Вольф Белов - Бельфеддор
– Вина, – коротко бросил Бельфеддор.
– Какого? – спросил хозяин.
– Лучшего.
Хозяин пожал плечами и неспешно ушел прочь. Через некоторое время он так же неспешно вернулся, поставил на стол помятый медный кувшин и две деревянные чаши и снова ушел.
Взяв кувшин, Бельфеддор принюхался и усмехнулся.
– Кажется, этот громила не считает нас состоятельными клиентами. Винцо он принес дрянное. Хотя в этой дыре оно может считаться и лучшим.
Плеснув в одну из чаш, он придвинул ее девушке и сказал:
– Сделай глоток. Это согреет тебя и успокоит.
Исинта послушно взяла чашу двумя руками и отхлебнула.
– А ты, господин? – спросила она.
Бельфеддор лишь покачал головой в ответ. Обнажив один из клинков, он спрятал его под столом, потом снял шлем с головы, чтобы рога не бросались в глаза, и положил его рядом на скамью.
Ждать пришлось недолго. Вскоре с улицы вошел высокий человек в шерстяном плаще. Остановившись в центре зала, он огляделся по сторонам. Бельфеддор сразу узнал вошедшего. Предчувствие его не обмануло: это был сам Омминос.
Бельфеддор поднял руку, привлекая его внимание. Омминос подошел ближе, скользнул взглядом по фигуре Исинты, съежившейся от страха, и пристально посмотрел на Бельфеддора.
– Вижу, вам удалось отыскать девчонку, – произнес он. – Но совсем не обязательно было тащить ее сюда. Кто ты такой, парень? Я не видел тебя раньше.
– Достаточно того, что я знаю тебя, – ответил Бельфеддор. – Садись.
Омминос опустился на скамью напротив.
– Девчонку я вижу, – сказал он. – А где Бельфеддор?
– Перед тобой, – последовал ответ.
Омминос встрепенулся, но тут же почувствовал, как в живот ему под столом уперлось что-то острое.
– Постарайся обойтись без резких движений, – произнес Бельфеддор. – Иначе мой клинок пропорет твои кишки. Умирать будешь долго и мучительно.
– Что тебе нужно? – прохрипел Омминос, чуть побледнев.
– Откровенный разговор. Можешь налить себе вина. Если тебя пронесет от этого пойла, предъявляй счет хозяину.
– Кто ты, Бельфеддор? – спросил Омминос. – Я уже слышал это имя, но его приписывали не человеку.
– Очевидно, ты слышал его от своих северных друзей, – предположил Бельфеддор, внимательно наблюдая за реакцией бывшего начальника купеческой стражи.
По глазам ногара было видно, что он отлично понял, что имеет в виду Бельфеддор. Однако внешне Омминос остался спокоен.
– Я знаю не так уж мало о твоих делах, – произнес Бельфеддор. – Но хочу узнать еще больше. Советую удовлетворить мое любопытство и рассказать все без утайки, если хочешь покинуть этот притон живым. Ты понял?
Омминос молча кивнул, с ненавистью глядя Бельфеддору в глаза.
– Для Начала я хочу знать, зачем ты сгубил Ксеттоса?
– На Ксеттоса напали варвары, – ответил Омминос. – Я тут ни при чем.
Бельфеддор надавил на клинок так, что у бывшего стража Ксеттоса пресеклось дыхание.
– Не искушай меня. Мне известно, что именно ты устроил нападение варваров на караван. Отвечай: зачем ты это сделал?
Омминос покосился на Исинту и произнес:
– Этого потребовала Тинея.
– Я подозревал, что у нее черное сердце, – усмехнулся Бельфеддор. – Но никак не думал, что она желает смерти своему дядюшке. Чем он ей помешал?
– Этого я не знаю.
– А мне кажется, что знаешь.
Бельфеддор снова надавил на клинок. Омминос скривился от боли и сжал зубы.
– Посмотри мне в глаза, – грозно потребовал Бельфеддор.
– Здравая мысль, – одобрил демон. – Сейчас этот хлыщ узнает, с кем имеет дело.
Омминос не решился перечить и поднял голову. Их взгляды встретились. Ногара вряд ли можно было назвать трусом, но сейчас, заглянув в глаза Бельфеддора, он испытал невольный трепет, лицо его побледнело. Это не были глаза человека. На Омминоса смотрели глаза демона, их бездонная глубина излучала безграничную жестокость, жажду насилия и убийства. Омминос увидел обнаженную душу истинного зла.
– Кто ты? – прохрипел Омминос.
– Ты знаешь, кто я, – жестко ответил Бельфеддор, буравя его взглядом. – Я пришел за тобой в Отоммосо из лесных дебрей. Ты ведь не забыл той поляны, где твои наемники напали на лагерь Ксеттоса?
– Ты не можешь быть тем, о ком я думаю, – прошептал Омминос. – Ты не человек…
– Именно так, – подтвердил Бельфеддор, ни на миг не отпуская ногара взглядом, словно держа в клещах его душу.
При этих словах Исинта съежилась еще больше и вжалась в угол, будто хотела слиться с серыми стенами.
– Все наемники, которых ты посылал за мной и этой девушкой, мертвы, – продолжал Бельфеддор. – Будешь молчать, я и тебя отправлю вслед за ними, не задумываясь.
– Хорошо, я скажу, что ты хочешь, – прохрипел Омминос, облизывая пересохшие губы и с ненавистью глядя на черного воина. – Но сначала убери ее отсюда, – покосился он на девушку. – Ей незачем слышать наш разговор.
– Она останется, – ответил Бельфеддор. – А ты начинай откровенничать, пока я не потерял терпение. Зачем Тинее понадобилась смерть ее дяди?
Омминос снова покосился на Исинту и сказал:
– Он слишком много знал. Ксеттос был не столько купцом, сколько осведомителем Октонноса, одного из советников императора. Путешествуя по всей империи и за ее пределы, Ксеттос собирал сведения для Октонноса. Узнал он кое-что и о Соттаносе. Это другой советник императора – тот, что руководил строительством нового дворца.
– При чем же здесь Тинея? – нетерпеливо спросил Бельфеддор.
Омминос вновь облизнул потрескавшиеся губы и продолжил:
– Тинея – баба хитрая и коварная. Она хочет стать благородной дамой высшего сословия. Она сумела окрутить Соттаноса, советник влюбился в нее, как мальчишка. Дело шло к свадьбе, но Ксеттос воспротивился этому союзу. Это послужило Соттаносу дополнительной причиной для убийства купца. Тинея не стала возражать и сама все организовала.
– Кого тебе поручили убить, когда ты был во дворце Соттаноса? – спросил Бельфеддор. – В тот день, когда вас подслушала эта девушка.
Омминос ответил не сразу – пришлось поторопить его острием клинка.
– Октоннос, – выдохнул он. – Мои люди должны были убить его до приезда императора.
– Как?
– Это еще не решено.
Бельфеддор снова надавил на клинок.
– Я сказал все, что знаю, – поспешно произнес Омминос.
Бельфеддор посмотрел на Исинту и приказал:
– Иди к выходу и жди меня там.
Девушка испуганно взглянула на своего спутника и поспешно встала. Едва она вышла из-за стола и направилась к выходу, стальной меч Бельфеддора пронзил живот Омминоса. Ногар раскрыл рот от боли, но смог лишь сдавленно прохрипеть. Глядя в его выпученные глаза, Бельфеддор безжалостно повернул рукоять меча, проворачивая клинок в кишках жертвы.
