Олаф Бьорн Локнит - Тигры Хайбории
Во-вторых, надо ставить лагерь, разводить костер, готовить горячую еду и питье, отогревать явно замерзающего без движения Ранна и пытаться заставить его очнуться.
Возле костра положили бревнышки, на которых было бы удобно сидеть, Ранна, наоборот, перенесли в шатер, завернув в мех и попоны. Тотлант заявил, что сейчас его лучше не трогать, а просто подождать. Проснется сам, рано или поздно.
– Ох, неуч! – качал головой Конан, помешивая угли срезанной веткой. – Я-то думал, первый раз в жизни встретил мага, хоть немного соображающего и не способного принести вред нормальным людям! Как теперь все вернуть обратно? Надо было выкинуть это проклятое сердце или спалить вместе с останками зверя!
– Я не виноват в том, что изумруд оказался поврежден… – в сотый раз начал оправдываться стигиец, но Конан только рукой махнул. Признаться, варвар был растерян. Привыкнув к мальчику по имени Ранн, Конан теперь не представлял, как нужно воспринимать Ранна повзрослевшего. Причем повзрослевшего намного – по виду ему было сейчас глубоко за тридцать. Возраст Конана. Еще можно было бы перетерпеть, превратись Ранн в парня лет двадцати, наподобие Веллана с Эртелем, однако как искать общий язык с… Великие боги, а что если тело изменилось, а разум – нет? Если этот бородатый дядька сохранит все мысли ребенка и с детской непосредственностью будет по-прежнему называть Конана «папой»? Положения глупее и не придумаешь! Тотланта задушить мало! Пусть изворачивается как хочет, но стигиец обязан вернуть Ранну прежний облик! Колдовство не всесильно, но могущественно. Выход найти можно…
Прежний облик. Вернуть прежний облик. Немедленно!
– А кто вам сказал, благородные месьоры, – вдруг тихо проговорил волшебник, – что детское обличье Ранна было истинным? Когда мы его нашли? Верно, после Бури Перемен. Что мы тогда подумали?
– Подумали, что Ранн настоящий, обычный мальчишка, только Буря ему все мысли в голове перепутала, – ответил Веллан. – И каким-то образом связала его с Конаном. Постой-ка, Тотлант, на что ты намекаешь?
– Ясно, на что, – хмуро сказал Эртель. – Ехал по дороге вон тот мужик, что у нас в шатре сейчас валяется, тащил под мышкой кролика на продажу, а тут вдруг ураган ка-ак налетает! Буря превращает кролика в зубастого гиганта, взрослого дядьку – в малыша, а лошадь вообще незнамо во что. Кролик бросается на бывшего хозяина, ловит и случайно забегает в наш лагерь. Тут в дело вступает шайка законченных болванов во главе с тупоумным магом, и, не разобравшись в происходящем, не обращая внимания на то, что Буря Перемен в основном меняет внешность живого существа, и даже не задав себе вопрос: «Откуда в глухих лесах взялся ребенок?», дружно его усыновляет.
– Захватывающая версия, но не достоверная, – резко качнул головой Тотлант, а Конан шепотом выругался. – В цепочке твоих, Эртель, рассуждений есть слабое кольцо, из-за которого вся цепь рвется и рассыпается на отдельные звенья. На всех нас, включая Конана, Буря воздействовать не могла. Не могла с помощью своей магии вытянуть из головы киммерийца сведения о его прошлом. Мы были защищены слишком надежно. И вдруг ураган связывает человека, и в глаза-то Конана никогда не видевшего, с варваром напрямую – он мой отец и все тут! Значит, эта связь имела место когда-то раньше. Конан, ты внимательно рассмотрел теперешнего Ранна? Ты прежде никогда не встречал этого человека?
– Нет, – категорично ответил варвар, у которого была отличная память на лица. – Не встречал, вместе не пил, не сражался и не путешествовал. Первый раз в жизни вижу. Загадок сегодня только прибавилось. Так и разумом повредиться недолго.
И вдруг Конан замер. Выпрямился. Напрягся. Заметил, как у сидевшего напротив Тотланта расширились глаза. Эртель с Велланом раскрыли рты, до смешного уподобившись братьям-близнецам. Эмерт медленно повел руку к поясу, к ножнам кинжала.
В спину киммерийца уперлось что-то острое и холодное. Даже сквозь толстую безрукавку Конан узнал твердость отточенного металла. Сзади, под правой лопаткой, явственно ощущалось лезвие меча. Варвар всей шкурой почувствовал, что меч – его собственный. Рангильдор, беспечно оставленный в шатре.
– Сидите смирненько и никто не пострадает, – послышался из-за плеча спокойный баритон. – Месьору волшебнику я советую сложить руки крестом на груди и держать их постоянно на виду. Остальные осторожно кладут ладони на колена. Пожалуйста, никаких резких движений или я проткну этого господина как протыкают утку вертелом. Спасибо. Итак, кто вы такие?
– Ранн, ты, что ли? – спросил Конан первое, что попалось на язык. – Ранн?
Меч дрогнул. Кажется, киммериец попал в цель. Давление клинка немного ослабло.
– Ты меня знаешь? Нет, не поворачивайся, твое лицо я рассмотрю попозже. Самыми умными среди вас выглядят либо маг, либо тот месьор, что сидит справа.
Справа сидел Эмерт. Ранн безмятежно продолжал:
– Очень прошу одному из указанных мною людей объяснить, как я попал в ваш шатер и что здесь происходит.
Человек говорил с ясно выраженным акцентом подданного короля Нимеда. Конан похолодел. А ведь все сходится! Как раньше не догадались! Вот тебе и игра неконтролируемой магии!
– Сударь, – пытаясь говорить бесстрастно, обратился к Ранну стигиец, – я не вижу причин платить нам столь черной неблагодарностью за спасение вашей жизни. Мы нашли тебя без сознания.
– Откуда тогда вы узнали мое имя? Я сам его не слышал много лет.
– Предпочитаешь прозвище? – хрипло сказал Конан. – Альб. Я прав?
Острие меча снова дернулось и, проколов безрукавку с рубахой, слегка царапнуло кожу.
– Дальше, – чуть более напряженно приказал Ранн. – Странные вы люди, как я посмотрю…
– А что дальше? – Тотлант решился резать в глаза правду-матку. Правда – великая сила, способная обезоружить и смутить противника. – Ты немедиец, состоишь в запрещенной королем гильдии наемных убийц. Несколько седмиц назад к тебе явился человек или оборотень в человеческом обличье, и передал просьбу существа, известного в Пограничье как Бешеный вожак. Ты, с помощью небольшой стаи оборотней должен был расправиться с изрядно подгадившими Бешеному людьми: с Конаном из Киммерии, Тотлантом Стигийским, Велланом Бритунийцем и племянником нового короля Эртелем. Может быть, и с человеком по имени Эмерт Боссонский. Вы хотели устроить засаду на Вольфгардском тракте, однако внезапно начался снежный ураган. Вы потерялись. Что было дальше – ты не помнишь.
– Отчего же, помню, – сказал Ранн, слегка опешив. По тону Конан почувствовал, что он сбит с толку. – Ехал через заносы вперед, заплутал в лесу, выбрался к какой-то ферме. Думал там остановиться и переждать бурю. Потом случилось нечто удивительное – из облаков начали бить молнии. Зеленоватые. Одна попала в хлев, точно помню. Дом вдруг рухнул, из обломков появилось громадное чудовище. Моя лошадь понесла. Потом, кажется, молния попала в меня. Сколько времени я был без сознания?
