Ольга Пашнина - Лгунья
Оцепенели все. Ким, кажется, перестала дышать, Кайла побледнела. Герберт, хоть и не выдал ничем удивления, бросил на сестру быстрый взгляд и забрал вызов.
— Кимберли будет на допросе исключительно с законным представителем.
— Да, там указано, — ничуть не смутился Портер, — Кайла Кордеро.
— Я боюсь…
— Это не обсуждается. Расследование имеет все основания полагать, что со стороны леди Кортни Кордеро может быть оказано давление на дознавателя.
— Каково основание вызова? — наконец я справилась с удивлением и шоком.
Детектив ответил очень холодно, при этом неодобрительно на меня взглянув.
— При Эмили Фаннинг нашли записку, написанную от имени Кимберли Кордеро. Это все, что я могу сообщить. На этом прошу извинить. Спокойной ночи леди, господин Уолдер.
Когда за Портером захлопнулась дверь, несколько минут мы просто стояли и молчали. Каждый думал о своем, а я пыталась унять нарастающую головную боль. Зря я столько выпила, ведь знала, что ничего еще не кончилось!
Но Ким? Зачем кому-то вешать убийство на безобидную Ким, которая к тому же, ну уж точно не могла убить Эмили Фаннинг. Сестра ведь была с нами, и я стояла рядом, когда Эмили летела с маяка. Жаль только, следствию об этом лучше не рассказывать.
— И что мне делать? — Ким первая нарушила тишину, голос у нее немного дрожал.
— Идем в кабинет, — распорядился Герберт. — Кайла, ты тоже. А ты…
Он смерил меня тяжелым взглядом.
— Или трезвей, или допивай уже и развлекай женишка. Нашла время.
— Герберт! — тихо одернула его Ким.
— Идем, Кимберли. Меня не будет на допросе, так что давай в оставшееся время разберем, что можно говорить, а что нет.
Когда их голоса стихли, я без сил рухнула в кресло. Наверное, хотелось разреветься, но слез не было. За годы жизни в Даркфелле я приучила себя даже не думать о слезах. Поэтому я просто уставилась на слабые языки пламени в камине. Он уже догорал, и ни у кого не нашлось времени подкинуть дров.
* * *— Болит? — услышала я голос Герберта.
Можно догадаться, что болит, если я сижу и потираю виски, мечтая отрубиться и не чувствовать мерзкого похмелья.
— Держи. — Он сунул мне стакан с зельем, которое я выпила залпом. И едва не застонала от облегчения.
— Что сказала Ким? Что в записке?
Но Герберт только покачал головой.
— Клянется, что ничего не писала и не знает. Я без понятия, что в записке, поэтому будем гнуть эту линию. Думаешь, Ким перепугалась и врет?
— Зачем? Она знает, что ты профессионал и что в ее интересах рассказать правду. Нет, я не сомневаюсь, что записку подделали. Тот, кто это все устроил, уже подделывал мою подпись в журнале. Почерк Ким — не самая сложная задача.
— Значит, это и будем доказывать.
Легкая улыбка тронула мои губы.
— Надо будет поднять тебе вознаграждение.
— Пока что я сам решаю, сколько и кому твоя семья будет платить. Тебе придется постараться, чтобы взять управление на себя, помни о завещании.
— Уж о нем-то я точно не забуду. Постарайся, чтобы все это кончилось быстро. И чтобы Кайла не наломала дров.
— Я проинструктировал Ким, — кивнул Герберт. — Портер имеет право только на один допрос без адвоката, а дальше я буду с ней. Расслабься, я сомневаюсь, что кто-то всерьез надеется упрятать Ким за решетку. Скорее припугнуть всех вас, не более. Нельзя поддаваться панике. Иди к жениху, он без тебя наверняка скучает.
— Не трогай Джейка, — предупредила я, поднимаясь.
— Потому что он — твоя единственная любовь? — усмехнулся Герберт. — Я не верю, что ты испытываешь к нему хоть что-то. Иначе ничего из того, что было в кабинете, не произошло бы.
При напоминании о воздействии наркотика мне снова стало не очень хорошо. Я так и не решила для себя, рассказать ли Джейку об измене. Герберт прекрасно меня знал, и можно было не сомневаться — еще воспользуется этим.
— Мои отношения с Джейком никого не касаются. Особенно тебя. Он настоящее и будущее, ты в прошлом. Что касается кабинета… наркотик, Герберт, это не повод считать, будто я к тебе что-то испытываю. Полагаю, окажись в тот момент рядом Джейк, я бы получила больше удовольствия и не пряталась потом в комнате весь день, не зная, как бы тактичнее тебе все объяснить.
В глазах Герберта мелькнула злость. Как бы ни притворялся он хладнокровным и рассудительным, вывести его из себя легче легкого. Я напрочь забыла, что сейчас бы с ним лучше дружить. Хотелось уколоть, да побольнее.
— Думай, как тактичнее объяснить все это Джейку. Иначе придется мне.
— Ты живешь для того, чтобы все разрушать, — усмехнулась я. — Только на этот раз все не так просто. Джейк не поверит тебе, он знает, что между нами было, и знает, что ты собой представляешь. Можешь продолжать унижаться и делать мелкие гадости людям, только от этого счастливее ты не станешь.
Мне бы уйти на этом, остановиться, но я намеревалась сказать еще очень много. И Герберт вряд ли хотел это слушать, а потому резко притянул меня к себе и впился в мои губы, не давая шанса ни на вдох, ни на слова протеста.
Поцелуй кончился так же быстро, как и случился. Но причину этого я увидела не сразу, а вот Герберт мгновенно взял себя в руки и шагнул к Ким, стоявшей в дверном проеме. Не знаю, увидела ли она нас, но проблем это в любом случае добавит.
— Готова? — спросил Герберт. — Тогда идем. Раньше начнем, раньше будем свободны. Зови Кайлу экипаж уже подали.
Когда дверь за ними закрылась, я несколько минут просто стояла посреди пустого дома и размышляла, что делать дальше. Мне казалось, я не засну, в то время как Ким там общается с Портером. Но бессонная ночь и остатки похмелья были куда сильнее волнения. Если вдуматься — когда за последние недели я была совершенно спокойна?
Мы научились жить в ожидании неприятностей. И засыпать с этим же ожиданием. Ничего удивительного, что я уснула в первой же комнате, в которую зашла прилечь. Я упорно избегала Джейка, понимая, что начнутся вопросы. Почему я пила, что происходит, куда все ушли и что нам угрожает. Не время отвечать на эти вопросы, я и сама хочу знать больше, чем могу объяснить.
В сон я провалилась быстро, уснула крепко и без сновидений. Однако само состояние тревожности не проходило. И когда я проснулась, за окном уже вовсю светило солнце, а я чувствовала себя совершенно разбитой.
Первое, что сразу ощутилось — непривычная легкость, когда я подняла голову. Сердце пропустило пару ударов, мелькнувшая догадка быстро пропала из подсознания. Рука немного дрожала, когда я ощупывала голову, но все подозрения тут же подтвердились, и я перевела взгляд на подушку.
