Анна Тьма - Тропы воздуха (Крылатый, вторая книга)
Дворцовую библиотеку мы тоже посещали, хоть и реже чем перекапывали полки Ариса.
-- Ну и что ты обо всём этом думаешь? -- поинтересовался я у брата, изучая очередную бесполезную, но увлекательную книжку.
Мы опять сидели в дворцовой библиотеке. Архивариус сначала смотрел на нас косо, но убедившись, что "смертные неучи" весьма умны и образованны, читают очень быстро, много и книги не уничтожают, научился нам радостно улыбаться. Мы выбирали себе по полсотни книг, складывали всё это на стол, а сами, оккупировав большой диван, планомерно поглощали информацию. Заодно брат заставлял учить меня эти идиотские пиктограммы.
-- Ничего хорошего, -- буркнул брат в ответ, откладывая книгу. -- Это пустая трата времени. Всё это, -- он обвёл рукой стеллажи, -- полная ...!
Ван, как обычно, не особенно страдал скромностью в выражениях. Ещё удивляется, от кого я ругаться так научился. Перелистнув страничку, я негромко сказал:
-- Может, мы просто плохо ищем?
-- Плохо, неплохо... -- брат вздохнул. -- Мне кажется, мы застряли на месте. А времени у нас и так мало. И нужно ещё тебя вылечить, малыш...
Подтянув колени к подбородку, я забился в самый угол дивана.
-- Мне при таком раскладе от силы полгода осталось. А я даже не знаю, что меня убивает.
Вопреки ожиданиям, брат не впал в ярость. Вздохнул ещё тяжелее, поднялся, остановился напротив меня, взял за плечо, заставил поглядеть на себя и печально улыбнулся.
-- Очень больно? Ты поэтому постоянно закрываешься? -- спросил светлый и я только кивнул в ответ. -- Потерпи, прошу... Обещаю, что я тебя вылечу. А если не я, то Феникс обязательно. Нужно только найти его. Ты только продержись...
-- Ван... на крайний случай... Если я не дойду до конца этого пути... -- я криво усмехнулся. -- Позаботься о наших тенях. За Маньяками постоянный присмотр нужен.
-- Да уж, -- отражением на лице светлого появилась такая же кривая усмешка. -- Только отвернись, они уже делов натворили! Не бросай меня одного на них, ладно?
-- Ладно, -- вздохнул я. И веселее добавил: -- Ещё Киса с ними хорошо управляется. Попрошу её присмотреть за вами тремя!
-- Ну, если с Кисой, то я буду спокоен, -- тоже повеселел брат. -- Ты, главное, держись.
-- "Ледышку" дай, не будь садистом! -- потребовал я, чувствуя как душу отпускает из смерзшегося комка.
-- А тебе от неё хуже не станет?
-- Да куда уж хуже...
-- Ладно, давай поглядим... Спиной повернись.
Пальцы брата прошлись вдоль моего позвоночника от затылка до лопаток, на миг замерли. По всей спине разлилось довольно неприятное жжение.
-- Не дёргайся, -- предупредил Ван.
-- Крылья не повреди, -- сказал я, послушно замерев.
-- Не бойся, крыльев не трону...
Жжение сменилось теплом и осело где-то внутри. Мучившая последние дни боль медленно утихла и позволила вздохнуть свободно. Я уже успел позабыть, как это хорошо -- просто дышать!
-- Больше так не делай, -- прервал светлый несколько секунд моего блаженства.
-- Не обещаю, -- честно ответил я.
Не прожигай меня взглядом, светлый брат мой, я невоспламеняем. И буду молчать, когда мне плохо. Буду скалиться, смеяться и ты до последнего останешься в неведении. Таким быть я привык за всю жизнь, уже не переделать.
-- Пошли отсюда, -- потребовал брат, вставая и окидывая злым взглядом стопку непрочитанных книг. Направился прочь, ворча на ходу: -- Хлам бумажный... Чуть в библиотечных червяков тут не превратились... И нечего тебе этой пылюкой дышать с твоим хилым здоровьем...
-- Моё здоровье -- не хилое! -- в сотый раз возмутился я, шагая следом.
-- Поговори ещё у меня...
-- Я здоров!
Ван только красноречиво фыркнул в ответ. Ну почему я не могу тебе мстить, а?! Задумавшись о сией жизненной несправедливости, я так и плёлся за братом следом, пока не врезался в его спину. Что я пропустил?..
Встав рядом, я с удивлением окинул любопытным взглядом преградивших нам путь. Зачем ты только потащился этим путём, светлый? Широкая тропа в заросшем парке в стороне от белых стен дома Повелителя где практически не бывает... лишних свидетелей. Разве что эта компания... жертв. Местные ребята, которым надоело наблюдать за нами издалека. Сколько их тут? Около пятнадцати ушастых... Что, как обычно? Всё по накатанной схеме. И почему нас так не любят, пока мы самые наглые морды не подрихтуем?
-- Чего надо? -- нелюбезно поинтересовался мой прямолинейный брат.
-- Да вот... -- склонив голову набок, лениво ответил стоящий впереди изначальный. -- Некоторым моим друзьям стало интересно, что такого особенного есть у двух... смертных, если им... позволили остаться в Сияющем.
Он говорил достаточно чисто на русском, но акцент всё равно резал слух. Высокий как и все изначальные, в белом, только светлые волосы обрезаны короче, чем у других -- выше плеч.
Интересно, сколько этому недомерку лет? На вид не старше Апокалипсиса. Но бессмертные, говорят, медленно взрослеют. И тупые до восьмидесяти. Если уж у них совершеннолетие наступает в столь... преклонном возрасте.
По ошалевшему взгляду брата, я понял, что только что ляпнул всё это вслух. Изначальный вообще стоял с отвалившейся челюстью. Так его, видать, ещё никогда не оскорбляли...
Эй, тараканы в голове, а почему "недомерок"? Изначальные -- высокая раса. Любой и этой ушастой компании выше меня как минимум на полголовы.
-- Мой сиятельный брат, -- церемонно склонил голову я. -- Как ты думаешь, эти пришли толпой, потому что боятся нас, как и все другие?
-- Безусловно, мой венценосный брат! -- так же склонил голову светлый, пряча редкой ехидности улыбку. -- Ты как всегда прав.
Вперёд всё-таки выступила ушастая. Хм... светлые кудри до пояса, совершенная как любая эльфийка, огромные бирюзовые глаза разглядывают меня и брата с интересом.
-- Скажите, мальчики, сколько вам лет? -- спросила она на старосветлом.
-- Мне четырнадцать... уже пятнадцать, -- ответил я, пожав плечами. Как непривычно звучит... уже пятнадцать... -- Моему старшему брату семнадцать.
Дальнейшие их переговоры между собой мне были не очень понятны.
-- Так вы ещё совсем маленькие... -- страшно коверкая произношение, с лаской в голосе сказала эта девушка.
Следующую фразу брата, сказанную на языке изначальных, я попытался перевести почти дословно:
-- Девочка, не всегда возраст измеряется годами. Вы в своей теплице позабыли, что такое кровь и смерть. Сколько бы лет тебе ни было, дитя, ты даже представить не сможешь пропасть прожитого меж нами.
Апокалипсис был серьёзен как никогда. Он не смеялся, не издевался, а констатировал факт. Если бы я не знал этого светлого, решил бы, что он грустит, понимая гораздо больше этой наивной девы. Эдакое вселенское всепонимание и всепрощение, щедро приправленное мудрой печалью. Не-эт, актёр в нём всё же жив и здравствует! Только не ржать, Крылатый!
