Евгений Малинин - Маг
Однако что-то наш знакомец примолк. Здесь ли он, или мы ему уже надоели?
– А ты знаешь, о таких, как ты – лишенных тела, в нашем мире тоже всякие легенды ходят, – перевел я разговор на другую тему. – Таких у нас называют – духи. Тело, к примеру, умерло, а дух бестелесный бродит по земле, скитается. Или в замке каком-нибудь обретается, сокровища сторожит…
У Данилы сразу загорелись глаза.
– Дяденька, а может, вы в самом деле дух, у которого тело умерло?… И ходишь ты по лесу, клад сторожишь?
– Ничего я не сторожу! Ишь, тоже мне работку подыскали! И ничего у меня не умирало! Я всегда такой был… В таком физическом воплощении…
Понравилось ему это выражение.
– Ну, у нас и другие духи есть! Например, духи определенного места – холма, там, омута, рощи или одинокого дерева… Может быть, ты – дух этого мира?
– Не нравится мне имя «дух», – недовольно пробормотал он в ответ. – Ты что-нибудь подлиннее и покрасивше придумай!
– Нет. Я думаю, «дух» как основу имени можно оставить. А полное имя для тебя может звучать, допустим, так… – Я несколько секунд формулировал, а затем выдал: – Добрый Дух меняющегося облика!… Каково!
Несколько минут мы шагали в полной тишине. Мне даже показалось, что дух от нас отвалил, хотя, по его собственным словам, он есть всегда и везде. Может, ему не понравилось имя, и он в нас разочаровался. Однако, когда уже Данила начал вопросительно на меня поглядывать, рядом раздалось:
– А что, мне нравится. Такое симпатичное и длинное имя! Надо будет всем рассказать, какое у меня теперь шикарное новое имя!
– Ну, это мы можем взять на себя. – Я задумал заключить с нашим новым знакомцем взаимовыгодное соглашение.
– Как это? – тут же полюбопытствовал Дух.
– А мы везде, где будем бывать, будем рассказывать о тебе…
– Не! – неожиданно всполошился он. – Не надо обо мне рассказывать! Я не хочу, чтобы обо мне узнали!…
– Слушай, ну ты и капризный. Как… как настоящий дух! То ты хочешь, чтобы твое имя все узнали. То ты не хочешь, чтобы о тебе знали. Ты уж как-нибудь определись! – Я говорил возмущенно, а на самом деле мне было смешно.
– Не-е-т… Лучше пусть все будет, как раньше. Не хочу я, чтобы обо мне знали…
– Ладно, мы будем везде молчать о тебе. А ты за это поможешь нам вернуться в наш мир.
– Как же я смогу вам помочь? Я представления не имею, как вас туда вернуть…
– Ты нам просто расскажи о тех местах твоего мира, в которых по неизвестным причинам пропадают люди. Есть такие места?
– Да сколько угодно! Я даже могу вас туда отвести. Только ногами вы будете долго шагать. Вот если бы вы могли в птиц перекинуться или в лошадей. Или хотя бы лошадей себе достать…
– Прекрасно, – обрадовался я. – Считай, что мы договорились. А лошадей… Мы, знаешь ли, направляемся к правителю этого мира – Многоликому. Может, он сможет нам помочь с транспортными средствами.
– Так, значит, вы идете к Многоликому? – В его голосе появился нескрываемый интерес.
– Да, именно туда нам посоветовали отправиться. Сказали, что если кто и поможет, то только Многоликий.
И тут раздалось сначала тихое хихиканье, а потом Дух как бы про себя пробормотал:
– А ведь маленький колдун о-о-очень похож на одного мальчика!…
– На какого мальчика? – тут же спросил я, чувствуя в его бормотании какой-то подвох. Но он, не отвечая на мой вопрос, поинтересовался:
– Значит, ночевать в Лосте будете?
– Да в Лосте.
– Так вы почти дошли…
Только тут я заметил, что наша тропинка превратилась в довольно широкую дорогу с серой выбитой колеёй, по которой, похоже, довольно часто катились повозки. Уже смеркалось. Дорога тянулась сквозь поредевший лес вверх по холму и на вершине резко обрывалась голубым окоемом неба. Вокруг стояла безветренная, неизвестно чего ожидающая, тишина. И слабое пошаркивание Данилкиных сапог только подчеркивало эту затаившуюся тишину.
– Так что здесь мы, как это вы говорите… попрощаемся. – В бестелесном голоске явно чувствовалась смешливая двусмысленность.
– Э-э-э, Дух, а как мы тебя сможем опять найти?
– Так у меня же теперь имя есть! Я вам ухо оставлю. Нужен буду – позовете. Мы же друг другу обещали помогать!
И вдоль дороги помчался, затихая, маленький смерчик, звеня удаляющимся смехом.
Мы вышли на гребень холма и увидели с его высоты, что лес кончается не далее чем в пятистах метрах, что дорога, выбегая из-под последних высоких деревьев опушки, начинает петлять между огородами и теряется среди небольших, приземистых кирпичных строений, напоминающих лабазы. Эти явно складские постройки сменяются двух-, а иногда и трехэтажными домами.
Так, стоя на вершине холма, мы несколько минут любовались панорамой маленького городка, в котором нам предстояло найти постоялый двор со странным названием «Три копыта» и его хозяина, трехликого Вара.
9. Проповедь
Религия – одна из самых могучих сил, властвующих над человеком. Она способна сделать из верующего чистого, могучего, святого полубога, героя вроде Пересвета или Осляби, и она же может превратить своего адепта в злобного, безмозглого зверя. И как много зависит от того, кто читает проповедь…
Я поднял Ваньку с земли и спрятал его на груди, под плащом. Он сразу, без споров, вцепился когтями в мою многострадальную куртку и затих. Придерживая одной рукой кота, а другой сжимая ладошку Данилы, я двинулся вниз, к лежащему под нами городку.
Через недолгие полчаса мы, натянув на головы капюшоны, уже шагали между первых сараев и домиков, по обочине дороги, превратившейся в не мощенную городскую улочку. Был ранний вечер, и на улице никого из жителей не было, видимо, дневные хлопоты и домашние дела еще не были закончены. Мы молча шагали через город к противоположной окраине, поскольку именно там, по сведениям, полученным от Навона, располагалась разыскиваемая нами таверна. Маленькие домики и сарайчики сменились высокими каменными домами, сараи отступили в глубь дворов и скрылись за высокими оградами и крепкими воротами. Стали попадаться лавки, магазины, а порой даже и «супермаркеты» размером с подмосковные. Появились на улице и местные жители.
Мы, наверное, допустили маленькую тактическую ошибку – Навон ведь рекомендовал нам пробираться к «Трем копытам» по окраине, а мы приперлись в центральную часть городка. Народу становилось все больше. В нас безошибочно признавали чужих и не скрываясь, беззастенчиво и с интересом разглядывали. Некоторые из особо любопытных жителей, особенно из числа слабого пола, даже пытались заглянуть под наши глубоко надвинутые капюшоны. Пару раз мы видели небольшие группы ребят, одетых в знакомые коричневые камзолы, со шпагами у пояса, но пока что их пристального внимания нам удавалось избегать.
