Ольга Миклашевская - Это всё зелье!
Мама только изогнула бровь, когда я улыбнулась ей. Почти искренне.
— Ну и как планируете назвать малыша? — Я решила немного сменить тему.
— Пока не знаю, но мы с Раэлем уже обсудили, что никаких имен, связанных с «порядочностью». Нам уже хватает одной чересчур здравомыслящей в доме.
Тетю Дару и ее драгоценнейшего нечеловекоподобного супруга мы разместили в гостиной, а затем я пошла провожать Лиса до калитки. Парень был в приподнятом настроении, и после разговора с мамой меня это даже раздражало.
— Уверен, что доберешься? Уже довольно поздно, а я могу постелить тебе на кухне.
Я старалась звучать как можно естественней, чтобы нахал ничего не заподозрил. Догадка вертелась у меня в голове с самого осеннего марафона, но возможность проверить ее у меня выдалась только сейчас.
— Нет, все в порядке. — Лис притянул меня к себе, и я впервые позволила не просто себя поцеловать, но и ответила в ответ. Мне хотелось растянуть этот момент так, чтобы он длился всю мою оставшуюся жизнь. И чтобы не было никаких зелий, крепостей и академий.
Я вернулась в свою комнату, не тратя время на то, чтобы убедиться, что Лис ушел. Мне было некогда играть в шпионку, потому что, едва я переступила порог комнаты, увидела черного кота, как ни в чем не бывало сидящего на моей кровати.
— Это уже не смешно, Лис, — сказала я. — Я тебя раскусила.
Глава восьмая, в которой у Лиса не все идет по плану
Я знала, что он собирается вновь обернуться человеком, поэтому отвернулась. Какое бы разочарование я сейчас ни испытывала, было бы неловко застать мага за превращением. Ну, понимаете. Зрелище такое же интимное, как бритье подмышек. Или может, даже еще интимнее.
— Ты идиот. — Я попыталась сказать это как можно спокойней, но голос предательски дрогнул.
И все это время я без всякой задней мысли позволяла черному коту валяться на моей кровати, видеть меня, расхаживающую по дому в нижнем белье, и что самое ужасное — слышать все то, что я по неосмотрительности произносила вслух. Про мои чувства к Лису, например.
Когда я снова повернулась, он уже лежал в своем обычном человеческом облике на моей кровати, не сняв даже ботинок. Ар-р. Заложив руки за голову, он равнодушно глазел в потолок.
— Не хочешь спросить, как я узнала? — Мой триумф от собственных дедуктивных способностей постепенно сходил на нет. Это как с дразнилами из академии: чем меньше обращаешь на них внимания, тем меньше они к тебе пристают. Жаль, что в этой ситуации в роли дразнилы выступала именно я.
— А мне все равно.
— И ты ничего не хочешь сказать? Или сделать? Например, пойти домой?
Но насколько я помнила, последние два месяца кот частенько оставался у меня на ночь, а это могло значить только то, что он никуда не собирался. Ну или я плохо знаю Лиса.
Он ничего не ответил, и я решила надавить на его совесть.
— Это так низко, Лис. Вламываться в дом к девушке, подслушивать, подглядывать, да еще и видеть то, что вовсе не предназначалось для твоих глаз.
— Когда ты переодевалась, я почти не смотрел, — сказал Лис и только тогда повернул голову в мою сторону. — А вообще, я удивлен, что на разгадку у тебя ушло так много времени. Ты должна была догадаться, еще когда я вошел в дом без приглашения.
И тут кое-что всплыло в моей памяти. То, чему я тогда совсем не придала значения, но что в нашей с Лисом истории переворачивало с ног на голову абсолютно все.
В то утро, когда я спозаранку отправилась в академию на тайную встречу с Тигрой, кот был вместе со мной. Он даже вошел внутрь здания, а потом я его не видела, но вполне могло статься, что он был единственным свидетелем того, что мы натворили. А это значило только одно: Лис с самого начала знал про зелье.
Мне стало нестерпимо жарко. Я открыла окно, и в комнату со свистом ворвалась ночная прохлада.
Странно, но мое новое открытие вопреки всему заставило меня успокоиться и прийти в себя. Если Лис знал обо всем с самого начала, то я больше не обязана испытывать перед ним чувство вины. Он был в курсе существования зелья и выпил его совершенно добровольно.
Стоп. Добровольно?!
Недолго думая, я села на парня верхом, тем самым заставив его изогнуть от удивления брови. В моих планах не было ничего извращенского, просто на этот раз я должна была пресечь любые его попытки к побегу до тех пор, пока я не узнаю все, что мне нужно. В памяти сразу всплыла сцена, произошедшая не так давно в спальне Лиса, и сам Лис, судя по взгляду, вспоминал о том же.
— Ты был со мной тогда. — Я прищурилась, представляя, что я — злой прокурор в камере для допросов. Выглядело, наверно, смешно, но серьезности ситуации это не отменяло. — В то утро, когда мы с Тигрой варили зелье.
Деваться красавчику было никуда: по лицу стало понятно, что на то, что у меня так быстро работает соображалка, он не рассчитывал.
— Я не знал, что именно за зелье вы варите…
— Ой, расскажи это дяде кентавру! Мы разговаривали так громко, что и глухой бы услышал. А уж тот, кто намеренно шел за мной, чтобы шпионить, и подавно. Что еще ты скрываешь? О чем вы с братом говорили тогда в гостиной? О чем ты мне врешь много лет?
Лис так растерялся, что озорной огонек тут же куда-то исчез из его небесно голубых глаз.
— Юстина, послушай…
Но я больше не могла терпеть его постоянную ложь.
— Нет, это ты меня послушай! Ты мне врешь каждый раз, когда открываешь рот. И ты думаешь, я поверю твоим очередным отговоркам? Ну уж нет! И либо ты говоришь все сейчас, как есть, либо выметаешься отсюда к лешему на болото!
Разозлившись, я тяжело и быстро дышала, так что когда Лис поднялся и наши лица оказались так близко, что аж носы соприкасались, я подумала, что это самая неловкая сцена за всю мою жизнь. И даже тот раз, когда я на десятой ступени случайно вылила на Герольда молоко в столовой, не идет с этим ни в какое сравнение.
Некоторое время мы молчали. Атмосфера была отнюдь не романтичная, несмотря на то, что мы были так близко. Я вся полыхала праведным гневом. Лис тоже, только, скорее всего, неправедным от слова совсем.
— Что? — наконец спросила я, когда уже больше не могла выносить его взгляда.
— Я не могу встать: ты сидишь на мне верхом, — спокойно ответил Лис, и я заалела, как маков цвет.
