Джульет Марильер - Тенепад (ЛП)
Флинт не задавал сложных вопросов. Порой он напоминал, что если бы я открылась, мы могли бы обсудить, что ждет нас дальше. Он был терпелив, обрабатывал меня, как вода камень, капля за каплей.
И между нами установилось напряженное доверие. Его доброта казалась настоящей. С каждым прошедшим днем он все больше казался не Силовиком, а другом, не обманщиком, а надежным мужчиной. Они ни разу не повысил голос и не поднял на меня руку. Он был терпелив. Он ухаживал за мной, хвалил за каждый успех, а когда я уставала или не могла чего-то сделать, он отходил, давая мне прийти в себя, и снова подбадривал. Если он и тревожился из-за того, что проходила осень, он не говорил об этом.
Конечно, все это могло быть уловкой, чтобы завоевать мое доверие. Тогда Флинт был очень хитер. Но таким и был бы шпион. И нельзя было понять, кто он на самом деле – Силовик или одинокий воин, человек короля или мятежник. Или кто-то еще. Я часто думала об этом, но ответа не находила. И хотя между нами были вопросы, мы уже проще общались друг с другом. Я давно не улыбалась, давно не радовалась. Я почти забыла, что такое счастье за годы пути. Но тут в хижине все было понятным, теплым и тихим. Я была спокойна.
- Флинт?
- Мм? – он выходил до этого, чтобы собрать морковь и репу из кладовой. Теперь он резал их в котелок, пока я рубила лук.
- В детстве ты играл в «Камнемона»? – я не могла спрашивать его о недавних временах, о его семье, о жизни Силовика. Никто не задавал такие вопросы, и я думала, что Флинт на них и не ответил бы. Далекое прошлое было безопаснее. – Вряд ли мы с братом ее сами придумали.
Я сказала слишком много. Флинт быстро это заметил.
- Брат?
- Умер несколько лет назад. В Лесу воронов, - умер в своей крови. Невинный. Мой милый и храбрый Фаррал.
Нож Флинта двигался ровно. Вскоре последовал ответ:
- Он был юным.
- Ему почти исполнилось четырнадцать, - сказала я. Слезы в моих глазах были не из-за лука. Проклятье. Я хотела поговорить о детстве Флинта, а не о своем. История брата была слишком опасной. Фаррал был слишком юным и разозленным, чтобы признать силу молчания. Но я давно выучила этот урок, я не должна была говорить о нем.
- Нерин, - тихо сказал Флинт.
Я перестала резать лук и посмотрела через стол на него. Его взгляд был спокойным, а глаза – чистыми, как лесной пруд под зимним небом. Прекрасные глаза. Я и не замечала, какой красивой формы его губы – тонкие и сжатые в линию, я лишь раз видела его улыбку. В остальном его лицо было обычным, в шрамах. За время в хижине его волосы отросли. Как и борода со щетиной.
- Что? – спросил он, рука с ножом замерла.
- Ничего, - меня будто застали подглядывающей. Словно я заглянула в запретную комнату. Мои мысли смущали меня.
- Сомневаюсь. Ты меня разглядывала.
- Я пыталась понять по длине твоих волос, сколько дней прошло.
Флинт провел рукой по голове. На миг на его лице проявилось удивление.
- Больше месяца, - сказал он. – У тебя слезы в глазах.
- Это лук.
Он отложил нож и посмотрел на меня так же оценивающе, как я до этого.
- Расскажи о брате. Он умер из-за болезни? Случая? Или его убили, когда народ Леса воронов восстал против людей короля?
Так он знал об этом.
- Он умер от копья Силовика, - я услышала горечь в своем голосе. – Это разбило отцу сердце. Они все сожгли. Фаррал пожертвовал собой зря, - я сжала ладони в кулаки перед собой. Я склонила голову, понимая, что нельзя было выдавать это, но я хотела, чтобы Флинт услышал это.
В тишине я почти чувствовала, как он думает.
- Тогда ты должна сделать то, что он не смог, - сказал Флинт так тихо, что мне могло показаться. А я услышала голос бабушки: «Ты должна быть такой женщиной, какой я быть не смогла, Нерин». Она имела в виду – мудрой, понимающей добрый народец, быть сильной духом. Быть той, что не сдастся под давлением. Выступит против людей короля так, что это будет что-то значить.
Хижина казалась живой. Я ничего не могла сказать.
- Камнемон, камнемон, поднимись, - сказал ровно Флинт. – Помню это. Игра с прыжками, вроде.
Я подняла голову.
- Ты полон сюрпризов.
- Это ты бормотала во сне.
Что еще я выдала? Он мог узнать все обо мне за эти дни и ночи странных снов. Сейчас я почти была прежней собой, но сны все равно были странными, смущающими и беспокоящими, очень яркими. Мог ли такое думать человек после скребка разума? Я даже думала…
- Флинт, - сказала я.
- Да?
- Пока мне было плохо… никто не приходил? Кто-то ведь приносил припасы.
- Почему спрашиваешь?
Я замешкалась, подбирая слова.
- В горячке я потеряла счет времени. Но я знаю, что порой ты уходил. Ходил проверять ловушки, собирать хворост и приносил воду. Может, не только за этим. И хотя хижина хорошо скрыта, вряд ли ты за это время ни разу не видел других. Люди с фермы явно знают, что мы здесь.
Флинт налил воду из фляги в котелок с овощами. Его глаза сузились, он хмурился.
- Есть парень, которому я доверяю, - сказал он, не глядя на меня. – Он пару раз приходил с припасами. Но не заходил. И он забрал Тень. Лошадь.
Парень. Вряд ли это Поработитель.
- Ты растеряна, - сказал он, глядя на меня. Я покачала головой.
- Всего один парень? Кто еще знает, что мы здесь?
- Никто, - тихо сказал Флинт. – Только парень. И даже это риск для нас и для него. Нам лучше поскорее уходить, - вскоре он добавил. – Если тебя кто-то найдет, то это точно не из-за моей беспечности.
- А когда ты уходил? Кто-то мог прийти, пока я была одна, - я услышала вздох Флинта.
- Ты не веришь, что я могу уберечь тебя, да? Поверь, я бы не покинул хижину даже ради еды, если бы не мог обеспечить безопасность. Дверь хорошо запирается, люди не знают, как ее открыть. Я выходил ненадолго. Я обучен достаточно, чтобы меня не заметили.
- Но…
- Если бы кто-то приходил, я бы узнал.
Я молчала. Скребка разума не было. Если он не врал.
- Тебя учили и убедительно врать? – спросила я. Мы уже далеко зашли, я не отступлю.
Улыбка, но не искренняя, а с горечью.
- О, да, - сказал Флинт. – Это я умею. Но тебе я врать не буду. Худшее для меня – скрыть то, что тебе нужно знать.
- Твои слова как лабиринт, - сказала я. – Уловка. Головоломка. Ты умеешь говорить убедительно, рассказывая мне то, что служит твоей цели, - часть меня уже доверяла ему. Часть меня уже верила, что он доведет меня до Тенепада, а потом оставит без вопросов. Но годы побега и тишины тяжелым грузом легли на меня. Я не могла легко отринуть это. – Я могу идти она, - сказала я. – Ты можешь подсказывать, если хочешь помочь. А потом заберешь свою лошадь и вернешься в Летний форт, или где там ты работаешь, - было сложно представить, как Флинт прощается со мной и возвращается к кровавому долгу Силовика. Я не хотела думать об этом.
