Татьяна Бродских - Тропа первая
— Может пригодиться, я тебе потом объясню, — так же тихо ответил блондин.
— И это правильно! Берите — не пожалеете, в столице с вас втридорога сдерут за этот бланк. А я вам как родным…
— Возьмем, только ты быстрее пиши наши имена и ставь свою подпись, пока магия бланка не рассеялась, — усмехнулся Элхард. — Сколько он еще годен? Два — три дня?
— Обижаешь, декаду точно еще действовать будет, — сделал невинное лицо староста, но даже я ему не поверила, слишком лукаво у него светились глаза. Спустя полчаса мы стали обладателями документов: метрики, староста приписал меня к почившему, но древнему роду; справки о регистрации помолвки, выписали ее тоже задним числом; и свидетельство о браке, в него мужчина поставил сегодняшнюю дату. Как мне потом объяснил Эл, по — другому бы и не получилось, ведь бумага зачарована.
Меня все это очень заинтересовало, в первую очередь брачное свидетельство, а так же что за срок годности и чем он лично мне грозит. Честно признаться, оставаться в этом мире, даже замужем за таким неплохим мужчиной, как Элхард, мне совсем не хотелось. Оказалось, что это не то, чего я боялась, и блондин не полезет ко мне консумировать брак, чтобы уложиться в заявленные десять дней. Просто в деревнях, подобной этой, нет своего штатного мага, имеющего к тому же разрешение на ведение документов государственного образца. То есть средневековьем в этом мире и не пахло, у всех были метрики. И если в последние можно было что‑то вписать задним числом, ведь ребенка не всегда принесешь к магу или к старосте сразу в день рождения, то в свидетельство о браке такой возможности не было. Вот старосты раз в год получали официальные бланки в ближайших городах, причем строго лимитировано. На мой вопрос, а как быть, если документы сгорели, испортились, или потерялись? Эл ответил, что для восстановления едут в город или по месту рождения, ведь у старост есть книга учета. И я вспомнила, как ставила в ней свою подпись, а еще мы с Элхардом капали по капле крови на бланк. Блондин сказал, что это для того, чтобы подтвердить законность бумаги.
Мне очень хотелось прочесть, что написано в каждой бумажке, но буквы я знала еще не все, да и почерк у старосты был корявый. Приходилось верить Элхарду на слово. Но одно я смогла понять, дату своего нового дня рождения: третьего мари две тысячи пятнадцатого года. У меня даже глаз задергался от такого совпадения, ведь «мари» соответствовал нашему сентябрю, а Ланьер меня как раз выкрал третьего сентября и год совпадал. Элхард неправильно понял мою заминку, прочитал и рассмеялся.
— Ладно, метрику твою никому показывать не буду, — отсмеявшись, сказал блондин.
— Почему, что с ней не так?
— Все так, но по ней тебе чуть больше пятнадцати лет, а в таком возрасте свадьбу играют только по одной причине — если девушка беременна. А так разрешенный возраст с шестнадцати лет, — с улыбкой пояснил Элхард.
— Да, это он мне сильно польстил, — улыбнулась в ответ, все‑таки тема возраста любую девушку или женщину не оставит равнодушной.
— А сколько тебе лет? — как бы невзначай спросил блондин.
— А сколько тебе? — не поддалась я на провокацию.
— Если я отвечу, ты мне скажешь? Должен же я знать, сколько лет моей жене, вдруг тебе и пятнадцати нет, — веселился мужчина.
— Скажу, но только если ты пообещаешь не называть меня женой. Ухо режет, — чуть скривилась я, стараясь не показать блондину всю степень паники, что меня охватила в тот момент. Почему‑то когда подписывала брачное свидетельство и капала на него своей кровью, у меня ничего не екнуло в груди, будто это все было не по — настоящему. А после слов Элхарда пришло осознание того, что мы считай женаты.
— Ладно, но только когда мы одни, все‑таки некоторым людям придется тыкать этой бумажкой в лицо. Знаешь, но это даже к лучшему, не будут возникать лишние вопросы, пока мы будем в пути. Мне тридцать четыре года, — Эл перегородил мне путь и теперь с каким‑то азартом ждал ответа. И все же я его не понимала, как можно жениться на первой встречной? Хотя сама‑то не умнее, вышла замуж за самого странного типа из тех, что мне попадались в жизни. Но я решила не думать об этом и даже в мыслях называть блондина женихом, а не мужем.
— Мне двадцать один, — не сталf лгать я. Да и не такая уж я старая, чтобы стеснятся своих лет. Элхард с любопытством рассматривал меня, будто видел впервые. Даже осторожно провел пальцами по моей скуле, но я сделала шаг назад, чтобы разорвать тактильный контакт.
— Не понимаю я мужчин вашего мира, у нас ты давно была бы замужем и с кучей детишек, — мужчина опустил руку и отвернулся к коню, поправляя повод.
— В каждом обществе свои приоритеты. К тому же у вас браки разрешены с шестнадцати, у нас с восемнадцати, — решила не рассказывать Элхарду о практике свободных отношений в нашем мире. Пока он считает меня девушкой, то приставать вряд ли будет. Наверное, это еще один весомый аргумент не оставаться в этом мире. Кто я для них? Просто женщина, без связей, приданого, к тому же старая и порченая. Как скоро тот же Эл станет тыкать меня этим, если мы поженимся по — настоящему? Не хочу себе такого будущего. — Элхард, а у вас разводы есть? А то мы вроде как женаты, но я все равно хочу вернуться домой.
— Развод? Ты имеешь в виду аннулирование брака? — переспросил Элхард, а у меня похолодело сердце осознанием того, во что я умудрилась по глупости вляпаться. — Вообще, мы с тобой и так не женаты. Нет, не в том смысле, в котором ты подумала. Просто одной бумаги недостаточно, брак освещают в храме. То есть после подписания свидетельства проводят свадьбу, а в храм идут на следующее утро. Вот после храма аннулировать брак невозможно. А до этого вполне, достаточно найти целителя и за отдельную плату он поклянется на камне истины, что девушка невинна.
Единственное, что я смогла сделать после таких слов — кивнуть. А у самой волосы зашевелились от открывшихся перспектив в случае, если я не вернусь домой. Хотя какие перспективы, если я умудрилась выйти замуж за первого встречного и нас теперь никто не разведет? Ладно, если вернусь домой, мне лично плевать, что по законам этого мира я замужем, а если не получится? Я бросила оценивающий взгляд на Эла, наверное, впервые посмотрев на него как на возможного спутника жизни. Он не был красавцем, но что‑то в нем привлекало. Муж? Нет, это слово меня коробило, ведь в этом амплуа я представляла только Дениса.
А потом было знакомство с людьми Элхарда, большую часть отряда из восьми человек я знала и моему приходу они обрадовались. Некоторые даже бросились с объятиями, но добежать не успели, наткнувшись на острый, как кинжал, взгляд блондина. Он громко и спокойно представил меня своей женой, и отправил особо ретивых позаботиться о коне, а так же занести в дом мои вещи. Комнату нам в доме выделили одну на двоих, что неудивительно. В принципе, их там всего было три: большая комната с печкой и обеденным столом, и две маленькие, одна из которых хозяйская спальня в которую нас и определили, а другая детская. Как рассказал Эл, этот дом принадлежал каким‑то деревенским жителям, которые временно уступили свое жилище за незначительную плату. Блондина знали и уважали, а может и побаивались.
