Александр Сахаров - Удача Обреченных
— Вижу, ты полон решимости, дойти до конца. Что ж, это хорошо, многим твоим предшественникам именно этого не хватало. Прежде чем я покажу тебе события, что привели к появлению твари закрытой мною в развалинах монастыря, дай мне свой браслет-телепорт, — аватара приблизилась и, протянув узкую ладонь, взяла массивный браслет с ячейками под частицы истока.
Взяв телепорт двумя руками она пристально в него всмотрелась. Под этим пристальным взглядом браслет до того раскалился, что казалось, что расплавленный металл вот-вот потечет ручейками сквозь сжавшие его пальцы. Внезапно свечение спало, и богиня протянула мне артефакт, снова выглядевший как обычно, со словами:
— Теперь ты сможешь через браслет позаимствовать часть энергии истока, если у тебя будет его частица, и если ты там был до этого. После этого, вставленная в браслет часть места силы, разрушится. Время, отпущенное тебе в мире снов, подходит к концу. Тебе пора обратно Пробужденный и смотри…
Мерцание мира снов исчезло, а на смену ему меня со всех сторон окружила синева неба, а далеко внизу проплывала земля. Словно бы я снова совершил тот глупый прыжок с парашютом, швырнувший меня в этот мир. Только что, не было над головой ни парашюта, ни строп, не было вообще ничего, был лишь бестелесный полет вперед. Внизу, заросшие лесом холмы разрезала грунтовая дорога, петляющая между ними. Впереди показалось массивное здание, похожее не столько на храм, сколько на небольшую крепость. Постройку опоясывали сложенные из дикого камня стены высотой метра четыре. Над выбитыми воротами даже были две башенки соединенные между собой навесом, крытым дранкой. Ворота, ранее закрывающие доступ во внутренний двор храма, сейчас валялись в воротной арке изломанной кучей досок и покореженного металла. Вырванные с корнем петли так и остались висеть в воротной арке перекрученными полосами железа. Создавалось такое впечатление, словно в ворота ударили огромным тараном и вышибли их с одного удара. Единственная сила, способная совершить подобное в этом мире, это либо осадные орудия, либо магия.
Во дворе шел бой. Когда бестелесный наблюдатель, глазами которого я наблюдал, приблизился ближе и завис над серединой двора, то стало понятно, что это не бой, а резня. Восемь воинов и один маг со знаками ордена Карающих на доспехах и одежде, методично убивали спасающихся бегством монахов. Самые боевитые черноризочники уже полегли и больше всего их тел лежало возле разнесенных ворот. У кого арбалет, у кого копье, а то и вовсе дубина, вот с таким нехитрым арсеналом они думали остановить карателей. Сами каратели потеряли всего лишь одного воина, поймавшего в лицо короткий арбалетный болт. Один к двадцати пяти, нехилый размен.
Высокие двухстворчатые двери клацнули створками перед самым носом у нападающих, но те особо и не расстроились.
— Все назад! Приготовить арбалеты! — скомандовал невысокий, но широкий в плечах рыжеусый крепыш с обоюдоострой секирой, измазанной в крови по самую рукоять.
Воины отошли от дверей метров на десять, и вперед выступил единственный безоружный член отряда. Худой мужик лет сорока, за плечами плащ серого цвета с красной эмблемой ордена Карающих — трех лучевая звезда и выглядывающие из под нее два перекрещенных меча. Аскетичные черты продолговатого лица, в глазах фанатичный огонь и незыблемая уверенность в правоте своего дела. Фанатик, так я сразу же охарактеризовал его для себя. Фанатик, вытянул вперед руки и между его ладоней возник шар, состоящий, словно бы из спрессованного серого тумана. Недолгий полет, и туманная сфера угодила в запертые двери. Взрыв, и все что осталось от дверей влетает внутрь здания. Щелкают тетивы арбалетов и несколько вскриков, возвестили о том, что не все монахи погибли при выносе двери. Рядовые бойцы стремительно врываются в здание и добивают раненых. Каратели быстро и методично проверяли все помещения и продвигались вперед. Миновали кельи, следом кухню и обеденный зал. Здесь, они обнаружили двух монахов, пытающихся спрятаться на продовольственном складе. Обоих найденышей, быстро и не обращая внимания на мольбы, казнили. Больше никого не встретив на своем пути группа вышла в зал где, судя по всему до этого молились монахи. У дальней стены стояла кафедра, за ней вся стена заставлена образами Триединого, во всех его ипостасях, а сразу от входа располагались скамьи. В зале было тихо и пусто, а свет, изливающийся из высоких и узких окон, лишь отчасти разгонял сумрак. Не останавливаясь, карающие миновали зал и остановились у стены с образами. Главный каратель, подойдя к иконостасу, повернул деталь лепнины, украшающей одну из колонн. Скрежетнув кусок стены ушел в сторону, открывая полутемный коридор, и вперед снова выступил маг. Остановившись напротив коридора он, словно бы прозондировал пространство впереди и, кивнув, произнес:
— Они там, и они нас ждут, я пойду впереди.
Группа втянулась в коридор и вышла в зал, освещенный несколькими факелами и парой канделябров со свечами. В ширину метров пятнадцать и в длину около двадцати, потолок от стен повышался к центру, и его очертания терялись где-то в темноте. Дым от факелов тянуло вверх, видимо там был продух. Несомненно, раньше здесь была пещера, природного происхождения. Само помещение было без единого окна, глухой каменный мешок. Вдоль стен стояло несколько скамеек. Посередине зала возвышался двухметровый камень истока. Как и у виденного мною до этого, этот так же имел два полюса, одна сторона мертвая, другая живая и вся покрыта растениями. Между входом в зал и истоком стояло пятеро монахов. Щелкнули тетивы арбалетов, но болты отлетели от невидимой обычному глазу защиты и выбили искры, ударившись об стены.
— Не стреляйте, пока здесь мечами и арбалетами ничего не решить, — шагнув вперед, сказал фанатик.
— Уходи, Мивер, вы еще можете уйти. И зачем вы убили тех несчастных? Они хотели всего лишь уйти из обители, — произнес стоящий посередине монах и откинул капюшон, закрывающий до этого лицо.
Подбородок и щеки у монаха гладко выбриты, черты породистого лица как у аристократа, в надцатом поколении. Волосы с медным отливом, зачесаны назад и перехвачены обручем из серебра. Ладони и ногти рук, скрещенных на груди, так же выглядели ухоженными и говорили о том, что их хозяин не утруждает себя физическим трудом.
— Ты ведь знаешь, что мы не уйдем, а что до этих, как ты говоришь несчастных, то все просто, у нас приказ. Никто не должен покинуть пределы обители. Я всегда считал, что ты Карст, никогда искренне не верил в Триединого. Эти твои сомнения мною были замечены еще, когда мы учились в семинарии, но на мой доклад ректору, никто не обратил внимания. Или ты выходец из благородной семьи, или я, сын обычного торговца. Ну да это все в прошлом. Если ты и твои помощники сдадитесь, то вас ждет покаяние и церковное расследование. Что, каков твой ответ? Да или нет? — требовательно, спросил фанатик.
