Елена Тебнёва - Будущее — дело темное
— Тебе показалось, — убежденно проговорила я, вслушиваясь в отголоски собачьего лая. Интересно, чем на сей раз боевик откупился от бдительной Стрелы? Собственными штанами? — Мам, ну кто может пробраться через дедушкину защиту? Иди спать.
— А ты почему еще не в постели? — нахмурилась она.
— Уже ложусь, — заверила я.
— Сладких снов, Санни, — пожелала мама.
— И тебе, — улыбнулась я, уверенная, что она больше не будет беспокоиться из-за ночных шорохов.
Чары, опутывавшие окружающий наш дом забор, разработал дед, и никто не мог миновать их без вреда для собственного здоровья. Никто, у кого были недобрые намерения.
А для благонамеренных, но незваных гостей была черно-белая Стрела, прикормленная нашим кучером и одобренная любящей животных мамой.
Три дня прошли спокойно. Я всерьез задумалась над словами Шаридена об ином пути, который мне предстояло найти. Но мысли приходили сплошь нерадостные. Я никогда не мечтала быть великой чародейкой, о нет, но было до слез обидно, что именно я стала той самой частичкой нашего рода, на которой отдохнула природа. А случай с леди Вайолетт наглядно показал, что легче поверить в мою лень, чем в то, что внучка Тигора Далларена действительно бездарна.
Мама пыталась растормошить меня; она скрывала, что переживает, но актерских способностей у нее имелось столько же, сколько у меня — провидческих. А еще мне казалось, что в мамином взгляде наряду с беспокойством и сожалением проскальзывает вина, словно отсутствие клятых способностей целиком и полностью лежало на ее совести. И я соглашалась на прогулки, походы в театр и на званые обеды — не столько в надежде развеять собственную печаль, сколько мамину. А в итоге в один из визитов к леди Кэррас вновь встретилась с Береаном Вердишем; впрочем, тиронец вел себя подчеркнуто вежливо и лишний раз даже не смотрел в мою сторону. Это меня порадовало, и о том, что ему вообще было нужно, я решила и вовсе не думать. Скорее всего, наслушавшись рассказов о Тигоре Далларене, Вердиш вознамерился заполучить в свою школу сильную провидицу, жестоко ошибся на мой счет и теперь злился и на себя, и на меня. Не так уж и важно на самом деле. Куда важнее было то, что мама становилась все печальнее. И я остро жалела, что папа сейчас не с нами: уж он-то придумал бы, как объяснить леди Амельде, что ее вины в случившемся со мной нет. В письмах я эту тему не затрагивала, потому как не хотела еще больше расстраивать отца, который на расстоянии все равно ничем не мог помочь.
Приходила Ритта, дядюшка которой жил неподалеку от нас. Она поделилась новостями, передала, что мэтресса Ноллин волнуется за меня и все-таки ждет чуда, и заявила, что на другую соседку ни за что не согласится, а потому я просто обязана вернуться. Я улыбалась и кивала, прекрасно зная, что с подругой в подобном взвинченном состоянии лучше не спорить. И все яснее понимала: если бы это зависело от меня, непременно вернулась бы. Потому что, несмотря на усиленные размышления, я так и не смогла решить, что делать дальше. Настоящее выглядело все глубже засасывающей трясиной, а будущее представлялось до того темным, что, боюсь, никакой фонарик, будь он хоть трижды волшебным, не развеял бы сгустившийся там мрак.
А на четвертый день, выйдя к завтраку, я обнаружила, что у нас гости.
Вернее, гостья. Весьма ранняя… и не сказать, что желанная.
— Доброе утро, Санни, — чуть заметно улыбнулась мама, когда я спустилась в гостиную.
— Доброе, — настороженно отозвалась я, не сводя глаз с задумчиво водившей пальцем по краю чашки леди Вайолетт. — Что-то случилось?
— А для того, чтобы нанести кому-то визит, должно что-либо случиться? — приподняла брови провидица.
— Если речь идет о вас — да, — честно ответила я. — Что вам еще от меня нужно?
— Сандера! — ахнула мама, приподнимаясь с диванчика. — Это я пригласила миледи Лиаррон.
Что?
Удивление, неверие и обида поочередно захлестнули меня. Моя собственная мать пригласила в наш дом женщину, которая унижала меня на глазах всего факультета лишь за то, что когда-то не ладила с моим дедом? Женщину, из-за которой я едва не осталась среди собственных грез, которая причастна к моему исключению — не вероятному, о нет, а уже почти состоявшемуся, потому как чудес, вопреки чаяниям мэтрессы Ноллин, не существует!
— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, — поставив чашку на чайный столик, внимательно посмотрела на меня провидица. — Но все-таки надеюсь, что здравый смысл возьмет верх над эмоциями и ты примешь мою помощь.
— Мне не нужна помощь, тем более от вас, — выпалила я прежде, чем осознала, что именно мне предлагают.
— Тебе нужна помощь, — непреклонно заявила леди Вайолетт. — Присядь.
— Я постою.
— Упрямая девчонка! Тигор был бы доволен — ты словно его отражение! — сверкнула глазами провидица. — Я не прошу о безоглядном доверии, но выслушать ты меня в состоянии? Это в твоих интересах!
— Санни, — умоляюще посмотрела на меня мама, и я сдалась.
Присела на краешек кресла, что стояло напротив дивана с расположившейся на нем леди Вайолетт, и, подобно прилежной ученице, сложила руки на коленях. Только вот взгляд, боюсь, получился отнюдь не преисполненный обожания…
— Я вас внимательно слушаю, — сухо обронила я.
— Да уж надеюсь, — проворчала провидица. — Тебе известно, что мы с твоим дедом не ладили…
— Мягко сказано, — хмыкнула я, игнорируя укоризненный мамин взгляд.
— Сильно сказано, — не согласилась с формулировкой леди Вайолетт. — Мы соперничали, это правда, но вражды как таковой между нами никогда не было, и серьезных препятствий мы друг другу не чинили. Как ты полагаешь, приглашал бы твой упрямый дед в свой дом не соперника, но способного причинить вред врага?
И действительно… Почему-то я никогда не смотрела на проблему с этой стороны. Я смутно, но все же помнила, что леди Вайолетт неоднократно бывала у нас, и что с того, что ее визиты почти всегда заканчивались ссорой? Сейчас я склонялась к мысли, что дедушка получал удовольствие от их размолвок… Вряд ли бы он позволил настоящему врагу переступить порог нашего дома.
— Чего вы хотите от меня? — устало спросила я.
— Помочь. Дар просто так не исчезает.
— Сильное душевное потрясение, — пояснила мама. — Санни видела прорыв в пограничье… Мне не стоило везти ее туда.
Так вот откуда чувство вины! Ох, папа, возвращайся поскорее, боюсь, с этим я в одиночку не справлюсь…
— Вскоре после этого начались проблемы, — продолжала мама, нервно теребя кружевной платок. — Говорили, что все временно, что с возрастом пройдет…
