Эльхан Аскеров - Месть амазонки
Хозяин, выиграв на этих боях огромные деньги, нанял целую роту стражников и дюжину охотников с ищейками. Они догнали меня через два дня. В степи. Вернули обратно в школу, и снова были плети и железо. С этого момента я оказался в клетке. Утром завтрак и тренировочный двор, потом обед и небольшой перерыв, а потом снова тренировочный двор. Ошейник с меня не снимали даже там, хотя он очень мешал. Но я дрался. И снова побеждал. Я всегда побеждал. Ценой крови, сломанных костей и ран, но побеждал.
– И ты всегда был таким большим? – с интересом спросила девушка.
– Да. К восемнадцати годам из долговязого подростка вырос мужчина, которого ты видишь. Родители не поскупились, отдав мне всё лучшее, что в них было. Мой отец был очень сильным человеком, но я превзошёл его.
– Но как тебе удалось бежать?
– К тому времени слава о моих победах дошла до всех гладиаторских казарм. Все владельцы искали мне противников. Меня многие проверяли, надеясь найти следы волшбы или заклятия неуязвимости, но я был просто очень сильным бойцом. Меня выставляли с голыми руками против вооружённых кинжалами бойцов. Это было смешно. Они надеялись на своё оружие, а я – только на себя. Мы дрались, и я снова побеждал.
В тот вечер случилось сильное землетрясение. Рушились дома, гибли люди, упала даже городская стена. И я понял, что это мой шанс бежать. Тогда у меня уже хватало сил, чтобы руками разорвать цепь, на которой меня держали. Я порвал её и, разогнув прутья решётки, выбрался из клетки.
Выломав дверь арсенала, я взял меч и убил хозяина. Собрав на кухне несколько ковриг хлеба и бурдюк воды, я выбрался из города и ушёл. Властям и городской страже было не до меня, а хозяин был мёртв, и поднимать тревогу по поводу моего бегства было некому. Да и вряд ли кто-то стал бы меня преследовать. У всех были дела поважнее. Так я обрёл свободу.
– И ты отправился искать тех, кто убил твоё племя?
– Да. Я направился на север.
– Но как? Как ты сумел дойти туда? Ведь там всегда холодно, а у тебя не было ничего, кроме меча. Ты стал грабителем с большой дороги?
– Нет. В деревнях я обычно шёл к кузнецу и предлагал ему свою помощь молотобойцем. Умея пользоваться оружием, всегда сумеешь попасть молотом туда, куда указывает молоток мастера. Обычно, я работал просто за еду. Иногда находились люди, которым нужна была моя сила в поле. Одна вдова не могла вспахать свой надел. Пала её последняя кляча. Я впрягся в плуг и вспахал поле. За это она отдала мне всю одежду своего покойного мужа, перешив её под меня. А в другом селе люди жили в постоянном страхе из-за разбойничьей шайки. Они налетали в село каждый месяц. Брали то, что понравится, и уезжали. Потом грабили соседнее село, держа в страхе всю округу. Так повторялось несколько лет подряд. Я дождался, когда они начнут грабить, и принялся вырезать всю банду, вылавливая их по одному. Так у меня появились кое-какие деньги и пара коней. Всё остальное я отдал людям. На границе северных земель я выменял коней на подходящую одежду и припасы. Это была ранняя весна. Снег ещё не сошёл, и верхом там было не проехать. Я пошёл пешком.
– Но почему ты был так уверен, что это именно то самое племя, что напало на ваш род? Ведь там их много.
– Да, но у каждого племени свой тотем. У тех, кто пришёл в мои края, это был медведь. Они все ходили в медвежьих шкурах, а медвежий череп украшал их жертвенный столб. Этот череп я запомнил на всю свою жизнь. И ещё, их боевые палицы были сделаны в виде медвежьих лап. Когда я описал эти приметы на границе земель, местные люди сразу указали мне, где их искать. Но когда я пришёл туда, оказалось, что почти все воины племени снова ушли в набег. Я остался и стал ждать. Я пришёл за их жизнями, и я их забрал. Этого племени больше нет. Я выжег всё. Всё их поселение сгорело дотла. Воины, старики, женщины, дети. Даже рабы. Я убил всех. За мой род, за тех мальчишек, что погибли в цепях от железа и плети, за тех детей, что были живьём брошены в огонь собственных домов. За всё. – Тигр замолчал, сжав до хруста зубы.
Вздрогнув, Лин испуганно посмотрела на него. Таким она его видела впервые. Она выросла в жестоком мире, где жизнь человека стоила немного, но то, что он рассказал, заставило её содрогнуться. Он был воином, умевшим убивать, но сейчас, рядом с ней сидел не воин, а ангел смерти, пришедший за ещё одной душой.
– Я даже не знаю, что сказать, – прошептала Лин.
– Не надо ничего говорить, – покачал головой Тигр. – Я сделал это, и любые слова здесь бесполезны. Говорить о том, что нужно уметь прощать своих врагов, глупо. Враг – это враг. И с ним нужно разбираться раз и навсегда. Я не звал их в свою землю. Их никто не заставлял нападать на мой род. Но они сделали это. Они пришли не просто грабить. Это они убили всех. Убили специально, чтобы даже дети не смогли рассказать об их делах. Чтобы некому было мстить. Я сделал то же самое. Теперь мы квиты. Но остался последний. Тот, кто своим колдовством заставил уснуть всё наше племя. Тот, кто приказал содрать кожу с маленьких девочек и собрать их кровь в кувшины. С живых. Их свежевали, как овец на бойне, а они могли только кричать и плакать. Даже боль не могла заставить их проснуться. Всё это нужно было ему для его колдовских обрядов.
– Откуда ты знаешь? – с ужасом спросила Лин.
– Нас загнали между скамьями гребцов. На северных кораблях нет трюмов. Когда всё кончилось и корабли вышли в море, вождь варваров спросил колдуна, почему он так трясётся над этими кувшинами. И тот рассказал ему, что с таким количеством крови юных девственниц он станет самым могущественным колдуном на всём севере. Ведь он собрал не только кровь. Волосы, кожа, даже их слёзы – всё это используется в колдовских обрядах. Он смеялся, а я сидел и смотрел на него. Его лицо навсегда отпечаталось в моей памяти.
– Но почему тогда они не убили и вас? И как случилось, что проснулся ты?
– Я проснулся уже в цепях. Нас сковали и выволокли на берег моря, а потом начали уничтожать всё племя. Колдун стоял на центральной площади нашего посёлка и творил свои заклятия. Видимо, расстояние ослабило силу заклинаний, и мы проснулись. А не убили нас только из-за жадности варваров. Вождь сказал, что у него есть хороший заказ на десяток крепких мальчишек для гладиаторской школы. Ведь настоящим гладиатором может стать не каждый. Бойца нужно воспитать, обучить и заставить его драться не жалея никого. Колдун начал возражать, что это может плохо закончиться, но вождь ответил, что продаст нас на западе и отказываться от лёгкого золота он не собирается, а гладиаторы долго не живут. Тут он был почти прав.
– Почему почти? – не поняла Лин.
– Я единственный, кто выжил в этом аду. А когда пришёл за ними, то, прежде чем начать убивать, напомнил ему про тот набег. К тому времени вождь был уже стариком и сидел дома, но я узнал его. Узнал его шрамы и смех. А потом начал убивать.
