Евгения Сафонова - Дифференцировать тьму
— А дерзости, смотрю, им всем не занимать!
— Ничего, та девчонка быстро перестала дерзить, когда Мэй с ней развлёкся, — зевнул другой. — Эту бы тоже не мешало поучить хорошим манерам.
— Нет уж, у меня не такие странные вкусы, как у Миркрихэйра, — первый поморщился, и я вдруг обратила внимание на его ногти. Длинные, ухоженные, заточенные треугольниками. — Боюсь, стошнит.
Я вздохнула, мантрой возводя в степень четвёрку, и отвернулась. Пускай глумятся, сколько хотят, — я сюда пришла не для того, чтобы с ними препираться.
Только лучше поскорей убраться с их глаз. На другой этаж библиотеки. Пока им не пришло в голову поиздеваться не только…
Рывок за волосы обжёг кожу болью.
Не успела.
— Как ты смеешь поворачиваться спиной к господам? — Мои волосы наматывали на руку, подтаскивая к себе, вынуждая беспомощно задрать голову. Судя по вкрадчивому мурлыканью — шрамолицый. — Похоже, Миркрихэйр плохо тебя учит.
— Да он своих кукол никогда ничему не учит, — хохотнул его товарищ. — Это Повелитель им потом объясняет, что к чему.
— Ты ещё не поняла, что означает эта безделушка? — Чужие пальцы легли на моё горло, коснувшись ошейника. — Ты рабыня. Ты ничто. Любой дроу выше тебя. А значит, ты должна ползать в ногах и повиноваться. И радоваться, что пока ещё живёшь.
Волосы резко отпустили, зато толкнули в спину. Перехватив за руку, когда я начала падать, грубо заставили развернуться.
— Мы не поворачиваемся спиной к Повелителю, а рабы не смеют поворачиваться спиной к нам. Ты могла этого не знать, но я даю тебе возможность загладить вину, — брезгливо отпустив мой локоть, длинным серым пальцем дроу указал на пол. — Благодари за урок. На колени.
Я помедлила. Жадно, судорожно хватая воздух раскрытыми губами.
И, продолжив считать степени четвёрки, подчинилась.
Нет, я не гордая. Я не Криста, которая взвивается кострами против всего, что не по ней, забывая, что враги не склонны выслушивать капризы. Я просто облезлый бродячий кот, который хочет жить и вырваться на свободу.
А для этого придётся принять местные правила игры. На то короткое время, пока я ещё здесь.
Но если б я верила в кого-то на небесах — я бы помолилась, чтобы это время оказалось как можно более коротким.
— Спасибо, — процедила я, стоя на коленях, кожей чувствуя сквозь бархат юбки холод мраморных плит.
— Думаешь, мне от тебя слова нужны? — Дроу деловито потянулся к пуговицам на камзоле, тем, что ниже пояса. — Но если хорошо поработаешь своим болтливым ртом, я, так и быть, позволю тебе уйти. Даже невредимой.
— Сам же говорил, что стошнит, — усомнился другой.
— Я ведь не любоваться на неё буду. А в этом она, верно, хороша — не зря же Миркрихэйр её при себе держит. Принцесса-то не пойдёт…
Когда я сообразила, чего от меня хотят, то вскочила так стремительно, словно мрамор раскалился; и дроу смотрели, как я выпрямляюсь, даже удивлённо.
Да, я не гордая.
Но такого унижения не потерплю.
— А если не подчинюсь, что сделаете? — слова чеканились, как литеры. — Я кукла колдуна, не ваша. Вряд ли он одобрит, если вы меня поломаете.
И очень надеялась, что не ошибаюсь.
Следит ли Лод за мной сейчас?..
Дроу переглянулись — и я задохнулась от острой, пронзающей боли, когда мне в живот всадили кулак.
Согнувшись пополам, я снова рухнула на колени.
— И даже приказывать не нужно, — одобрил шрамолицый. Он меня и ударил. — А теперь проси оказать тебе честь…
— Нет, — выплюнула я.
Он лениво, наотмашь хлестнул меня по щеке. Больно, будто хлыстом. Видимо, заточенные ногти рассадили кожу.
— Никогда не перебивай господина. Уже второй урок. — Дроу равнодушно смотрел, как я хватаюсь за лицо. — Чем быстрее научишься быть послушной, тем лучше для тебя. Ты правда думаешь, что Миркрихэйр сильно горевал, когда попользовали его предыдущую девочку?
— Тоже неосторожно гуляла по дворцу, — сказал другой, с интересом наблюдавший за происходящим, — и поплатилась за это не только синяками. Она ведь личиком была ничего, не то что ты.
Похоже, Лод таки не следит…
Или ему действительно всё равно.
— Конечно, Миркрихэйр был недоволен, но что он мог сделать? Залатал её своими зельями и больше не выпускал из башни. Да она и сама не рвалась. Пока сбежать не попыталась, — шрамолицый склонился ближе к моему лицу. — Проси.
Им мало было просто унизить меня. Они хотели, чтобы я молила, на коленях молила о своём унижении. Отыграться на мне за всех ненавистных людей, что когда-то посмели не умереть, а загнали их сюда, чтобы самим наслаждаться свежим ветром и лунным светом. И эту парочку нисколько не смущала беззащитность выбранной жертвы. Скорее даже нравилась.
А уж если бы Лод вдруг одолжил им кольцо…
Нет, я не буду подчиняться. Не буду молить, кричать и плакать.
Не убьют же они меня, в конце концов.
Наверное…
— Нет.
В этот раз снова ударили кулаком. По скуле, прямо под очками, так, что я не устояла и упала на пол, завалившись на бок. Боль пришла не сразу — прежде в глазах, заволокшихся слезами, затанцевали цветные звёздочки.
Двести пятьдесят шесть, тысяча двадцать четыре, четыре тысячи девяносто шесть… только не кричать, только не кричать…
— Нет, ты будешь просить!
Ещё удар. Мыском сапога — по рёбрам. Боль пронзила иголками, перехватила дыхание, скрутила внутренности в раскалённый узел.
— Проси!
Удар — я всё-таки закричала.
Третий — я ухватила дроу за сапог, обвив руками его ногу, повиснув на ней, мешая двигаться; нет, не надо больше, пожалуйста…
— Маленькая сигинг![16] — Дроу яростно дрыгнул ногой, пытаясь высвободиться. — Я тебя научу…
— Лод! — безнадёжно, неосознанно завизжала я, прекрасно зная, что он не услышит.
Но по шее внезапно разлилось тепло нагретого серебра.
Что-то подцепило меня за ноги, вздёрнув вниз головой, библиотека исчезла в знакомом головокружительном мареве…
…и мы с дроу, чью ногу я так и не отпустила, кубарем покатились по пушистому ворсу бежевого ковра.
А остановились, лишь уткнувшись в мыски замшевых ботинок, похожих на мокасины.
— И что это значит, Артэйз? — голос Лода обжигал льдом.
Дроу мгновенно вскочил.
— Это ты мне ответь! — Горделиво отряхнувшись, он оглядел лабораторию колдуна. — Что я здесь делаю?
— Она позвала меня, я перенёс её к себе. Тебя захватило побочным эффектом. — Лод посмотрел на дроу, задержав светлый взгляд на расстёгнутых пуговицах камзола. Потом опустился на одно колено, ко мне, скрюченной, тяжело дышащей, держащейся руками за живот. — Что с ней?
