Ольга Хараборкина - Слёзы гор
— Вот и умница.
С эти утверждением я могла бы поспорить. Моя жизнь висела на волоске, естественно, он получил согласие. Для чего охсу нужен живой маг? Одно ясно точно, убивать он меня не станет. Скорей всего даже поможет поправиться — это в его интересах.
— Ноги перевяжем в моем убежище, — произнес он, после чего отцепил от потолка. Закутав меня в свой плащ, охс понес меня к выходу.
— Стой, ты забыл мои вещи.
— Топор и сумку?
— И сапоги! Не все же время ты будешь носить меня на руках.
— Ох, ведьма, такую женщину….
— Не издевайся, — перебила я.
До его убежища мы добрались часа за два. Охс все это время бежал, нежить не знала усталости. Я же сильно замерзла. Хоть на улице и была весна, но погода стояла зимняя.
— Знаешь, ведьма, я тут понял, что до сих пор не знаю твоего имени, — произнес охс, перевязывая мне ноги. Действовал он сноровисто и четко выполнял все мои указания.
— Зачем тебе?
— Я же теперь высший, считай почти человек.
— Но не человек.
— Не человек. Я совершенней! — в его голосе я услышала непоколебимую уверенность в сказанном.
— Без души ты только мясо. Разумное, но мясо. К тому же тебе не видать перерождения.
— Зачем оно мне? Старость мне не грозит, а убить сложно, — пожал плечами он.
Я промолчала. Бессмысленно спорить с нежитью. Охс просто не понимает, что человека человеком делает не внешность, а внутренний мир, его душа. Он же всегда будет монстром холодным, беспощадным и жестоким.
— Я постелю тебе наверху, ведьма. Здесь холодно и грязно.
Своим убежищем охс сделал заброшенный хутор. Добротное трехэтажное здание за крепким частоколом располагалось в самом центре болот. Хорошо нынче нежить «живет».
— Все‑таки назови свое имя, ведьма.
— Ярогнева, — смысла упрямиться я не видела.
— Знаешь, к чему я спросил это, Ярогнева, — мое имя он произнёс как‑то по — особенному. — Я тоже хочу.
— Чего?
— Дай мне имя, Ярогнева.
Отвар, который я пила пошел не в то горло. Охс меня удивил.
— Зачем? — откашлявшись, спросила я.
— Разве не мать нарекает свое дитя? — вроде простой вопрос, но его произнесла нежить. Я поморщилась. Это ж надо было такое удумать.
— Я тебе не мать!
— Ты и твоя магия сделали меня высшим, — заметил охс.
— Туман выходит твой отец?
— Да, самый строгий родитель.
— Чтоб ты знал, это называется иначе. Создатели!
— Разве ребенка не создают родители, — с подобной логикой было сложно спорить.
— Ты ведь не отстанешь?
— Да, — подтвердила мои опасения нежить.
— Хорошо. Пусть будет Оливер.
— Все? Ты забыла второе имя.
— Хос, — переставила я буквы в слове «охс». — Оливер Хос.
— Меня устраивает. Отдыхай, ведьма.
* * *Прошло несколько дней, а я все еще была в гостях у Оливера. Он силой вынудил меня называть его так. Каждый раз, когда я обращалась к нему «охс», он нажимал рукой на мои раны. Я не выдержала. Пусть будет Оливером. Он специально очеловечивал себя в моих глазах. Каждый вечер он садился напротив и расспрашивал об Империи, о порядках в ней и, конечно же, о людях. Его очень интересовали поведенческие реакции человека в той или иной ситуации. Он даже ел вместе со мной, старательно подражая мне. Хотя ему пища не требовалась. Я готовила под его присмотром. В доме имелся большой запас продуктов, который хранился в подвале под заклятием «холодного сна». Тот, кто жил здесь до Тумана, был запасливым человеком.
Я прекрасно понимала, зачем все это охсу. Он учился. Учился быть человеком. Запоминал как вести себя в той или иной ситуации. Он стремился в Империю, и поэтому интересовался ей. Похоже нежить была решительно настроена сменить место жительства. Он даже попросил научить его грамоте. Теперь к беседам добавились уроки чтения и письма. Но это не могло продолжаться вечно. Я чувствовала, что как только мои ноги заживут, он стребует услугу. Было страшно. Что мог породить расчетливый разум высшей нежити?
Ко всему прочему я стала привязываться к Оливеру. Если раньше в мыслях я всегда называла его «охс» или «нежить», то теперь он фигурировал, как «Оливер». Пора было с этим завязывать.
Через три недели я не выдержала:
— Что дальше, Оливер?
Ноги мои почти зажили. Они больше не кровоточили. На некоторых ранах даже появилась молодая розовая кожа. Те, что глубже, были еще покрыты коркой. Но это ненадолго. Еще чуть — чуть, и она отвалиться. Вот только, когда все полностью заживет — останутся шрамы. Тонкой сеткой они будут покрывать мои ноги до колена.
— Ты куда‑то торопишься, Ярогнева? — одна бровь на лице охса вопросительно изогнулась. Ему все лучше удавалась человеческая мимика.
— Так вечно продолжаться не может.
— Знаю, — поморщился он. — Хорошо, ты права. Завтра с утра пойдем на место. Пока же я объясню тебе суть услуги. Мне нужна одна вещь, точнее семя растения, произрастающего на болотах.
— Почему ты сам не можешь взять его?
— Потому что растение весьма избирательно. Оно не подпустит нежить к себе. Просто возьмешь и отдашь его мне. После чего наши дороги, ведьма, разойдутся.
— Что за растение? — подозрительно спросила я. Подвох был, но вот какой неизвестно.
— Завтра увидишь, — многообещающе произнесла нежить.
И я увидела и потеряла дар речи. Теперь было ясно, почему Оливер, нет охс, не сказал у какого растения нужно собрать семена.
— Мэллорны! — хрипло выдохнула я, когда дар речи вернулся.
— Изменённые мэллорны, — поправил меня охс.
— Это эльфийские земли? — за озиралась я. Местность была такая же, как и везде, где прошел Туман. Вот только мэллорны не вписывались в окружающий пейзаж.
— Эльфийские? Нет, это земли Тумана, Ярогнева.
— Эльфы? Как же они?
— Та горстка, что осталась, трусливо жмется к океану. Еще чуть — чуть и первородным придётся вырастить жабры, — в голосе охса можно было услышать злое торжество.
Много интересного мне поведал охс. Но сейчас было время действовать, анализировать полученную информацию буду позднее.
— Просто подойти и сорвать? — в моем голосе был слышан скепсис.
— Да.
— Хорошо.
Я знала, что был подвох. Его просто не могло не быть. Пять измененных мэллорнов наверняка опасны. Но помимо этих мыслей, в голову закрадывались другие. О красоте этих деревьев, пусть безжизненной, но красоте. Интересно, как они выглядели до прихода Тумана. Неужели эта черная листва, действительно, была цвета золота? А шорох листьев подобен музыке?
— Смотри‑ка у нас гости! — голос раздался от одного из деревьев. По стволу мэллорна прошла рябь, и на нем появилось лицо. Эльф.
