Жанна Лебедева - Хитросплетения тьмы
— Ну, вот мы все и познакомились, — обмахнулась веером Эллавия и направилась внутрь постоялого двора, — а вам, милая, следует держаться подле меня, таким юным девушкам опасно оставаться в одиночестве на постоялых дворах, вроде этого.
— Почему это? — наивно поинтересовалась Таша, но на всякий случай вняв совету спутницы, поравнялась с той.
— Потому что в Темноморье с большим ажиотажем покупают молодых рабынь с севера, — вздохнула Эллавия, беря принцессу под руку и провожая к столу у окна.
Постоялый двор со звучным названием «Бриллиантовый шмель» оказался заведением на удивление приличным. Деревянные столы скрывались под чистыми льняными скатертями, на окнах благоухали герани и комнатные розы, тяжелые кованые люстры, свисающие с расчерченного дубовыми балками потолка, сияли блеском начищенного металла, а деревянный пол украшала мозаика с узорами в южном стиле.
Пока Таша восторженно глазела по сторонам, две нарядные служанки принесли блюда с жареной бараниной, пареными тыквами, хлебом и сыром, за которыми на стол последовала большая бутыль с вином, заботливо уложенная в плетеную корзину.
Глядя на добротные наряды служанок, Таша стянула плащ на груди, пряча от чужих глаз поношенное платье и ловя на себе понимающий взгляд Эллавии.
— Не печальтесь так, милая. У меня в багаже есть несколько платьев. Я подарю вам одно. Отдам служанкам на ночь, чтобы ушили, так что за завтраком вам будет нечего стыдиться…
После сытного ужина они направились в уютный маленький номер. Внутри пахло жасмином и медом. Окна смотрели на восток, поэтому занавески были тяжелыми, они не позволяли ранним солнечным лучам тревожить постояльцев. На стенах висели цветастые ковры и подвески из раскрашенных камней, оплетенных цветными нитями.
К счастью Таши, уступившей единственную кровать габаритной Эллавии, в комнате нашлось еще и кресло, в котором девушка беззаботно проспала до утра, свернувшись калачиком и укрывшись тонким хлопковым покрывальцем. Ночь выдалась на удивление теплой. Под окном надрывно пели цикады, а откуда-то из стены им громко вторил сверчок.
Проснувшись с первыми лучами солнца, Таша не поверила своим глазам: кровать, где, спала Эллавия, была аккуратно заправлена, а на льняном покрывале лежало платье. Купчихи в комнате не было, наверное, она встала еще затемно.
Сидя на кресле, принцесса некоторое время раздумывала, стоит ли вот так вот без спроса взять подарок, но, не обнаружив рядом собственного наряда, осторожно приблизилась и погладила рукой гладкую переливающуюся ткань. Вспомнилось, что когда-то в лаПлава у нее был десяток подобных платьев, большую часть которых она отнесла на рынок и продала за копейки перекупщикам. Были времена…
Платье Эллавии кроили по последней моде: узкий корсаж, высокий лиф, контрастная шнуровка и кружево, а юбка, наоборот, пышная, многослойная.
Довольная удачным утром и новым нарядом, Таша спустилась в таверну. Купчиха ждала ее за столом, полным еды.
— Долго спишь, дорогая, — строго обратилась она к Таше, — следует хорошенько подкрепиться перед выездом. Жан предложил срезать путь по западной дороге. Главный тракт переполнен каретами и повозками, к тому же, по слухам, нам навстречу из Сибра идут три купеческих каравана. Встреча с ними, знаешь ли, не самая большая удача — перекроют дорогу своими верблюдами, а мы потеряем в пути несколько суток.
— В обход, так в обход, — беззаботно пожала плечами Таша, — вам ведь виднее.
— Ну, вот и ладно, — ласково улыбнулась Эллавия; достав откуда-то из складок одежды небольшой мешок, она быстро сгребла в него остатки завтрака и сунула принцессе, — это наш обед и ужин, береги его как зеницу ока, милая…
Проводив глазами яркую вывеску «Бриллиантового шмеля» Таша вспомнила, что забыла поблагодарить Эллавию за щедрый подарок. В ответ та лишь благосклонно махнула веером:
— Не стоит, милая. Мне гораздо приятнее ехать в компании нарядной девушки, чем бедной замарашки — уж, прости мне мою прямоту…
Между тем скудные поселения, мелькающие за окнами, сменились кустистым подлеском, а вскоре дорогу окружили высокие лохматые ели. Под их длинными развесистыми лапами таилась тьма, а Таша искренне надеялась, что в ближайшее время они минуют этот старый угрюмый лес.
День клонился к вечеру, а лес не кончался. Потяжелевшее усталое солнце лениво цеплялось за остроконечные верхушки деревьев, а вскоре и вовсе исчезло за темной еловой стеной. Мрак выполз из-под пригнутых к земле ветвей и растекся вокруг, превратив корявые пни и замшелые камни в силуэты невиданных чудищ.
Таша поежилась, она искренне надеялась, что вскоре они достигнут какого-нибудь постоялого двора с горячим очагом, сытной едой и уютной кроватью, но время шло, тьма сгущалась, а лес обступал дорогу плотнее и плотнее.
— Ох, не нравится мне все это, — встревожено пробормотала Эллавия и, постучав в стенку, громко окликнула. — Эй, Жан, что там видно впереди?
— Ничего, госпожа, только этот проклятый лес, — раздался снаружи глухой голос, — хотя, подождите, впереди заметен какой-то свет.
Таша осторожно выглянула в окно и увидела, как из-за могучих темных елей пробивается слабый огонь.
— Далековато от дороги, — настороженно произнесла Эллавия.
Жан остановил лошадей и спрыгнул на землю:
— Скоро ночь, а другого ночлега нам пока не встретилось. Странно, ведь я не раз ездил этой дорогой. По моим расчетам мы уже час как должны были быть на постоялом дворе.
— Похоже, мы сбились с пути, — негромко сказала Эллавия, с кряхтением выбираясь из кареты и опасливо оглядываясь по сторонам.
— Невозможно, — категорично помотал головой Жан, — после «Шмеля» на пути не было ни одной развилки.
— Это и странно, — тяжело вздохнула купчиха, присматриваясь к мерцанию вдали, — выбора нет, придется идти туда, — она кивнула на огонь, — скорее всего там какая-то лесная сторожка или охотничий дом. Вот только кто ждет нас в нем? Будем надеяться, что не разбойники.
— Я пойду первым, — решил Жан, вытаскивая из-за пояса нож, и двинулся прочь от дороги.
Таша и Эллавия поспешили за ним, не желая оставаться в одиночестве. Лошади тревожно заржали им вслед, словно пытаясь отговорить от необдуманного похода.
Голубой пышный мох пугающе пружинил под ногами. Каждый шаг был шагом в неизвестность. Таше казалось, что ноги вот-вот провалятся в податливую, мягкую почву, на «дно» этого страшного леса, туда, где в рыхлой земле ползают черви и ветвятся бесчисленные корни могучих елей…
Свет все приближался. Пара шагов и стало заметно, что источник его раскачивается из стороны в сторону. Еще пара — и удалось разглядеть очертания небольшой прямоугольной постройки, наполовину скрытой замшелыми стволами.
