Кирилл Шатилов - Торлон
До утра ему не спалось. Ворочаясь на шкуре, он сквозь полудрему мучился видениями, в которых весь его план оказывался придуман вовсе не им, а Савдакимом, в результате чего Фраки попадали во вражескую западню, и илюли забирали раненых воинов в плен. В какой-то момент он понял, что это именно сон, поскольку на самом деле ему ни разу не приходилось слышать, чтобы илюли брали пленных. Однако он скоро позабыл о своей догадке, поскольку в плену его встретила прекрасная Сана. Девушка тоже была ранена, и это объясняло, почему посланная в стан Лопи ичуйчу не возвратилась обратно. Во сне Сана оказалась еще соблазнительнее, чем в жизни, и притом много сговорчивей и нежней. Зорк уже сжимал ее в объятиях, когда откуда ни возьмись появился Савдаким в сопровождении Крори, и толстяк со смехом заявил, что отныне их судьба зависит от Гела.
Который был вовсе не Гелом, сыном Того, У Кого Нет Имени, а не менее жестоким предводителем илюли.
Проснувшись на рассвете, Зорк не сразу сообразил, где находится. Сон подействовал на него удручающе. Обитатели Леса верили, что сны снисходят на них не просто так, а предвещают грядущее. Правда, вещих снов Зорк за собой до сих пор не замечал. Обычно он предчувствовал беду как воин, не во сне, но наяву. И умел противостоять ей.
Когда он спустился с дерева, первым, кто его приветствовал, был Кепт. Во взгляде своего верного помощника Зорк безошибочно угадал немой вопрос и решительно кивнул. Кепт едва сдержал радостную улыбку и побежал к остальным передать приказ вождя сниматься с места. Стойбище в мгновение ока ожило. Воспользовавшись суетой, Зорк украдкой лишний раз проведал клетки. Посланец до сих пор не вернулся. Значит, Гел получил его весточку и будет ждать в условленном месте. Путей к отступлению не осталось.
Передвижение клана по Лесу подчинялось правилам, установленным традицией. Сначала с места снимались лазутчики. Они налегке устремлялись вперед, проверяя, нет ли по пути следов врага. Один из них потом возвращался и становился проводником для женщин и детей, которых сопровождали наиболее сильные воины, несшие всю основную поклажу. За ними следовали старейшины, многие из которых, несмотря на преклонный возраст, при необходимости могли, как Крори, постоять за себя. Наконец, последними покидали стойбище остальные воины во главе с вождем. В их задачу входило следить за тем, чтобы враг не подобрался с тыла.
Сегодня Зорк поступил по-своему и возглавил отряд лазутчиков. Это было его право, и никто не стал ему перечить, даже Савдаким, понимавший, что опасность похода, как всегда, сплачивает людей вокруг того, кто их ведет, пусть и навстречу неизвестности. А тем более когда они идут той самой тропой, которой должны были следовать накануне к месту встречи с Олди и Лопи.
Пробивавшиеся сквозь густую листву лучи солнца обещали горячий день. В тени Леса было пока что прохладно, однако после полудня кроны деревьев будут уже не столько защищать путников от солнца, сколько задерживать жаркий воздух, поднимающийся от земли.
Кепт держался все время поблизости от вождя, и у Зорка возникло ощущение, будто помощник не то опекает его, не то следит за ним. Собственно, отряд лазутчиков и состоял из четверых братьев. Все четверо — худые, жилистые, похожие друг на друга разве что длинными рыжими косами, хмурые и немногословные. Кепт был старшим. Остальные слушались его беспрекословно, хотя никто в клане не помнил, чтобы он когда-нибудь повышал на них голос или отчитывал за проступки. Правда, жить они предпочитали несколько особняком от остальных, так что едва ли кто знал наверняка, какие они заводят между собой разговоры, когда рядом нет посторонних. Вероятно, причиной подобной обособленности было то, что они не принадлежали собственно клану. Раньше, еще до начала изнурительных войн с илюли, в кланы могли входить только кровные родственники. Впоследствии, когда под градом вражеских стрел обитатели Леса стали гибнуть целыми стойбищами, чтобы выжить, кланам пришлось объединяться. Клан, потерявший вождя, вынужден был принимать условия жизни новых «родственников». Таким образом, сегодня в клане могли собираться представители двух, трех, а то и более семей, и единственным определяющим символом оставался сам вождь и его род.
Размышляя на эту тему, Зорк подумал, не захочет ли Гел, чтобы Фраки примкнули к Тикали при условии полного объединения. Основания для этого имелись: Тикали были одним из немногих кланов, численность которых в последнее время только росла за счет притока новых союзников. Числом Тикали превосходили Фраки во много раз. Сила порождает силу: громя илюли, они без зазрения совести забирали оружие врага и постепенно превращались в могучую армию. Знакомство с Гелом и их предстоящая встреча должны были вселять в Зорка чувство гордости. Любой другой вождь счел бы за честь присоединиться к сильнейшему. Зорк думал об этой вынужденной мере с отвращением. Он готов был воспользоваться помощью Гела, если тот все же решит ее предоставить, но потом… Нет, у него на этот счет были свои планы. Мальчишка Гел их даже не поймет. Он всего лишь сын своего отца, получивший власть над кланом по праву наследия, а вовсе не по заслугам, потом и кровью. А то, что добыто без боя, труднее сохранить, чем потерять. Когда произойдет то, что задумал Зорк, все поймут, кто должен стоять во главе объединенных кланов.
— Впереди, — положил ему руку на плечо Кепт.
Разведчики застыли на месте, присев на корточки и вглядываясь вперед.
— Движение, — уточнил младший из братьев, хотя Зорк уже и сам заметил присутствие постороннего шагах в двадцати от себя, за густыми кустами орешника. — Я — назад. — И он, не дожидаясь одобрения Кепта, бесшумно лег в траву и пополз обратно: предупреждать остальных о возможной опасности.
Обмениваясь условными сигналами, оставшиеся лазутчики стали медленно растягиваться в линию. Зорк оказался с левого края. Поглядывая на братьев, он на какое-то мгновение выпустил из поля зрения кусты, а когда вновь поискал мелькнувшую за пышной зеленью тень, чуть не вскрикнул от изумления.
Нагло, не прячась, напротив, будто специально выставляя себя напоказ и бравируя своей открытостью, из кустов прямо им навстречу выехал на гарцующем коне странного вида всадник.
Собранные в две косы длинные волосы черными змеями спускались по плечам на широкую грудь. Грудь эта, кроме обычной для обитателей Леса меховой безрукавки, была прикрыта чешуйчатым панцирем, составленным из тонких металлических пластин, тоже выкрашенных в черный цвет. Мускулистые руки, свидетельствовавшие о недюжинной силе, пересекали черные линии боевой раскраски, которой больше не пользовались в здешних местах и язык которой был позабыт еще предками Фраки. В правой руке всадник сжимал короткий топор, удобный как для ближнего боя в условиях Леса, так и для метания. Левую кисть закрывала странного вида металлическая рукавица, тоже черпая, словно поглощающая солнечный свет. Загорелые ноги всадника оставались голыми, если не считать кожаных наколенников да туго перетянутых жилами коротких кожаных сапог, пятками которых он успокаивающе постукивал в крутые бока своего каурого жеребца. Из-за спины выглядывал необычным образом изогнутый лук со снятой как будто за ненадобностью тетивой, и красные крылышки оперения стрел. Голову незнакомца венчала совершенно неуместная широкополая соломенная шляпа, подвязанная под подбородком двумя — опять же черными — тесемками. Устремленный из-под нее на лазутчиков взгляд был спокоен и холоден, как если бы на их месте сейчас сидела семейка лесных кроликов, а не вооруженные до зубов воины с натянутыми луками.
