Нил Гейман - Звездная пыль
– Так, значит, вы – дерево? – спросил он, размышляя вслух.
– Ну, я не всегда была деревом, – отозвался голос из шуршащей листвы. – В бук меня превратил один волшебник.
– А чем вы были до того?
– Как думаешь, я ему нравлюсь?
– Кому?
– Пану, конечно. Если бы ты был Повелителем Леса, разве ты стал бы давать кому-нибудь поручение, просить потрудиться до последней капли сока и все такое, если бы этот кто-нибудь тебе не нравился?
– Э-э… – протянул Тристран задумчиво, но, прежде чем он успел выдумать корректный ответ, дерево сообщило:
– Нимфой я была. Лесной нимфой. Однажды за мной погнался принц – не прекрасный, нет, совсем другого типа. И как ты думаешь, ведь должен принц, хотя бы даже и неправильного типа, соображать что-нибудь насчет границ?
– А вы как думаете?
– Тогда я думала, что должен. Но я ошибалась. Так что на бегу мне пришлось срочно звать кое-каких духов на помощь, и – ба-бах! – я стала деревом. Что скажешь?
– Ну, – сказал Тристран, – я не знаю, как вы выглядели в бытность нимфой, мадам, но дерево из вас просто изумительное.
Дерево ничего не ответило, однако листва его кокетливо зашуршала.
– Нимфа из меня была тоже весьма хорошенькая…
– А о какой помощи до последней капли сока вы говорите? – осведомился Тристран. – Не то чтобы я привередничал, но… Дело в том, что мне как раз сейчас очень нужна помощь. Просто дерево – не совсем та персона, которая в состоянии помочь в моих делах. Ведь вы не способны отправиться со мной, или накормить меня, или вернуть звезду, или переправить нас обратно в Застенье, где живет моя любимая… Я уверен, что у вас бы отлично получилось укрыть меня от дождя, если бы шел дождь, – но сейчас, как видите, погода ясная…
Дерево зашелестело.
– Почему бы тебе не рассказать свою историю поподробнее, – предложило оно. – А я уж как-нибудь сама решу, чем я могу тут помочь.
Тристран попробовал было протестовать. Он чувствовал, что звезда все отдаляется от него со скоростью бегущего единорога, и думал, что рассказывать историю собственной жизни ему сейчас уж точно некогда.
Но потом юноша вспомнил, что до сих пор ему удавалось продвинуться в поисках только по причине посторонней помощи. Так что он уселся на траву и поведал буковой женщине обо всем с самого начала. О чистой и искренней любви к Виктории Форестер. О своем обещании принести ей упавшую звезду – не какую попало упавшую звезду, а ту самую, которую они вместе видели с вершины холма. О долгой дороге по Волшебной Стране. Обо всех своих дорожных приключениях Тристран тоже не умолчал, рассказав о лохматом человечке, о маленьком народце, укравшем шляпу, о магической свече и о том, как они со звездой бок о бок прошли много лиг и встретили льва с единорогом и как он в конце концов потерял звезду.
Тристран закончил рассказ, и воцарилось молчание. Красноватая листва дерева мягко шелестела, будто под ветерком, а потом шорох стал громче, словно приближалась буря. И в листве послышался низкий яростный голос, сказавший:
– Если бы она сама смогла освободиться от твоих оков, никакие силы неба и земли не заставили бы меня помогать тебе, даже мольбы Великого Пана или самой леди Сильвии. Но ты снял с нее оковы, и за это я тебе помогу.
– Спасибо, – отозвался Тристран.
– Я сообщу тебе три истины. Две из них я скажу сейчас, а третью – в миг, когда ты будешь более всего нуждаться в помощи. Тебе самому решать, когда придет время третьего совета. Первое: звезде угрожает великая опасность. Что случается в сердце леса – скоро делается известно и на его окраинах, потому что деревья рассказывают новости ветрам, а ветры передают их дальше, из чащи в чащу. Существуют силы, которые желают звезде зла – и даже хуже, чем просто зла. Ты должен отыскать ее и защитить. Второе: через лес ведет дорога, на нее можно выйти близ вон той старой ели (кстати, я могла бы порассказать об этой ели такого, от чего и камень покраснеет!). Через несколько минут по дороге в нужную тебе сторону проедет экипаж. Спеши, ты не должен его пропустить. И наконец третье: подними руки ладонями вверх.
Тристран сделал, как его просили. С самой верхушки дерева медленно слетел, вращаясь и паря, медно-красный лист. Он приземлился точнехонько на правую ладонь юноше.
– Возьми, – сказало дерево. – И смотри не потеряй его. А когда настанет самый трудный час, послушай, что он скажет. Вот что, – поторопила его бывшая нимфа, – экипаж уже на подходе. Беги! Беги же!
Тристран подхватил свой чемоданчик и помчался, на бегу заталкивая лист в карман камзола. Он уже слышал впереди все приближающийся топот копыт. Юноша знал наверняка, что не успеет, и отчаялся выбежать вовремя, однако не останавливался и несся все быстрее. В конце концов Тристран уже не слышал ничего, кроме биения крови в ушах, оглушительного грохота сердца да свиста, с которым он втягивал воздух в легкие. С треском проломившись сквозь заросли папоротника, он вывалился на дорогу в тот самый миг, когда на ней показался экипаж.
Черная карета неслась, запряженная четверкой вороных лошадей. Правил ею какой-то бледнолицый тип в длинной черной одежде. Экипаж был шагах в двадцати от Тристрана. Тот замер на обочине как вкопанный, часто дыша, и попробовал окликнуть возничего – но дыхание его еще не восстановилось, и из сухого горла вырвался только скрипучий шепот. Он хотел закричать – а получилось захрипеть.
Карета проехала мимо, даже не замедлив хода.
Тристран сел на землю и попытался отдышаться. Тревога за звезду заставила его в конце концов встать на ноги и двинуться вперед – так быстро, как он только мог. Не прошло и десяти минут, как он наткнулся на черную карету. Огромный сук – размером с целое дерево – отвалился от дуба на обочине и перегородил лесную дорогу прямо перед носом у коней, и возница, который оказался единственным седоком в экипаже, надрывался, стараясь отодвинуть помеху с пути.
– Вот проклятущая штука, – выругался владелец кареты, одетый в длинную рясу вроде монашеской. Выглядел он лет на сорок с лишним. – И ведь ни ветра не было, ни бури какой. Оно просто упало. Напугало лошадей.
Его низкий голос гудел, как из бочки.
Тристран вдвоем с возницей распрягли коней и привязали их к вредному дубовому суку. Потом четверо лошадей потянули, а двое людей подтолкнули – и общими усилиями им удалось оттащить кусок дерева на обочину. Тристран молчаливо поблагодарил дуб, который пожертвовал ради него своим суком, а заодно и красный бук, и лесного Пана. После чего спросил возницу, не подвезет ли тот его через лес в своем экипаже.
– Я не беру пассажиров, – отказался тот, потирая заросший щетиной подбородок.
