Морган Хауэлл - Собственность короля
Другое дело — хозяин Грома. Мердант Коль продолжал изводить Дар. Он не приставал к ней, но она все время боялась, что начнет приставать. Другие солдаты ей не досаждали. Она считалась «женщиной Коля», а мердант — и это все знали — особой щедростью не отличался. Дар по-прежнему ходила босиком, в рваном платье, лиф которого она зашила грубыми стежками. Единственный подарок Коля озадачивал Дар. Коль забрал у нее меч, а вместо него дал кинжал. Дар решила для себя, что оружием Коль наделил ее или ради ее спокойствия, или для того, чтобы показать, что ее он не боится, даже вооруженную кинжалом.
Несколько часов каждый день Дар шла по дороге вместе с орками. Больше всего она разговаривала с Ковоком. По мере того как она овладевала все большим числом оркских слов, Дар все чаще заговаривала с другими орками. Те, что удостаивали ее внимания, относились к ней как к забавной зверушке. Большинство же на нее и смотреть не желали. Некоторых ее присутствие раздражало. Из-за них Дар предпочитала держаться поодаль, рядом с Ковоком, когда тот обучал ее оркскому языку.
Конец дня всегда был для Дар самым мучительным. Женщины к вечеру уставали и успевали проголодаться не меньше мужчин и орков, но только они должны были собирать хворост, разводить костры, готовить еду и подавать ее мужчинам и оркам, а потом мыть посуду. Дар помимо этой работы еще приходилось чистить и кормить Грома. К ночи она просто валилась с ног от изнеможения.
К тому времени, как Дар приноровилась к ритму похода, ее перестали называть паленкой. Короста, образовавшаяся поверх клейма на лбу, отвалилась, и остался розовый рубец в форме короны. Зажили и отметины, оставленные плеткой Тига. Но всякий раз, стоило Дар прикоснуться к оставшимся на спине шрамам, ее охватывало мятежное чувство.
Погода стала сухой и жаркой, дорога затвердела, глина превратилась в потрескавшуюся корку. Несколько дней шилдрон шел, окутанный тучей пыли. Когда наконец пошел дождь, сначала ему все обрадовались. Но дождевые капли, очистившие воздух от пыли, быстро превратили глину на дороге в жижу. Скоро солдаты начали ругаться и ворчать — скорее бы толум приказал остановиться и переждать непогоду.
Когда шилдрон приблизился к кучке крестьянских домов, сустолум проехал в хвост колонны и велел оркам следовать за ним. Двенадцать орков во главе с Ковоком пошли за молодым офицером. Дар знала, что последует за этим: офицеры подскачут к деревне и именем короля потребуют еды и крова для солдат. Увидев орков, крестьяне станут послушнее. Потом солдаты налетят как саранча: станут отбирать у людей припасы и размещаться по домам. Потом появится работа для женщин.
В тот дождливый день новым было только то, что Дар пошла за офицерами, как только они вошли в деревушку. Ей нужно было сразу же почистить Грома, потому что конь был перепачкан в грязи и голоден. Войдя в деревню, Дар огляделась по сторонам. Небольшие каменные домики стояли так, что образовывали двор перед общим амбаром. Во дворе под дождем уныло стояли сбившиеся в кучку крестьяне, опасливо глядя на орков. Мердант Коль сидел верхом, как и двое офицеров.
Дар ждала, когда Коль спешится, и тут вдруг из амбара выбежал мальчишка. Ему было едва ли больше десяти лет, и вид у него был совсем не опасный, хотя он размахивал вилами. Однако в глазах его была такая ненависть, что это заставляло почувствовать исходящую от него угрозу. Он наставил вилы на лошадь толума.
— Не троньте нас! — прокричал мальчик.
Дар посмотрела на толума. Она ждала, что же теперь будет. Толум Карг побагровел от злости, но произнес ледяным голосом:
— Это измена. — Не спуская глаз с мальчика, он прокричал одно слово по-оркски: — Тав!
Вооруженный орк устремился вперед и одним ударом меча перерубил вилы. Но этим дело не кончилось. Лезвие меча взметнулось вновь, вонзилось в плечо мальчика и рассекло его грудь до середины. Это произошло настолько быстро, что мальчишка даже не успел ничего толком понять. Он раскрыл рот, чтобы вскрикнуть, но у него не хватило дыхания. Заливаясь кровью, он рухнул наземь. К нему, дико крича, бросилась женщина. Орк развернулся и зарубил и ее. Потом, к ужасу Дар, орки обрушились на остальных крестьян и стали убивать их с быстротой и ловкостью мясников.
Дар зажмурилась и зажала уши ладонями, но страшная картина запечатлелась в ее памяти. Скорость и жестокость нападения поразили ее как удар грома. Ей хотелось кричать и плакать, но не было сил. Она замерла на месте, охваченная ужасом и отвращением. К горлу подступала тошнота. Когда она открыла глаза, все крестьяне были мертвы. Три женщины. Четверо детей. Их кровь смешивалась с дождем и растекалась по мокрому двору.
«Орки хуже зверей», — подумала Дар.
Она вспоминала, как подавала им еду, как говорила с ними, как одно только прикосновение орка вызывало у нее стыд и такое чувство, будто ее запачкали.
К тому времени, как пришли Тарен, Нена и Кари, орки успели унести со двора трупы — и ушли сами. Но следы убийства остались. Земля была залита кровью. Сырой воздух пропах ею. Солдаты, остервеневшие после того, что толум объявил изменой, обшаривали дома в поисках добычи. Дар одна стояла под дождем, держа Грома за уздечку. Тарен огляделась по сторонам и подошла к Дар.
— Ты видела, что тут было?
— Выбежал мальчик с вилами. Совсем ребенок… — пролепетала Дар. — Он не мог спастись. Никто не смог. Женщины… Безоружные женщины. Дети. Им было все равно. Орки… Они просто… О, Карм! Это было жутко!
— Орки есть орки, — проговорила Тарен. — Убивать — у них в крови. И не говори, будто я тебя не предупреждала.
— Но я… Я никогда не думала, что… что…
— Ну так разуй глаза — и увидишь правду, — посоветовала ей Тарен.
Дар была в амбаре — чистила Грома, — когда вошел мердант Коль.
— Не позавидуешь тому, кто такое увидит своими глазами, — тихо проговорил он. — Особенно тяжко глядеть, как детишки гибнут. — Он подошел ближе и увидел, что лицо Дар залито слезами. Коль нежно провел кончиками пальцев по ее щеке и порадовался тому, что она не отпрянула. — Надо было предупредить тебя, — сказал он.
— Предупредить меня?
— Я же видел, как ты ходила рядом со страхолюдинами, как разговаривала с ними, — ответил мердант. — Бывает, думаешь, будто они почти как люди. Но так думать нельзя.
— Зачем королю такие солдаты?
— Война — дело жестокое.
— Но те люди не воевали с нами. Они ведь тоже подданные короля.
— Верно, — согласился мердант Коль. — Толуму надо было бы сказать: «Убей его», а не просто «убей». Страхолюдины все понимают слишком прямо.
— Правильно было бы сказать: «Тав гу» — «Убей это». Мы для орков — животные. Они не скажут про нас «он» или «она».
