Вячеслав Грацкий - Сердце ангела
— Разрешите нам подумать, капитан, — тихо сказал Берсень, по-прежнему не отрывая взгляда от кружки.
— Хорошо. Даю вам пять минут. Я постою у входа, не возражаете? — Полоснув по Берсеню взглядом, капитан поднялся и отступил к дверям.
— Эрик, при слове «Инквизиция» ты прямо-таки изменился в лице. Что это? — спросил Берсень.
— Это… — Эрик вздохнул, обхватил руками голову. — Суд Святой Инквизиции. Это те, кто ищет и уничтожает магов и еретиков.
— Но тебе-то чего бояться?
— Они… Я не знаю точно, но говорят… В общем, там не особо разбираются. Если ты совершил кражу, убийство — словом, обычную уголовку, у тебя есть хоть какие-то права, есть и адвокат. Но в Инквизиции нет адвоката. То есть он есть, но чисто формально, только на суде. А там тебя до суда так обработают, что адвокат уже не поможет.
— Пытки?
— Да. Они вообще запрещены, но для тех, кто подозревается в занятии магией, действует исключение из правила. А я… Я не выношу боли. А потом нас сожгут. Или отправят в Башню Спасения. И я даже не знаю, что хуже. — Эрик закрыл лицо ладонями.
— Тогда тебе лучше бежать.
— А ты? Ты ведь маг! — Эрик воспрянул. — Давай как тогда! Перелетим отсюда куда подальше!
— Не выйдет. Во-первых, мы в помещении. Во-вторых, я должен видеть конечную точку. В-третьих, обстановка неблагоприятная.
— Но тогда просто размажь их магией! — яростно зашипел Эрик.
Берсень окинул его удивленным взглядом.
— Откуда в тебе столько кровожадности? Они честно выполняют свою работу…
— Я хочу жить, понимаешь?! И мне плевать на этих честных служак!
— Беги, Эрик. Я попробую их отвлечь.
— А как же ты?
— Я пойду с ними.
— Но как ты…
— Они хорошо защищены от магии.
— Святое благословение, — кивнул Эрик. — Святые отцы постарались.
— Это их не спасет, но… Их слишком много. Да и интересно мне посмотреть на вашу Инквизицию. — Берсень улыбнулся.
— Ты что, обезумел? Ты для них как кусок мяса для своры голодных собак.
— Посмотрим.
— Они сожгут тебя!
— Увидим.
Эрик покачал головой. Берсень удивил его. Сильно удивил. И Эрику внезапно стало стыдно. Очень и очень стыдно.
— Ты это… Извини меня.
— За что?
— Ну я ведь хотел…
— Выдать меня?
Эрик отвернулся:
— С самого начала.
— Я знаю, — спокойно отозвался Берсень. — Но я не сержусь на тебя. Ты ценишь свою жизнь и свободу, это похвально. К тому же, будь иначе, разве я смог бы так легко нанять тебя? В мире полно идиотов, готовых отдать свою жизнь ради глупых идей — таких как честь, совесть, отечество и прочее. Я рад, что ты не из них.
Эрик нахмурился, не поняв, похвалили его или наоборот. Но времени на размышления уже не было.
— Прощай.
— Думаю, еще увидимся, — усмехнулся Берсень. — Уходи через кухню. Будет полегче.
Эрик сорвался с места и, перепрыгивая через столы и стулья, метнулся в сторону кухни.
— Эй! Назад! — возмущенно заорал Бернар, хватаясь за меч.
— Успокойтесь, капитан. — Широко улыбаясь, Берсень двинулся к полицейскому. — Все в порядке. Он сейчас вернется.
— Что значит вернется?
Попавшись в захват пристального взгляда мага, капитан на какое-то время окаменел. Глаза его округлились, а из приоткрытого рта показалась длинная нить слюны.
— Вернется — означает, что скоро вы снова его увидите. Все хорошо, Бернар.
Берсень был уже рядом, когда почуявшие неладное вышибалы с воплями «На помощь!» и «Спасите!» вылетели из трактира. И тотчас со двора донесся топот и лязг железа.
Капитан встряхнулся, глаза его наполнились яростью:
— Ах ты, мерзкий колдун! Взять его!
В трактир вломились полицейские, зазвенели клинки.
— Живьем брать колдуна! — орал, брызгая слюной капитан. — Я хочу увидеть, как он будет корчиться на костре!
Сокрушенно качая головой, Берсень медленно отступил в глубь харчевни. На него, выставив круглые щиты, цепью наступали шестеро полицейских. Еще трое перекрыли путь на кухню, двое застыли у входа, еще двое взбежали на второй этаж и взяли на изготовку арбалеты. Конструкция их была необычной, но маг настолько привык удивляться в этой стране, что тут же о них забыл.
Его больше волновало, как там Эрик. И где караулят остальные полицейские — во дворе или у черного хода?
Берсень отбросил посох и обнажил меч.
— Брось оружие! — крикнул капитан. — Или тебя утыкают арбалетными болтами! Никакая магия не поможет!
— Ты, кажется, хотел увидеть меня на костре, — осклабился Берсень.
— Мои воины — отличные стрелки, они просто перебьют тебе ноги и руки, так что костра тебе не миновать!
— Тогда какой смысл сдаваться? Хоть немного повеселюсь. Значит, говоришь, руки-ноги?
Берсень прыгнул к одному из воинов, за спиной хряснули в пол болты. Стараясь держать полицейского между собой и арбалетчиками, Берсень обменялся с ним ударами. С неудовольствием отметил, что сталь «стандартных армейских», как выразился Эрик, куда лучше стали его собственного меча. Сзади загрохотали сапоги остальных солдат, и Берсень прыгнул к стойке, под прикрытие балкона.
— Не давайте ему колдовать! — заорал капитан.
Берсень перемахнул через стойку. Это было опасно, в этом узком проходе его могли зажать с двух сторон, но прежде чем они успеют сюда перелезть…
Оглушительно громыхнул разряд молнии, опорные столбы с треском сложились пополам, и балкон рухнул, стряхнув арбалетчиков. Воздух заволокло трухой и пылью, инстинктивно пригнулись полицейские, и Берсень, ловко лавируя меж упавших балок и преследователей, выскочил на простор.
Глядя, как угодившие под балкон воины неуклюже продираются через завал, капитан разразился ругательствами. Выхватил меч и, отшвыривая стулья, ринулся на Берсеня.
— Олухи! Все нужно делать самому!
Маг рассмеялся.
— Я сказал что-то смешное? — прорычал Бернар.
Берсень молча показал рукой вверх, вокруг ладони начали извиваться голубые змейки. Капитан скосил глаза, чертыхнулся и прыгнул в сторону. Громыхнула молния, и тяжелая кованая люстра с полусотней свеч полетела вниз. Бернар успел вывернуться, но потерял равновесие и растянулся прямо у ног мага, выронив меч. Берсень наступил на клинок и улыбнулся.
Остальные полицейские замерли — клинок в руке мага завис в опасной близости от шеи капитана.
— Тебе все равно не уйти, колдун! — рявкнул багровый от гнева Бернар. Он стал медленно подниматься, косясь на свой упавший клинок.
— И не собираюсь. — Берсень покачал головой. — Вы напали первым, капитан.
Бернар нахмурился, явно не понимая:
