Книга обид Карак-Азум/Громриловые кружки (СИ) - Ворон Дмитрий

Опираясь на свой ветвистый посох, великан опустился на колено и коснулся земли. В тот же миг его древесные руки испустили крепкие корни. Они бережно впились в землю, а после пульсирующая энергия засияла в его глазах.

Дух поворчал и вздохнул омраченно.

Многое, многое довелось вынести лесу на его памяти. Однако сейчас, коснувшись корней мира и слушая их стоны, он почувствовал гнев всего леса и страшился той ярости, которая охватила всех духов и прочих жителей Атель-Лорена. Они шептали ему ужасные вести — мир в преддверии новой войны, на лес вновь участились нападения, а Дуртху, древнейший из древних мира сего, возненавидел все расы без исключения. Даже верных союзников леса — эльфов.

Азраи не почувствовали гнев Дуртху лишь потому, что помогают защищать Вековой дуб и границы священного леса. Но сколько ещё будет продолжаться этот хрупкий мир? Сколько пройдет времени, прежде чем ярость и ненависть захлестнут повелителя древних настолько, что он обернётся против лесных эльфов и всех кто способен угрожать лесу?

Тралан поднялся с колена, его глаза засияли мягким бирюзовым светом. Отовсюду взмыли аквамариновые мотельки. Голодные полевые мыши нетерпеливо ждут, пока древолюд наконец, взрастит молодые побеги. Где-то там семейство диких кабанов кланяется в землю дюжине елей. Природа продолжает жить, а с ней и надежды на спасение всего Старого света...

Первый этап пробуждения завершён. Теперь настал час заняться внешним миром. Король азраев Орион и древнейший Дуртху призывают к войне. Азраи, дриады, древолюды, даже лесные драконы готовятся к неминуемой битве, дабы сохранить Вековой дуб от скверны.

Настал час Дикой Охоты...

Конечно, без битвы не обойтись. Однако даже во время великих потрясений Тралан остался верен себе. Жестокому, бескомпромиссному пути, за который ратует Совет Атель-Лорена, дух леса предпочёл другой, более мягкий и радостный. Не смотря на тысячи лет войн и осквернения лесов, он всё также равнозначно любил все светлые расы. Будь то эльфы, люди или даже гномы — все они равны под сенью матери Природы.

Далеко не многие любили Тралана за его взгляд на мир и занудные речи. Но были и те, кто прислушивался к древолюду, считая его мудрейшим из мудрейших...

Прекрасно отточенное чутьё подало знак, что рядом появился кто-то ещё. Подняв голову, Тралан оглянулся через плечо, в сторону густой чащи. Оглядевшись и не увидев поблизости никого, древолюд медленно произнёс:

— Прошло всего несколько веков, а твои навыки уже восхищают, Лианэль азрай. Даже я не в силах тебя отыскать.

Следопыт всё ещё скрывался где-то среди ветвей. О том, что рядом есть кто-то ещё свидетельствовали лишь затихающие колебания ветвей.

— Тралан эн Лаэль, — отозвался звучный приятный голос, подвластный лишь мужчине эльфу. — Но века усердия не сумели скрыть моего приближения к тебе, о древний! Ты искал меня?

Следопыт, наконец, показался из-за ветвей огромного дуба и в один грациозный прыжок оказался на плече великана. Лицо его скрывал низко надвинутый на лоб капюшон плаща. Одет азрай был в простую дорожную одежду — не смотря на долгую охоту, без единого пятнышка. Двигался он с гибким, упругим проворством, и серый плащ из потёртой ткани развивался за его спиной.

— Всему своё время, — ответил древолюд и шагнул вперёд. — Пойдём! Посмотрим, как цветёт жизнь на Травянистой поляне...

В пути следопыт устроился поудобнее на плече и поправил колчан, полный стрел.

Справа от них простирался Помост Стражей Пути, где Стражи полян, пуская стрелы, поражали тренировочные мишени. Слева доносился звонкий лязг стали о сталь: там, на открытом воздухе, кружащиеся в причудливом танце, тренируются друг с другом танцоры войны. Их командиры выкрикивали приказы, а за учениями зорко наблюдали Чаропевцы, готовые в любой момент воззвать к Ише и исцелить раненного.

— Ты всё гуляешь там, столько лет, — заметил Лианэль.

— Это явно лучшее место во всём Атель-Лорене. Я люблю не только саму Травянистую поляну, но и всю территорию вокруг. Там, я нахожу какое-то спокойствие, в отличии от здешнего лязга войны. В отличии от тебя.

— Я люблю это место!

— Но не хочешь слушать о чём оно шепчет, — древний протянул руку указав на молодую цветущую рощу. — Вот здесь, в теньке — отличное место для храма Иши. Ничто так не радует взор, как цветущий фруктовый сад.

Продолжая прогулку, они отвернулись от упражнявшихся воинов и миновали заставу. Перед путниками предстали Травянистые поляны, где лишь бабочки и тишина царили вокруг.

Следопыт разом помрачнел.

— Я ищу выход, но меня лишь отталкивает назад, учитель. Я не нахожу ни покоя, ни сил, ни веры, ни надежды. Я хожу кругами и не могу выбраться. Все развилки, которые я встречаю на пути, ведут лишь к саморазрушению. Значит ли это, что Орион и Дуртху правы?

Тралан лишь с отвращением махнул длинной ручищей.

— Э-э… — скептически протянул он. — К Дуртху нынче и не пробьёшься. Всё твердит: «Месть, ярость, возмездие!» — древолюд вновь безнадежно махнул рукой. — Не могу знать, известно ли ему, что вытворяют дриады. Но и будто он ничего не ведает, утверждать не возьмусь. Так или иначе… нынче Водопадный чертог для меня страшней самой темной магии.

Лианэль кивнул, нахмурившись.

— Свет и тьма сражаются в их душах, но тьма не имеет ни начала ни конца, а свет так слаб и непостоянен...

— И от того так велика его цена! Взор Дуртху затуманен гневом как и у многих других в этом мире. Они привыкли рассуждать, что свет зародился во тьме, от того и так слабы их надежды.

В самом центре Атель-Лорена стоит Вековой дуб — живое сердце леса и святыня эльфийского народа. Сила жизни, излучаемая им, наполняет лесное царство, а потом и весь мир. От Векового дуба зависит не только благополучие леса, но и судьба эльфийской расы.

Теперь на границах леса сгущаются тени, ограда из путевых камней под угрозой, а внешние заставы молчат уже много месяцев и считаются потерянными. Чудовищные и дикие стада зверолюдов уже давно нарушают покой. Гномы и даже люди хотят отнять кусочек драгоценной таинственной силы. Иногда местным жителям удается прогнать их прочь, но они возвращаются снова и снова, чтобы омрачать своим присутствием мирные поляны. Оберегать Ин Эдри Этернос — священная обязанность всех азраев без исключения.

— Значит… их никак не остановить. — произнёс следопыт. — Ни пробиться к ним, ни разубедить. А между тем все это безумие нарастает. Моя душа требует согласия с Орионом, но сердце желает твоих мудрых советов, старейший.

— Как бы это ни было печально, молодой азрай, но время советов подошло к концу. Пришёл час действовать! Но лишь тебе решать, какой тропой ты будешь следовать.

— Я понимаю, — согласился следопыт. — Вот и Хранителям было суждено сделать выбор, дабы защитить Атель-Лорен. Нет, я не могу поддержать их выбор. Только… — Лианэль собрался с мыслями. — Только от этого не легче. Как же это тяжело — видеть крушение их надежд…

Тралан негромко заворчал, оглядывая мелькающих в чаще злобных дриад. В разуме его зрел план. Да, дерзко, рискованно, дорого может обойтись… но этот план вполне мог спасти народ азраев.

И даже весь Атель-Лорен.

— Бороться здесь среди ярости и мести или довериться свету... В таком случае, я останусь верен тебе, старейший. Скажи мне, что делать?

Тралан кивнул.

— Корни мира есть по всему свету и всюду требуют поддержки. Не только здесь. Так же месть и ярость не единственный выход. В таком случае, я расскажу, что тебе следует сделать...

В это время в другой части Старого света, на краю Краесветных гор, собрались другие древолюды, раскрашенные ритуальными чернилами. Казалось, каждого окружает аура врождённого изначального могущества над остальными. Их сила так и переливалась многообразием ярких цветов.