напряжения сломался верхний рог лука и три стрелы остались воткнутыми в землю, но остальные все-таки долетели до цели. После поломки лука время плавно вернулась в обычное состояние.
– Браво князь! – воскликнул за спиной Анхель. – Мне ни разу не доводилось видеть, чтобы кто-то пускал так далеко свои стрелы, а чтобы кто-то мог сломать наборный гвельфийский лук я даже и представить не мог. Дайте-ка мне посмотреть на обломки, может в верхнем плече лука закрался скрытый дефект? Я передал обломки Анхелю, а сам стал трясти отбитой тетивой лука рукой.
– Элинир отправь воина собрать стрелы к дереву на той стороне озера, хорошие стрелы нужно беречь, – приказал Алакдар. – Ингар, Вы сказали, что убили Ариму, Викана привезла с собой его коня. Внучка говорила, что он очень любил своего прежнего хозяина и только с его разрешения конь подчинился ей. У нас одна проблема, этот конь слушался только Викану, а с ее отъездом никого к себе не подпускает, перекалечил несколько лошадей и двух конюхов. Может быть, вы нам поможете и уговорите его подчиниться кому-нибудь из конюхов? Очень жалко потерять такого красавца из-за обладания, которым у нас погибло много гвельфов и людей.
– Вот тебе трепло, еще одна проверка на вшивость, – подумал я.
Отказываться был поздно, и мы направились к стоящему в отдалении зданию конюшни. Пока суд да дело прибежал воин отправленный проконтролировать результаты моей стрельбы. О чем говорил гвельф, мне расслышать не удалось но, по-видимому, я попал в дерево, выбранное в качестве цели, уж очень эмоционален был доклад.
Два конюха вывели Шалара во двор, буквально повиснув на удилах по обе стороны его головы, но удержать коня та и не смогли. С начала он как-то сумел подсечь ноги одного из конюхов и тот упал на землю, а второго просто перебросил через себя, потому что идиот не догадался вовремя отпустить удила. Вырвавшись на свободу, Шалар заскакал как козел, по двору издавая от удовольствия какие-то утробные хрюкающие звуки.
– Ну, все, теперь его неделю по парку ловить будем, народу перетопчет море! – обреченно вздохнул старший конюх.
– Шалар, ко мне! – крикнул я во все горло.
Коня словно обухом ударили, и он встал как вкопанный, крутя головой во все стороны и прядая ушами.
– Шалар, ко мне! – крикнул я снова.
Коню, наконец, удалось обнаружить источник звука, и он медленно пошел в его сторону, недоверчиво разглядывая меня. Метрах в пяти от нас Шалар остановился, затем жалобно замычав, подбежал и положил голову мне на плече. Затем последовала целая тирада из хрюкающих и скулящих звуков, и я понял, что он жалуется на то, что я его оставил одного и его здесь обижают. На этом моя спокойная подготовка к вылету закончилась, потому что Шалар ходил за мной как хвостик, тихо поскуливая, и мне приходилось ласково успокаивать его. Даже обед и ужин нам с Ингуром принесли во двор, потому что конь не хотел отпускать меня в замок.
Как бы то ни было, но мне удалось осмотреть дельтаплан и увязать на нем приготовленные запасы и оружие. Заночевали мы с Ингуром прямо во дворе под охраной Шалара, стоявшего как часовой у нашей постели.
Утром после завтрака мы с братом занялись сборкой крыла и предполетным осмотром, проверкой масла и исправности всех узлов и крепежа. Через час все было готово к вылету, и пришло время прощаться с Шаларом. Конь понимал, что я снова покидаю его и плакал самыми настоящими слезами, но я все-таки сумел уговорить его слушаться старшего конюха, хотя у самого глаза были на мокром месте.
Люди очень редко бывают так преданы другому человеку как животные, не требуя ничего взамен. В голове сразу всплыл образ Тузика, который наверняка тоже сейчас сходит с ума от тоски. На душе стало грустно, и я проводил Шалара до самых ворот конюшни, убеждая его, что обязательно вернусь за ним. Закончив прощание с конем, я простился с Алакдаром и князем Анхелем, затем мы с Ингуром переоделись в теплую одежду и маскхалаты.
Под нашим руководством воины спустили дельтаплан на воду и я, застегнув привязные ремни на Ингуре, занял свое место за ручкой управления. Не знаю для чего, я крикнул по-русски 'от винта' и запустил мотор. Аппарат начал набирать скорость, глиссируя по поверхности озера. Разогнавшись до максимально возможной скорости, я попытался оторвать поплавки от воды. Дельтаплан плавно пошел вверх, но значительно медленнее, чем с одним пассажиром.
Сделав круг над замком, мы набрали высоту и полетели в направлении реки. На этот раз снижаться я не стал, а выдерживал высоту около километра. Ингур вцепился в привязные ремни и сидел, не шевелясь словно памятник, но его лица под защитной маской, видно не было. Приблизительно через час показалась лента Телира. Заложив вираж, я начал снижаться над водой и направив аппарат в сторону моста. Через полчаса мы пролетели над его каменными арками и продолжили полет вниз по течению. Миновав островок ставший мне пристанищем два дня назад, я полетев еще на десяток километров ниже по течению и не найдя ничего подходящего для посадки повернул обратно.
Сделав круг над мостом и окружающей местностью, я заметил маленькую речушку выше по течению, впадающую в реку в километре от моста. Сесть на воду здесь было невозможно, но со сложенным крылом можно попытаться заплыть в русло этого ручья, если приводниться у его впадения в Телир.
Выбора у нас не было, и я пошел на посадку. Дно у устья ручья оказалось мелким и песчаным, а это позволяло без проблем сложить крыло. Я отстегнул Ингура и начал приводить в себя очумевшего от страха брата. Пара пригоршней воды в лицо дали нужный результат и парень потихоньку начал шевелиться и разговаривать. Через десять минут он окончательно ожил и начал помогать мне, сворачивать крыло. Закончив с крылом, мы как бурлаки потащили аппарат верх, по течению ручья изредка прорубая проход в перекрывших русло лианах. Через полсотни метров ручей привел нас в круглый затон с пологим пляжем, место для стоянки не идеальное, но другого у нас просто не было. Помахав мечами с полчаса, мы расчистили более или менее удобную площадку и начали разбивать лагерь. Ингур еще не полностью отошел от ужасов первого полета на дельтаплане и никаких вопросов не задавал, а молча, выполнял приказы.
