Макс Фрай - Власть несбывшегося
— Вообще-то указанной тобой причины вполне достаточно, — заметил Лонли-Локли. — Но в данном случае у толпы было гораздо больше причин для недовольства. Знахарь приехал в этот дом, чтобы вылечить больного — того счастливчика, на которого выпал жребий. Приехал и вылечил кого-то другого, а не их, представляешь? Вполне достаточно, чтобы рассудок умирающих помутился от гнева и отчаяния!
— Так они все-таки кого-то лечат? — обрадовался я.
— Разумеется. Мир рухнет, если лечить всех заболевших, но спасти некоторых все-таки можно, — кивнул Мелифаро. — Этот парень сказал мне, что анавуайна обычно поражает восемьдесят процентов населения. В нашем случае это почти восемьдесят тысяч человек, представляете? По расчетам Магистра Нуфлина оказалось, что без ущерба для равновесия Мира можно вылечить каждого десятого горожанина, а по расчетам нашего сэра Джуффина — каждого пятого. Очень на них похоже, да? Они довольно серьезно поругались — насколько я знаю, это случилось впервые со дня принятия Кодекса! Но потом немного поостыли, смирились с необходимостью компромисса и решили лечить каждого шестого. Можно сказать, наш шеф победил с разгромным счетом! Разумеется, в первую очередь лечат тех, чьи имена попали в особый список Его Величества Гурига, судьбу остальных решает жребий… Между прочим, наш король включил в список не только своих придворных бездельников, но и всех преподавателей и студентов Королевской Высокой Школы и Университета, редакцию «Королевского голоса» и «Суеты Ехо» почти в полном составе… И даже нескольких поэтов. Может быть, не самых известных, но самых лучших!
— Значит, за судьбу Кибы Кимара я могу быть совершенно спокоен! — усмехнулся я. — Какой он, однако, молодец, наш Гуриг!
— Ну, было бы довольно странно, если бы во главе Соединенного Королевства стоял какой-нибудь законченный болван! — рассудительно заметил Мелифаро. — Все-таки считается, что мы живем в самом просвещенном государстве Мира. Хотя, конечно, время от времени в это довольно трудно поверить!
— Не трудно, — зевнул я. — Надо будет послать зов нашему Андэ Пу — вы его еще помните? Бедняга все время ныл, что в Ехо не любят живых поэтов — только тех, чьи гениальные кости истлели несколько тысячелетий назад…
— Ну, сэр Андэ всегда любил преувеличивать, — снисходительно сказал Шурф. — Он все еще живет в Ташере?
— Ага. Издает там комиксы — что-то вроде газеты в картинках, как раз для малограмотных ташерцев. У меня даже есть экземпляр: я конфисковал его у одного неудачливого ташерского капитана, когда мы с братцем этого типа, — я кивнул в сторону ехидно заулыбавшегося Мелифаро, — решили немного поразмяться по дороге в Кумон… Одним словом, Андэ процветает. Время от времени он присылает мне зов, дабы в очередной раз заявить, что его все достало, но возвращаться наотрез отказывается. Вполне в его стиле!
Я немного помолчал, изо всех сил пытаясь уделить должное внимание дороге, потом понял, что засыпаю с открытыми глазами, и снова распахнул рот — единственный известный мне способ оставаться в бодрствующем состоянии.
— Я вот чего до сих пор не понимаю: почему этот тип из Семилистника, которого мы так вовремя выручили, вообще вышел на улицу? — спросил я. — Он же видел, что там творилось… Мог бы уйти Темным Путем или еще что-нибудь придумать!
— Да нет, ничего он не мог, — пожал плечами Мелифаро. — Он же только что вылечил больного… Этот фокус со сто сорок первой ступенью Белой магии вывел его из строя на несколько часов, если не больше. Если бы это был какой-нибудь опытный Старший Магистр, ему понадобилось бы всего несколько минут, чтобы восстановить силы. Но парень всего пару дней назад был произведен из послушников в младшие Магистры, да и то ввиду особых обстоятельств, я полагаю… Его быстренько научили исцелять больных и впрягли в работу, а больше его могущества пока ни на что не хватает.
— Ладно, но почему он сунулся на улицу? Мог бы подождать, пока его силы вернутся, или послать зов в Иафах, попросить, чтобы ему прислали подмогу…
— Я его тоже об этом спросил, — согласился Мелифаро. — На мой вкус, совершенно идиотский поступок! Но парень сказал мне, что толпа собиралась высаживать дверь, чтобы добраться до него самого и до этого счастливчика, его пациента. А в доме, дескать, не слишком крепкая дверь, так что он испугался, что их попытка увенчается успехом. Решил выйти на улицу, а там — по обстоятельствам… Но по-моему, у бедняги просто сдали нервы!
— И это тоже, — неожиданно вмешался Лонли-Локли. — Мальчик еще слишком молод и вряд ли был готов к тому, чтобы найти верное решение в таких обстоятельствах… Но по большому счету он действовал правильно.
— Как это? — я так удивился, что окончательно проснулся.
— Я не говорю, что его поступок был разумным, — вздохнул Шурф. — Но этот мальчик только что спас человеческую жизнь, и он должен был сделать все, чтобы его пациент не пострадал. Это вопрос профессиональной этики: пока знахарь находится в доме пациента, на нем лежит ответственность за все, что там происходит. Он был обязан не только вылечить своего подопечного, но и защитить от любого несчастья, случившегося в его присутствии, в том числе и от этой обезумевшей толпы… Поэтому я и говорю, что по большому счету он действовал правильно. Ужасно глупо, но правильно!
— Вот так? — озадаченно протянул я.
— Вот так, — невозмутимо кивнул Шурф. — Между прочим, мы уже приехали. Будет очень мило с твоей стороны, если ты не промахнешься мимо калитки…
— Попробую.
Я немного сбавил скорость, свернул на подъездную дорожку, ведущую к дому сэра Джуффина Халли, и затормозил возле парадного входа.
— Ну наконец-то! — шеф не поленился выйти нам навстречу: наверное, он действительно заждался.
Я попытался выдавить из себя что-то вроде улыбки. Получилось не очень-то, но лучше, чем ничего.
— С тобой все ясно, сэр Макс, — вздохнул Джуффин. — Сейчас ты завалишься спать, примерно на трое суток, даже если я буду решительно возражать…
— Теперь я просто обязан так поступить, чтобы не подрывать ваш авторитет, — обрадовался я.
— Да, вот уж о чем я постоянно беспокоюсь, так это о своем авторитете, особенно в последние дни! — хмыкнул Джуффин. — Ты еще помнишь, где находится спальня, которая считалась твоей в те славные времена, когда ты сидел у меня на шее, герой?
— Помню.
— Ну вот, отправляйся туда и отключайся, если уж тебе так приспичило. Твое неподвижное тело вряд ли украсит мое крыльцо, и без того довольно неприбранное…
— Вот и правильно: его величество будет почивать, а мы — за него отдуваться, все как всегда!
