Школа Лысой горы. Мой прекрасный директор (СИ) - Елисеева Валентина
– Ты читала новое положение о проверке тетрадей учащихся в нашем районе? У меня дети на переписывании контрольной в классе сидели, а Татьяна Викторовна влетела в лаборантскую и давай возмущаться: «Как это так?! Рабочие тетради, тетради для домашних работ, тетради для контрольных и тетради для лабораторных работ – все проверять надо! А платят теперь один рубль за ученика в месяц!!! Один рубль! За все тетради! А чего не копейку-то?! Для галочки и копейки хватило бы!» Еле ее утихомирила. Выхожу в класс, а ребята сидят, головы в плечи вжав, и говорят мне робко: «Мы сами контрольные свои проверим, вы только ответы нам верные скажите. Мы честно проверим, все как надо, вы не переживайте! Хотите – мы и домашние работы друг у друга проверять будем?» Неловко стало детям, что они мне лишней работы за этот государственный рубль подкинули.
– Ничего, зато другим ловко…
– Слушай, объясни мне, как математик историку: как они среднюю зарплату учителей по району считают, если все известные мне учителя (а мне известны ВСЕ учителя нашего района!) получают в два раза меньше?
– Математика этот феномен объяснить не может, в математике любое среднее всегда меньше максимального и меньше того, что больше максимального. Это ты в бухгалтерии спроси, это у них специальные формулы расчета есть. А математика тут ни при чём.
Ни о каких мероприятиях, флешмобах, знаменательных датах, сотрудничестве с различными ведомствами учителя между собой не говорили – обо всем этом достаточно вещали с трибуны. Чувствуя, что на нее опять накатывает сонливость, как и при выступлении Твердолобого в Лысогорской школе, Василиса достала врученные ей листки и начала вникать в замысел районного начальства, долженствующий увеличить размер учительской зарплаты.
Замысел был прост: в формулу расчета заработной платы вводился множитель, зависящий от числа человек в классе, в котором работает учитель. Например, норма наполняемости классов на селе составляет пятнадцать человек, а реально в 5 «А» классе учатся тридцать человек, – тогда учитель за работу в этом классе будет получать зарплату в два раза больше, чем за работу в классе, где ровно пятнадцать человек. Вроде, все ясно и выгодно, тем более что в городских школах при норме в 25 человек часто учатся по 40 человек в классе. При этом новое положение о зарплате не ущемляло и малокомплектные школы: если количество детей в классе было меньше нормы, то множитель считался равным единице и учитель продолжал получать ту же зарплату, что и раньше.
Почему же коллектив Лысогорской школы с директором во главе так твердо высказывается против этого нововведения?
Василиса поискала строки, прописанные мелким шрифтом, – таких не нашлось. Звездочек, сносок, дополнительных пояснений не нашлось тоже. В чем же секрет этого нового положения об оплате труда? Где тут Елисей Назарович углядел подвох? Если бы не услышанные только что рассуждения провинциальных учителей, явно не жалующих свое начальство, Василиса согласилась бы с предложением администрации района без лишних раздумий. Но сейчас возникали резонные сомнения.
Покрутив головой по сторонам, Василиса обнаружила своего директора – он сидел отдельно ото всех, прикорнув в правом углу совершенно пустого первого ряда (учителя, как слабоуспевающие ученики, стремились сесть подальше от центра действия: от сцены и трибуны). Директор сидел прямо, смотрел на докладчика и, казалось, внимательно вслушивался в его речи. Что же такого он слышит, чего не замечают другие? Ей, как молодому и неопытному специалисту, следует довериться своему официально назначенному наставнику и не спешить всемерно поддерживать начинания вышестоящего руководства. Учителя Лысогорской школы также ни ей, ни Игнату наивными простачками не показались, и раз они против новых правил оплаты учительского труда, значит – у них есть на то веские основания независимо от директорского мнения на этот счет.
Объявили перерыв, и желающая во всем разобраться Василиса рванула к Елисею Назаровичу.
Пока она пробиралась из середины зала, директора уже окружили знакомые. Разговоры оживились, перешли на профессиональные темы, на прошлогодних выпускников – кто и куда из них поступил после школы, на выпускников грядущего учебного года, на график районных и областных олимпиад, на новые учебно-методические комплексы.
Ощущая затылком горячее дыхание преследующего ее по пятам Твердолобого, Василиса ворвалась в тесный кружок, обступивший ее директора.
– Елисей Назарович, можно вас на минутку? – взмолилась она, с надеждой смотря в темно-карие глубокие очи.
Мужчина почему-то показался ей излишне бледным. Это искусственное освещение актового зала придает такой нездоровый оттенок его лицу?
Директор глянул ей за спину, понимающе усмехнулся и кивнул.
– Извините, коллеги, моему новому сотруднику срочно потребовалась моя консультативная помощь – я теперь официально назначенный наставник-методист молодого поколения, – сказал собеседникам Елисей Назарович, и окружившие его люди расступились, с любопытством посматривая на Василису. Во взглядах большинства учителей читалось глубокое сочувствие к директору Лысогорской школы, «осчастливленному» молодым специалистом, и только несколько молодых дам смотрели на Василису с явным раздражением.
Прошагав в уголок под недовольным прищуром Анисия Аркадьевича, Василиса спросила шепотом:
– Почему вы против зависимости зарплаты от числа учеников в классах? Ведь в переполненных классах работать действительно труднее – я это по практике в школе помню.
– Я отнюдь не настаиваю на том, чтобы вы разделяли мою позицию в этом вопросе, – невозмутимо и равнодушно бросил Елисей Назарович, смотря мимо Василисы. – У вас есть собственная голова на плечах – вот сами и принимайте решение.
– Мне хотелось бы знать ваши размышления по этому поводу, – настаивала Василиса. – И по поводу того, почему именно ко мне так привязался с этим вопросом Анисий Аркадьевич.
– Господину Твердолобову крайне необходимо, чтобы хоть один педагог нашей школы поддержал его начинание. Если это будет молодой специалист – еще лучше: тогда протест других можно будет представить как закостенелость во взглядах пожилых людей, их старческую боязнь всяческих изменений. А почему мы все против – это я поведаю вам, когда вы вернетесь в Лысую Гору. ЕСЛИ вернетесь.
Выделив интонацией слово «если», директор развернулся на каблуках и ушел к ожидавшим его учителям. И какие у него основания сомневаться в ее возвращении?! Даже Игнат сегодня мирно отпустил ее на педсовет, пожелав удачи в начале профессиональной деятельности и попросив лишь позвонить, когда она осмотрит предоставленный ей дом в Лысой Горе и обустроится на новом месте. Он сам вместе с Агафьей Федоровной выехал в Энск еще раньше Василисы: бабушке Агафье надо было на прием к врачу, а заодно она по настоянию Игната решилась впервые в жизни диспансеризацию пройти – сейчас как раз принимали людей ее года рождения.
К Василисе подступило районное начальство с прежним вопросом.
– Так что, Василиса Алексеевна, вы поддерживаете горячее желание управления образования повысить зарплату учителей в школах с большим количеством учащихся? У Лысогорской школы будет приличный повышающий коэффициент, ваш оклад увеличится почти в полтора раза, а от оклада начисляются и многие доплаты! – затеребил ее Анисий Аркадьевич.
– Пока не поддерживаю, – раздраженно ответила Василиса. – Я еще ничего не заработала, чтобы требовать повышений. Может, я и рубля заслужить не смогу, настолько плохой окажется моя работа.
Нет уж, родители недаром учили ее ни с чем не соглашаться, не разобравшись досконально в вопросе и ничего не подписывать, не прочитав пять раз.
Прозвенел звоночек, возвестивший об окончании перерыва в заседании, и все вернулись на свои места.
Глава 14. Нападение
«Напрасно я так поспешно сбежала из Энска, спасаясь от профсоюзных и начальственных деятелей, – размышляла Василиса. – Надо было сделать ложный ход: притвориться, что срочно выезжаю из города, а самой сделать круг и вернуться в магазины. (Хм-м, что-то меня и впрямь на шпионские игры потянуло.) Могла бы тогда и в поликлинику заехать, с бабушкой Агафьей и Игнатом попрощаться еще раз лично, а не по телефону, про педсовет рассказать, хоть и рассказывать особо нечего. Так, той еды, что собрала мне Агафья Федоровна, надолго не хватит – я же сама постеснялась набрать полный багажник. И правильно постеснялась – мне уже лет сколько, сама все купить и приготовить могу! М-да, было бы из чего приготовить… Ай, в конце концов, Лысая Гора – большое, жилое село, магазины и там быть должны, с голоду не помру».
