Михаил Атаманов - Прорыв в Пангею
— Один встреченный нами друид утверждал, что во мне есть способности к волшебству, советовал идти в Холфорд и поступать в школу магии. Я поверила, уговорила своих родителей, я бросила всё и даже уговорила идти со мной своих друзей. Но при этом я не чувствую ничего, никаких способностей, я растеряна. Может, это всё неправда? Мне очень нужно поговорить с кем-то, кто хоть немного разбирается в чарах.
Тумик подумал ещё немного и согласился:
— Ты можешь общаться с моей женой сколько хочешь. Тем более что жена сама интересовалась тобой и замучила уже меня своими расспросами. Так что можешь идти к ней, но только одна, без своих друзей.
* * *Весь остаток дня Фея отсутствовала. Пришла она глубокой ночью и, невзирая на все наши расспросы, пожелала нам спокойной ночи и легла спать. Когда я проснулся утром, Феи уже не было. Трактирщик сказал, что она давно встала, быстро позавтракала и пошла в дом Тумика.
Я в это время сходил в мастерскую Ярика и заплатил остаток суммы за арбалет. Мастер был рассеянным и не выспавшимся. Он готовился к странствиям, собирал свои вещи в сумки, потом доставал что-то и заново перекладывал. Я сказал по секрету мастеру, что при стрельбе по дальнему фонарю реально я промахнулся, а фонарь разбился по счастливой случайности. Ярик усмехнулся и сказал, что Тор, бог дварфов, благоволит мне и ему. Он взял у меня оружие, зажал в тиски на верстаке и пару минут корректировал напильником прицельную планку. Потом достал откуда-то из-под верстака тяжёлую сумку и вручил мне:
— Я ведь сделал тебе и набор болтов для этого арбалета. Тут половина — утяжелённые бронебойные болты против врагов в панцирях. Обычные латы прошивает навылет. Щит, может, и не каждый пробьёт, но вчерашний щит на испытаниях пробил бы легко, — Ярик показал на стоящий в углу мастерской пробитый многократно навылет щит. — Я тебе намеренно вчера дал другой тип болта, чтобы Тумик не чувствовал себя слишком раздавленным. Вчера Тумик и так был ошарашен. Он ведь из-за своего зазнайства и не подозревал, насколько моё мастерство возросло. Но думаю, завтра после моего ухода он зайдет в мою мастерскую, увидит пробитый щит и сразу всё поймёт. В твоей сумке есть болты охотничьи широкие и гарпунные зазубренные, есть с кольцом для крепления верёвки. Есть свистящая сигнальная стрела, есть с камерой для горящей смеси. Это всё — мой подарок тебе. Я рад, что твой заказ дал мне шанс утереть нос старшим братьям. А когда на испытаниях я понял, что ты ещё и отличный стрелок, я просто пел про себя от радости.
Ярик ещё раз залез под верстак и вынул топорик из чернёной стали:
— Это для твоего друга. Чехла, к сожалению, нет. Ковал я его давно, опыта у меня тогда не хватало, но всё равно этот топор будет намного лучше его оружия. Забрать с собой всё я не могу, пусть лучше твоему другу подарок достанется, чем будет валяться здесь без дела.
Я поинтересовался дальнейшими планами Ярика. Тот устало вздохнул и ответил, что сам пока не знает. Ведь ни Водные Мастера, ни дварфы Медной горы, ни тем более чёрные дварфы просто так не возьмут его в ученики. Сейчас же он хочет лишь покинуть клан как можно скорее, пока его решимость не угасла, а братья не успели уговорить его остаться. Видимо, он дойдет с обозом до первого же поселения и там покинет остальных.
Напоследок я поинтересовался — какие именно заклинания жена Тумика наложила на мой арбалет? Ярик ответил, что и сам не знает. Он только просил усилить урон и сделать оружие нержавеющим, но что там ещё наколдовала женщина он, конечно, не знает.
Я вышел из мастерской мастера и нашёл Пузыря, который сидел на берегу подземной речки и кидал в воду камешки. Пузырь был не в духе:
— Проснулся, никого из вас нет, все про меня забыли. Ты постоянно пропадаешь у кузнеца, Ленка вообще второй день не появляется. Скучно, хоть бы работу какую мне дали. Но сколько ни спрашивал у дварфов — никому помощь не нужна. Шарахаются даже от таких предложений.
— Это они за секреты свои пекутся. Ведь каждая тонкость в их кузнечном или горном ремесле является их преимуществом перед другими кланами или людьми. Новые хитрости они приобретают ценой многих десятилетий упорной работы и ценой множества жизней дварфов, которые уходят из клана в поисках новых технологий. Поэтому они и боятся, что ты узнаешь их секреты, а они ведь очень дорого за них платили.
— Знаешь, Серый, я ведь не думал с такой точки зрения. Считал, что просто характер у дварфов скверный и необщительный. Что им не хочется со мной общаться. Но почему тогда с тобой некоторые дварфы разговаривают? Да и в мастерскую тебя несколько раз пускали.
— Просто они не видят во мне конкурента. Я для них — худющий слабый по их мерам человеческий ребёнок, который никогда не сможет работать ни в кузнице, ни добывать руду в шахте. Ну, и для одного из них я — заказчик. Пусть небогатый, но всё же покупатель. А посмотри на себя и представь — дварфы видят молодого парня, который на две головы выше их по росту, к тому же сильного и мускулистого. Они видят твои накачанные в тренажёрном зале мышцы и думают — а вдруг ты сын кузнеца и с детства помогаешь отцу в кузнице? И, увидев мимолётом какие-то их секретные наработки, вы с отцом сможете ковать более качественные оружие и инструменты. А они лишатся покупателей. Вот они и отказываются от твоей помощи.
— Точно, а ведь наверняка они так и думают! — Пузырь просветлел лицом и заулыбался.
— Насчет дварфов не думай плохо. Вот, я несу от них подарок специально для тебя, — я передал своему другу топор на длинной деревянной ручке.
Пузырь обрадовался, как ребёнок, получивший новую игрушку. Он вертел топор в руках, а потом принялся тренироваться работе с этим оружием. К нам подошёл хозяин таверны, который шёл к речке за водой. Он долго наблюдал за движениями Пузыря, потом остановил моего друга.
— Ты где такие замахи топором видел, у дровосеков, что ли? Да так ты себе ногу оттяпаешь в первом же бою! Дварф взял топор у Пузыря и начал сам показывать движения, вращая в руках и перекидывая тяжёлый для меня топор, словно легкую тростинку.
Я посидел ещё немного, наблюдая за уроком, потом наполнил водой вёдра и отнёс их в таверну. Вскоре туда прибежал разгорячённый потный Пузырь, снял со стены старый щит и убежал обратно на речку. Лишь спустя несколько часов измотанный Петька вполз в зал таверны и заказал себе тарелку грибного супа и кружку тёмного пива. На левом плече у него красовался огромный синяк, но Петька был счастлив.
К середине дня дварфы начали приносить в посёлок из своих мастерских свёртки и тяжёлые мешки. К вечеру возле всех хижин возвышались штабеля металлических брусков и горы мешков. Тумик, хозяин таверны и ещё несколько жителей куда-то ушли и вернулись уже ночью на трёх повозках. В каждую повозку было запряжено по два сильных вола.
