Позвольте представиться, Маргарита Васильевна — попаданка - Бродских Татьяна

– А девочка вам зачем? Не сложилось с одним принцем, так еще двое есть? – Глаза Черного Властелина метали молнии, а руки, казалось, хотели меня задушить.

– Конечно, надо же научить ребенка, как пользоваться своим женским обаянием, чтобы в будущем не лить слезы из-за всяких козлов! – прошипела я в лицо мужчине. Понимала, что не только на него злюсь, но слова уже вылетели, а извиниться сразу не позволило взвинченное состояние. Поэтому подхватила Яну под руку и повела за собой, но не к помосту, а в лазарет. У девочки явно началась тихая истерика, и ей требовалось успокоительное. Мне было плевать, что за нашим уходом наблюдали все, король даже сбился на последнем, десятом ударе. Не удержалась, посмотрела в глаза Эдуарду и мысленно выплеснула на него все свое разочарование. И, похоже, только что совершила большую ошибку. Мой демарш не прошел незамеченным, взгляд короля стал пристальным и каким-то задумчивым, не ошибусь, если скажу – пора делать ноги.

По пути в лазарет прихватила одну из целительниц, которую успела запомнить по прошлым посещениям Яны.

– Не боитесь столь явно проявлять неуважение к правящей семье? – спросила она у меня, едва мы отошли от стадиона.

– Сложно уважать того, кто избивает собственного ребенка, – нахмурилась я. – Да, наказать Радована надо было, но не таким же варварским способом.

– Алиса, – протянула мне руку женщина. – Опасные речи произносите.

– Марго. – Я удивилась, но пожала ладонь целительницы. – Знаю, что молчание залог долгой и успешной жизни, вот только совесть с этим соглашаться не хочет.

– Мужики любят перебарщивать, природа у них такая. Была бы королева жива, она такого бесчинства не допустила бы. – Алиса провела ладонью по волосам Яны, и девочка перестала рыдать, только иногда всхлипывала. Я обняла ее за плечи, беспокоясь, как бы она не потеряла сознание. Мы вдвоем с Алисой ее до лазарета не донесем. Видимо, целительница думала о том же, и больше успокаивать Яну магически не стала.

– Я даже уверена, будь жива мать, Радован вряд ли стал бы так вести себя с девушками.

– Да, мать детям намного нужнее, чем отец, – кивнула в знак согласия Алиса.

– Жаль, без их участия тоже не обойтись, – хмыкнула я, имея в виду мужчин и воспитание детей.

– Да какое там участие, пять минут удовольствия, а нам, женщинам, всю жизнь расхлебывать, – с чисто докторской непосредственностью отозвалась Алиса.

– А у вас дети есть? – улыбнулась я.

– Двое балбесов. Копия отца. Учиться не хотят, шкодят, грезят о ничейных землях, видимо, совсем мать в гроб загнать хотят. Муж успокаивает, говорит, сам в детстве таким был, но потом встретил меня и взялся за ум. Ну-ну, он взялся. Если бы я его не подталкивала, так бы и сидел в лаборантах захудалой больницы. Но с моей помощью он уже завотделением. Мы же с ним оба целители, в этой академии и познакомились, с первого курса вместе. Но сколько нам инстанций пришлось обойти после академии, чтобы дали разрешение на женитьбу, страшно вспомнить. – Видимо, Алиса была впечатлительной натурой и ей хотелось выговориться.

– Я уже не первый раз слышу, что браки между магами это довольно сложная штука, но никто так и не смог толком объяснить почему. Наверное, потому что спрашивала я у девочек, а они и сами не знают.

– Действительно, все непросто. Но если тебе интересно, заходи как-нибудь на чай, расскажу. А сейчас надо позаботиться о девочке, а то она уже спит на ходу.

К тому времени мы дошли до лазарета, и я не стала настаивать на продолжении разговора. Яне и правда требовался покой, а с сонным заклинанием он был ей обеспечен. Казалось бы, можно было идти к себе, но что-то не давало мне покоя.

Я прошлась по академии, ощущая душащую тоску и безысходность. Не сразу мне удалось понять, что это не мои эмоции, что это опять шалит дар, с которым я до сих пор не смогла смириться. Вот только легче от понимания, что эмоции чужие, не стало. Сердце сжималось и болело, как если бы чувства принадлежали мне. Нет, это уже ни в какие ворота не лезло, так и до сердечного приступа недалеко. Единственное решение, которое пришло мне в голову, это найти того, кому сейчас плохо, и как-то помочь ему, а тем самым и себе.

Поиски затянулись на четверть часа. Нет, направление я почувствовала сразу, а вот человека пришлось поискать, кто же знал, что ему захочется залезть на крышу академии. Но когда увидела «пациента», захотелось биться головой о стену, могла бы догадаться, что во всей округе так плохо может быть только одному человеку. Радован сидел на парапете, свесив ноги вниз, и смотрел на город. Вообще-то самая высокая часть академии, а мы как раз находились на ее крыше, имела всего пять этажей. Вот только высота одного этажа составляла пять метров. Да и зубчатая ограда под стеной здания наводила на тягостные мысли. Сердце пропустило удар и замерло. Если Радован решит спрыгнуть, целители его не спасут. Сколько он уже тут сидит? Минут двадцать? То есть бежать за помощью поздно, он может решиться покончить собой в любую минуту. Господи, ну почему у него отец идиот?! Как можно было оставить парня одного в таком состоянии?!

Кляня себя за глупость и не вовремя проснувшийся материнский инстинкт, я подошла к парапету и села рядом с парнем.

– Пришли поиздеваться?! – спросил он, смахивая с глаз злые слезы.

– Конечно, мне же больше заняться нечем, – спокойно ответила, вглядываясь в даль, там, в центре города, виднелся дворец. – А ты решил полюбоваться домом?

– У меня больше нет дома! – вспылил Радован.

– Уверен? А что такое, по-твоему, дом? Нет, это не твой дворец и даже не твоя комната. Дом – это то место, где тебя ждут родные и близкие.

– У меня нет родных, нет близких, у меня никого нет!

– Учеба в академии пролетит быстро, оглянуться не успеешь, как вся эта история забудется, а ты вернешься к отцу и братьям. Вот увидишь, они тебя простят. – Я знала, что мои слова парень воспримет в штыки, но надо было разбудить в нем хотя бы злость. А то от тоски либо он спрыгнет, либо я.

– Мне не нужно их прощение!

– Тогда что ты забыл на этой крыше? Думаешь вызвать у отца муки совести и вины, когда он будет смотреть на твой труп?

– Он не станет горевать, наследник у него есть, а больше его никто не интересует. – В глазах парнишки стояли слезы. Да, довели пацана.

– Тогда тем более, зачем ты здесь? Ты же не дурак, должен понимать, что своей смертью сделаешь хуже только себе? У тебя впереди целая жизнь. На свете столько всего потрясающего и неизведанного, что глупо даже думать о смерти. А еще у тебя есть Яна. Представь, каково ей будет?

– Она меня ненавидит, поэтому так для всех лучше…

– И все-таки ты дурак, хотя чему я удивляюсь, ты же сын своего отца, – вздохнула я, но на всякий случай взяла парня за руку. – Ты ей нравишься, хотя это и удивительно.

– Вы врете! – резко повернулся ко мне Радован. В его глазах помимо тоски плескались проблески надежды.

– Зачем мне это?

– Чтобы я не прыгал.

– И какое мне дело до тебя? Но в одном ты прав, я не хочу твоей смерти. Потому что из-за нее будет плохо Яне. Кстати, на нее пришлось насылать магический сон, твое наказание сильно ее расстроило. Неужели ты хочешь остаться в ее памяти самовлюбленным кретином, который свел счеты с жизнью вместо того, чтобы доказать ей свою любовь?

– Я не знаю, как это сделать, – с долей обреченности проговорил Радован.

– Перестать жалеть себя, научиться действовать не только в угоду своим желаниям, поставить цель и стремиться к ней, вспомнить, что ты мужик, а это значит, должен быть надежной опорой своей девушке. Повзрослеть, в конце концов! Если уж ты решил, что для отца больше нет места в твоей жизни, будь последовательным – докажи самому себе, что ты чего-то стоишь. Не как принц, а как человек, будущий маг. – Пока я говорила, мальчик все больше горбился, а по его щекам текли слезы. Черт! Он же еще ребенок, которому нужно, чтобы его любили, и не важно, что он при этом говорит вслух. И одобрение родителей для него важно, а тут еще первая любовь не задалась. И я со своими нотациями. Протянула руку и обняла мальчишку за плечи, осторожно прижала к себе, чтобы не задеть спину. Он пару раз дернулся, пытаясь вырваться, но потом затих, уткнувшись мне в то же плечо, на котором недавно рыдала Яна. – Кстати, во всем надо искать плюсы. Ты теперь не принц, а это значит, у вас с Яночкой есть будущее. Ну, конечно, если ты в очередной раз все не испортишь. Если хочешь, могу у нее потихоньку узнать, что ей нравится. Ну, какие цветы или конфеты.