Дмитрий Казаков - Падение небес
– Что он делает? – спросила лиафри.
– Готовит удар, – пояснил Рик. – И насколько я вижу, прямой, нацеленный. Хотя как бить сквозь такую толпу? Положит с десяток своих, и при этом атака окажется ослабленной. Вразуми меня Госпожа, это глупо.
Хельга про себя улыбнулась, подумала, что уттарн, долгие годы живший по уму, не может сообразить, что разумные существа под влиянием чувств часто совершают глупые поступки. Чтобы убить ненавистного врага, овладеть женщиной, спасти от беды того, кого любят…
Может быть, правитель Безариона обезумел от злости?
Но в следующее мгновение выяснилось, что это не так. Сидевший на лошади выкрикнул нечто повелительное, и голос его прозвучал странно – будто сотня людей одновременно произнесла одну фразу. Десятник с серебряными крылышками замер, судорожно кивнул, а затем принялся отдавать команды.
В рядах ратников наметилось движение, и сначала Хельга не сообразила, что они задумали.
– О нет… – пробормотала она.
Воины в черных плащах, атаковавшие Олена и его соратников с северо-востока, отходили в стороны. Открывали коридор, ведущий от Рендалла к смуглому всаднику с клиновидной бородкой.
Коридор, по которому магический удар пройдет без помех.
Оставшиеся в живых люди в бурых одеждах тоже начали колдовать. От их рук поплыли вверх, а затем вперед и вниз струи темно-серого дыма. Навстречу им рыжий чародей поднял облако зеленой мерцающей пыльцы, и струи завязли в ней, как мухи в сиропе.
«Но тут никто и не собирался преуспеть, – с отчаянием подумала лиафри. – Это просто отвлекающий маневр, чтобы отвлечь внимание молодого мага. Чтобы он не смог защитить Олена».
Темное облако заколыхалось, лиловые искры прекратили мельтешить и разом погасли, и Хельга поняла, что сейчас произойдет. Правитель Безариона поднимет руку, затем выбросит ее вперед, и копье из смертоносной мощи вонзится в того, кто стал ей дороже жизни…
Ни мгновения не раздумывая, она бросилась вперед.
– Стой! Куда?! – заорал Рик. – Что ты делаешь, глупая?! Немедленно назад! Назад, я сказал!
Но остановить Хельгу в этот момент не смогло бы даже вмешательство богов.
На бегу лиафри выхватила меч. Просто смахнула с дороги оказавшегося перед ней воина. Разглядела удивление на лице десятника, увидела, как смуглый на лошади поднял руку…
Ладонь его окутало темно-багровое мерцание, и Хельга поняла, что не успевает.
Услышала крики, но не обратила на них внимания. Отчаянно прыгнула. Тонкое копье, сотканное из тысяч крохотных алых и фиолетовых звездочек, вырвалось из руки правителя Безариона.
…и ударило лиафри в левое плечо.
Боли не было, весь мир исчез, и Хельга мягко рухнула во тьму.
Харугот едва не закричал от досады, когда проклятый гном прорвался сквозь ряды Чернокрылых и начал убивать его учеников. С трудом отогнал желание выпустить всю накопленную внутри мощь, чтобы обратить в прах и этого бородача, и Безарион, и себя самого…
Погруженные в магический транс ученики не могли даже защититься, они умирали один за другим. Трещали скрепы, державшие облако алчной Тьмы, что повисло над Белой площадью.
Еще немного, они не выдержат, и тогда…
– Проклятье! – в бешенстве заорал Харугот. – Остановите его кто-нибудь! Тратис!
Несколько хирдеров побежали к гному. Пришпорил коня командир Чернокрылых, выхватил меч.
Но оказалось слишком поздно.
Скрепы лопнули, облако укрощенной Тьмы алчно взвыло и распалось, уничтожая все, попадавшееся на пути. Принялось ломать дома, хлынул дождь, заревели сошедшие с ума ветра. А консулу показалось, что где-то рядом он ощутил толчок силы, похожей на его собственную, почуял заклинание, основанное на той же Тьме, но защитное.
– Все назад! – закричал он, подумав, что белобрысая девица из числа спутников Рендалла пытается прикрыть соратников.
На это ее сил может хватить, а вот на большее…
Мир вокруг консула трещал и шатался. Он не видел, а чувствовал, что волна разрушений катится по Алиону – дохнут в море и Дейне рыбы, плодородные поля становятся болотами, по стенам домов бегут трещины, а роданы кричат от непонятно откуда взявшейся боли…
Сломалось и заклинание ученика Лерака, вспышка ударила Харугота по глазам, но он даже не зажмурился. Зарычал в бессильной ярости, сжал ладони, глядя, как погибают Чернокрылые. Среди прочих пал и Тратис, клочок Тьмы размером с кулак разорвал его на части.
Консул ощутил нечто вроде недовольства – ищи теперь нового человека на это место.
– Не дайте им уйти! – закричал он, понимая, что катаклизм заканчивается, корчи потревоженной тверди затихают. – Левар, прими командование!
Высокий широкоплечий сотник, что сражался вместе с Харуготом еще при Харстене, кивнул.
– Всем на местах! – гаркнул он. – По команде – вперед!
– А вы тоже не спите, клянусь Великой Бездной! – прикрикнул консул на растерянных учеников. – А ну, за дело! Мне нужно, чтобы вы отвлекли того рыжего парня! Вам все понятно?
Старший из выживших, толстощекий уроженец Архипелага, принялся командовать остальными. Они сгрудились, и поползли вверх струи перемешанного с Тьмой воздуха.
Тоже оружие, и не самое слабое.
Харугот глубоко вздохнул, заставил себя успокоиться. Да, в какой-то момент все пошло не так, как он рассчитывал, но сейчас опять двинулось в нужном направлении. Гном нанес приличный урон, но погиб, а остальные приятели Рендалла отдали немало сил. Сейчас они отвлекутся на Чернокрылых и атаку учеников, и тогда он нанесет точный удар…
Такой, от которого Олен не сможет закрыться и не сумеет отбить.
А после того, как погибнет наследник Безария, его спутникам останется только двинуться во врата Адерга. Даже ученику Лерака Гюнхенского, непонятно где обретшему удивительную силу.
Храм Тьмы откликнулся сразу, он не мог не откликнуться, ибо он и Харугот давно были едины. Выросли из небытия стены, чешуйчатые, как бока рептилии, увенчала их крыша, тяжелая и холодная, возникли многочисленные залы, поднялись в них черные круглые колонны.
Кожа консула затвердела, вокруг него вихрем закрутилась черная дымка, перед глазами все затуманилось. Вместо Белой площади увидел бездну, заполненную тьмой, ее место занял серый сумрак, в котором плавали разноцветные шарики, светившиеся мягким белым огнем…
С трудом удержал осознание того, кто он такой и что собирается сделать.
Тьма могущественна, для нее растворить в себе рассудок неосторожного колдуна – проще, чем океану поглотить каплю. Так что нужно сохранять осторожность, держаться за то чувство собственного «я», что имеется у всякого родана, не дать себе уйти слишком уж глубоко.
Тьма бездонна, и в ней есть отражения, тени всего, что существует от Верхней Стороны до Нижней. В том числе и отражение Первородного Огня, не такое яркое, но намного более смертоносное. В сотворении оно совершенно бесполезно, но в том, что касается лишения жизни, не уступит своему прообразу.
